О тетрадях я на годы забыл, они мирно спали в моем архиве, пока не настала пора углубиться в них внимательным взглядом. Прежде всего бросилось в глаза, что подавляющее большинство стихов в общих тетрадях написаны совершенно другим, более сжатым (в разной мере) почерком, более-менее грамотно, иногда не со всеми знаками препинания. Видно, что, писал один человек, явно не мужчина и явно не Карпова, у которой, как известно, почерк иной – более наклонный и круглый. Остаются Ника и Майя. Конечно, последняя могла записывать стихи дочери под ее диктовку. И все-таки я склонялся к тому, что писала сама Ника, в отдельных случаях это сомнения не вызывало. Но почему большинство слов написано грамотно и в некоторых случаях к месту поставлены знаки препинания?
Мне остается привести отрывок из разговора с Карповой, состоявшегося за три недели до ее ухода.
Автор: Почему большинство стихов Ники записано не ее почерком, а явно записанных ею – мало?
Карпова: Не знаю, может быть, это делала Майя. Я не записывала, я только печатала их
[296].
Автор: А Никаноркин не мог редактировать стихи Ники?
Карпова: Никаноркин исключается в их доработке.
Непонятна фраза «может быть, это делала Майя» – ведь все знали, что именно она записывала стихи Ники. А если не Майя, значит, Карпова – больше некому. Но Карпова, с ее слов, на работе уставала так, что, приходя домой, иногда забывала приготовить бумагу и карандаш для записи ночных диктантов внучки и валилась с ног.
Кроме того, стихи, написанные той же, что и в общих тетрадях, рукой, я обнаружил в школьных тетрадях, выпущенных в 1975 году. В них вместе со стихами чередуются рисунки Ники, ее классные и домашние работы по математике, рецепты приготовления каких-то блюд и снадобий, адреса, номера телефонов – все, что угодно. Впечатление такое, что тот, кому нужна была бумага, открывал любую из этих тетрадей и записывал в нее все, что хотел.
В дальнейшем школьные тетради будем различать по надписям на обложках (в редакции Ники): «Турбин», «Мой стихи и моя биография», тетрадь без надписи, «Ника Турбина рисованее», «Стихи» и тетрадь без обложки. Первая, вторая и четвертая тетради надписаны рукой Ники, пятая – рукой Карповой, чей почерк нам хорошо известен. Для большей убедительности одна из надписей (гл. 14, ч. II) и биография Ники (гл. 2, ч. I) приведены на иллюстрациях. По ним можно судить не только о жуткой безграмотности девочки, но и об отношении к родителям, в частности к отцу, которого Ника не знала и против которого ее настраивали. Поэтому у нее мама хорошая, а папа – дурак. Оба рисунка сделаны рукой Майи (могу утверждать это, ибо видел массу рисунков Ники), а надписала их Ника. Непонятно лишь, кто из них зарисовал фломастером детородный орган папы и дорисовал ему бабочку. Думаю, что последнее сделала Майя, так как знала, что Торбин был певцом и актером.
В таблицах 1–4 приведены полные сведения об оригиналах всех стихов, хранящихся в архиве автора. Стихи расположены в том же порядке, что и в тетрадях, упомянутых выше. Таблицы позволяют не только получить основную информацию о каждом из оригиналов, к которым автор будет обращаться по ходу повествования, но и легко найти книжные варианты стихотворений, соответствующие оригиналам, чтобы сравнить их.
Перво-наперво следовало установить, чьим почерком написаны эти стихи. В соответствии с экспертным заключением специалистов-графологов, изучивших свыше 70 оригиналов стихотворений, а также различного рода записи, дарственные надписи на книгах и записки, во всех без исключения тетрадях выявлен почерк одного человека – Майи Никаноркиной.
Теперь приступим к анализу стихотворений, написанных Майей, точней ее почерком. Не будем обращать внимания на то, что она в словах нередко пропускала буквы, меняла их местами (вечность – вченость), вместо одной писала другую (судьвой вместо судьбой), вставляла лишнюю (совоей вместо своей) и т. п. В целом же Майя писала более-менее грамотно, во всяком случае, по сравнению с дочерью. Большинство ее ошибок – следствие того, что стихи она писала быстро, торопясь за мыслью. Примеры ее безграмотности: «расстаются», «здают», «пребрежной», «втор сырье», «кеоск», «помнищ», «не детской» и другие.
Начнем с оригинала первого, по утверждению родных, стихотворения Ники «Алая луна» (табл. 3, п. 11)
[297]. Дабы у читателей не возникло сомнений, привожу его оригинал и сделанную рукой Майи на отдельном листе бумаги запись, в которой она перечисляет, где будут проходить съемки Ники в пионерлагере и что ей предстоит делать на каждом их этапе. Достаточно сравнить прописные буквы А в названии, а также в первых двух и в пятой строках стихотворения и в слове «Артек», чтобы даже невооруженным глазом увидеть абсолютное их сходство. Такую букву ни с чем не спутаешь. В дальнейшем мы еще не раз в этом убедимся. Прошу читателей также запомнить написание прописных букв К, Н, Б и Ч, а также строчных а, з, к, р, с, и ы, весьма характерных для почерка Майи. Конечно, можно предположить, что Майя записала «Алую луну» под диктовку Ники – ведь именно она, по рассказам Карповой, служила ночным писарем у дочери. Не спешите с этим соглашаться и вскоре поймете, почему.
Указанное совпадение не единственное, в чем внимательный читатель сам убедится в последующем. Я же, коль речь зашла об «Алой луне», хочу отметить, что Карпова по-разному рассказывала историю его написания. Так, в апреле 2013 года она сказала, что Майя позвонила ей из Майкопа и сообщила, что трехлетняя Ника лепечет какие-то страшные слова, похожие на стихи. Это было ее первое стихотворение «Алая луна».
Подробнее ту же историю Карпова рассказала в интервью Наталье Добрынской в декабре 2009 года: «Никуше было года три, они с мамой поехали летом к нашим родным отдыхать. И вдруг Майя мне звонит и говорит: “Мама, ты знаешь, Никуша, по-моему, шепчет какие-то стихи. Я записала их, но они очень страшные”. Вначале я сказала: “Бросьте вы, что вы все со своими стихами!” – а потом: “Ну читай, читай”. Что же я услышала? “Темная луна, / Загляни ко мне / В черное окно – / Черная сама”. Майя говорит: “Я в ужасе”. Я ей: “Не слушай и все”. Но Майечка уже стала слушать и записывать за Никушей»
[298].
Таблица 1
Перечень оригиналов стихотворений, написанных в общей тетради с оранжевой обложкой без надписи (№ 1)
