– Мне надо на работу, – прошептал он.
– Знаю, – не стала настаивать я на продолжении, хотя очень хотелось.
Он еще раз коснулся моих губ и пошел обуваться.
Когда за Максом закрылась дверь, мои губы растянулись в улыбке. Пусть есть маньяк, пусть меня пытаются убить или еще что похуже, но никто не отнимет у меня эмоции от этой ночи.
Максим
Меня разрывали эмоции. Все еще со вчерашнего вечера. То, что произошло, должны было когда-то случится. Но то, что это случится под воздействием моего звериного бешенства – я даже не мог предположить. Где ванилька? Где свечи, ванна и прочая требуха? Ведь это девушки любят? Или я ошибаюсь, потому как уверен, что Олеся была в восторге от того Монстра, в которого я превратился, благодаря ей же.
Вспоминаю свои отношения с Алей, и понимаю, насколько они были искусственные, ни одной реальной эмоции. Секс? Сначала устрой романтический вечер, прими душ, а потом можно и в постель. Мои попытки завалить ее на диван заканчивались ее бесконечными «Фу, ты после работы, я же девушка, имей совесть!» Я предлагал ей завести кота, на что слышал: «От них везде шерсть, и зачем нам лишние напряги?» «Аля, давай посмотрим тупую американскую комедию с бутылкой пива, мне нужно расслабиться после работы» «Господи, не говори никому, что ты смотришь это безобразие, мне за тебя стыдно будет!»
Где я ее вообще откопал? Жить с ней было сродни работы сапера – один неверный шаг и бум! – слезы, истерики, и я слегка в афиге.
И, конечно, не в одном самом пьяном бреду, я не могу представить Алю, спасающего котенка «наверняка блохастого и с кучей паразитов», рискуя собственной жизнью.
Естественно, я был зол на Олесю! Она подвергла свою жизнь опасности, она нарушила все правила – не высовываться из окна, не выходить одной, избегать темноты. Но, с другой стороны, я был неимоверно доволен тем, что такая девушка – моя, а то, что это так, подтвердила сегодняшняя ночь.
Хотя, как мне кажется, она уже с утра придумала 100500 причин, почему я решу, что это все только до того момента, пока не пойман негодяй. И разубеждать ее я не планирую, пусть сама это поймет. Слова, конечно, хорошо, но поступки решают.
На работе был все тот же ад. Меня все хотели! А учитывая, что я еще по большей части не совсем в теме, это было странно. Единственной хорошей новостью для меня стало то, что секретаря мне все-таки нашли. Это была женщина, лет 40, со строгим лицом и стопроцентным перфекционизмом. На мой бардак на столе она косилась очень многозначительно, но, благодаря ей, я в течении нескольких часов смог много чего разобрать, систематизировать и вникнуть.
Ближе к обеду я позвонил Олесе.
– Привет, Олененок, как дела? Как наш премьер-министр?
Олеся искренне рассмеялась.
– Я так понимаю, ты про Черчилля спрашиваешь? Все хорошо, сходил в лоток, сам, представляешь, понял! Он умненький.
– Это хорошо, я рад. – Я не знал, что еще сказать, хотелось просто услышать ее голос, убедиться, что с ней все в порядке.
– Проверяешь, не сбежала ли я? – засмеялась Олеся. И была недалека от истины.
– Ну, и это тоже. А еще я соскучился.
– Заканчивай побыстрее, я кошусь на бутылку вина, но без тебя пить не буду, не думаю, что тебя возбудит бухая девушка, – весело отозвалась девчонка.
– Ты меня возбудишь любая, – ответил я ей, чувствуя, как действительно начинаю заводиться только от разговоров.
– Это зеленый свет?
Хитрюга.
– Нет, без меня не пей, я хочу увидеть все твои стадии опьянения.
– Давай без последней, – хохотнула она, – где я голой танцую на столе.
– Ты потише, а то я с этим образом теперь работать не смогу, – засмеялся я.
И тут нас, как всегда, прервали. Но в этот раз более эффектно.
– Что это? – напряглась девушка.
– Пожарная тревога, Олесь, я перезвоню!
Я сбросил трубку, услышав напоследок «Будь осторожен».
В коридоре творился хаос.
– Это учебная? – спросил я секретаря. Я же мог пропустить информацию.
– Нет, Максим Станиславович, внизу задымление, – секретарь отвечала так обыденно, спокойно собирая вещи, что я решил докинуть ей надбавку за стрессоустойчивость.
Благо моя бывшая работа научила и меня действовать в экстремальных ситуациях спокойно и собранно. Я помог людям покинуть помещения через эвакуационный выход, проверил лестницы и соседние этажи. Задымление действительно было, но не сильное, возможно, подожгли какой-нибудь пластик или резину.
Как только я вышел на улицу, сразу подъехали пожарные.
Через полчаса они подтвердили мои догадки – подожгли урну с какими –то пластиковыми бутылками и чем-то еще. В общем, у нас на предприятии есть дебилы. И как только я выясню, кто это, сразу прибью. Из-за такой вот неосторожности работа огромной компании встала почти на час. Я молчу, что все воняет дымом, и когда он выветрится – неизвестно.
Поднимаясь наверх, я набрал Олесю.
– Ну, слава богу, я чуть с ума не сошла, – выдохнула мне девушка в трубку вместо приветствия. – Что случилось?
– Случилось то, что некоторым лучше было не рождаться, – зло прошипел я в трубку. – Кто– то додумался поджечь мусорную корзину со всем содержимым, видимо, кому-то захотелось выходного. Только хрен там, работать все на час больше будут, а когда выясню, кто это, такую взбучку устрою.
– А ты, я смотрю, вжился в роль руководителя, – прервала мои высказывания Олеся.
– Стараюсь быть строгим и принципиальным, – уже веселее отрапортовал я, заходя в свой кабинет. – Все, блин воняет, еще и документы, почему-то разлетелись… Твою ж..!
– Что случилось? – Олеся напряглась.
– Все хорошо, малыш, я перезвоню.
– Малыш? Макс! Что случилось? – уже более отчетливо произнесла девушка.
Я взял себя в руки.
– Документ один испортился, долго восстанавливать, мне надо идти, пока, Черчиллю привет!
– Хорошо, пока, – расслабилась девчонка и я выдохнула.
У меня в кабинете стоит очень мощный, хороший стол из массива. Он идеально вписывается в стиль руководителя. Вот только надпись на нем, выцарапанная ножом, который, собственно, воткнут рядом, совсем выбивается из общего образа. «Уже скоро, успей попрощаться со своей девочкой, мент!»
Я достал телефон, выскакивая из офиса.
– Надя, срочно сообщи охране, чтобы никого не выпускала!
– Хорошо, – без лишних вопросов ответил секретарь.
– Витя, – начал я без предисловий по телефону, – он был у меня на работе.
– Господи, как вы мне надоели, – раздался бубнеж в трубку, хотя я прекрасно знал, что он уже дает распоряжение опергруппе. – Надеюсь, тебе не нужно говорить, чтобы ты ничего не трогал?
