— Кора, я и так еле сдерживаюсь, — хрипло произнес владелец достоинства.
— И мне предлагаешь перестать желать тебя? — чуть сильнее сжала головку, выпрямляя спину, вознамерившись забраться сверху.
Только опять оказалась под ним.
— В следующий раз дам тебе возможность оседлать меня. Сейчас боюсь, если кто-то пройдет мимо и увидит то, что принадлежит мне, — спустился плотоядным хищным взглядом от шеи до треугольника. — Придется убить и закопать под стогом сена, а оно нам еще пригодится.
Хотела уже возмутиться, пусть разберется, что ему важнее я или стог. Но не успела и рта раскрыть, под требовательным поцелуем, толкаясь бедрами навстречу твердой плоти. Мгновенно теряясь в нем растворившись без остатка…
Спустившись вниз, припала к воде, как живому источнику еды и питья. После двух оргазмов возникло резкое чувство голода. Организм пусть не сразу, но привык к скудному питанию. Пользы для здоровья в однообразии никакой. Радовать могла только слишком постройневшая фигура. Да и то, чувствуя голод, меньше всего волновала потеря веса. Оглядываясь назад, с удовольствием вернула бы свои килограммы, и чего я тогда к себе цеплялась, ума ни приложу.
— Тис, давай уже пойдем в трапезную, — жалобно попросила заканчивать работу.
— Раньше чем через два часа нас туда не пустят, — каким-то образом разбираясь во времени по солнцу ответил красавчик.
Глядя на мою реакцию «добейте, чтоб не мучиться», задумался.
— Ааа! Я придумал, чем накормить мою женушку, — как ни странно, но больше упоминание об этом абсурде не раздражало. Согласная отзываться на кого угодно, лишь бы покормили поскорее.
— Мясом с картошкой? — помотал отрицательно головой, — Рыбой с рисом? — опять нет, — Ну, хоть тортика кусочек достанется?
— Как только выберемся, закормлю, пока в колобок не превратишься, — скоро в обморок грохнусь, а ему все шуточки. — А сейчас могу предложи-и-ить… малину!!!
— Пи…ц, — вырвалось ругательство.
Так еще и по попе за это хлопнул, пугая своей излюбленной фразочкой про заклеенный рот. Между прочим, я взрослая двадцати двухлетняя женщина, что хочу, то и говорю.
Закипая от обиды, решила вообще молчать до вечера. Но голод пересилил.
— Веди уже к еде, строгий муж!
Благодаря тому, что конюшня расположена на краю общины, далеко идти не пришлось. Тем более в рабочее время могли спалиться за уклонение от обязанностей, встретив мимо проходящих братьев либо сестер. А так скрытые от лишних глаз, миновали кустарники и молодые деревца, доходя до угла забора, где и обнаружились высокие заросли ягоды.
Элементарная задача сорвать малину, превратилась для нас в операцию: «хоть бы достать». А затем: «как отсюда выбраться?»
— Даже малина у них ненормальная, — возмущению не было предела.
Нет, чтоб с краю расти, как положено. Ягоды притаились в центре колючего кустарника. Забрались с трудом вдвоем внутрь. Ждать отказалась, чтобы скорее наброситься. Поцарапала все руки и ноги, но есть, не переставала. Тис хихикал надо мной, тоже срывал спелые ягодки и кормил с рук. И вот когда понадобилось вылезать обратно, хихикала уже я, наблюдая, как он ругается, пытаясь отцепить звенья нашего поводка, запутавшиеся в колючих зарослях.
Как бы там ни было, но мне стало намного легче. И до трапезы спокойно дотянула.
Вечером еще один эпизод выбил моего красавчика из равновесия. Рядом с нашей хижиной встретили Прута. Блондин помахал мне, и крикнул: «Славься, Кора! Я молюсь о тебе».
Тис, при виде улыбающегося учителя команды коричневых, взял меня за руку. В конце крепко-крепко сжал, послабив, когда уже айкнула. И что на него находит? Цепь снимут, так он мне руку оторвет.
Если к Пруту я испытывала теплые дружеские чувства. Хотелось видеть его поддержку, слышать успокаивающие фразы. То с Тисом все обстояло иначе. Рядом с ним сбивалось дыхание, и я становилась совсем другой.
Первоначальное раздражение при виде красавчика, постепенно, по мере узнавания ближе перерождалось в потребность знать, что он рядом. А что говорить теперь, после того, как мы стали близки не только снаружи. Отгоняя мысли влюбленной дурочки, боялась верить в счастливую сказку. Вот в сказочный триллер — пожалуйста! Нахожусь как раз в самом центре событий…
Глава 14: Разорвана железная связь
Эля
Для меня последние семь дней тянулись, как целый месяц. Каждый день происходили печальные и реже приятные события. Ужасное начало, переполняемое ненавистью к дикарю, обернулось неудержимой потребностью в нем. Ловить его взгляд, улыбку, прикосновение и нереальное возбуждение от поцелуев. Незаметно для себя все чаще мысленно называю Тиса мужем, возможно под влиянием обстановки или привычки так обращаться к нему при посторонних людях.
— Ну, что, мы справились? — склоняется ко мне, обжигая ухо жарким дыханием, когда мы покинули хижину.
— Даже не верится, что наше мучение скоро закончится, — перехватываю его губы в легком поцелуе.
Из соседнего домика вышли братья и сестры, окидывая нас внимательным взглядом. Приняв серьезный вид, продолжили путь, держась за руки. Чем ближе подходили к площади, тем больше попадалось жителей, как и мы идущих на собрание.
Присели на свободное бревно в ожидании практически ежедневного промывания мозга. Хоть бы фильм какой-нибудь показали. Я бы предпочла легкую мелодраму, но что-то мне подсказывает фантастический триллер на тему душевно больных, здесь будет пользоваться большей популярностью. Но ни того, ни другого, похоже, от них не дождешься — впереди очередная однообразная болтовня учителей.
— Сегодня еще одну созданную нами семью выведем из внутреннего пространства во внешний мир. Да прославятся их дни и всех последующих поколений, — сразу не поняла, о ком толкует Свет, как всегда, не особо прислушиваясь к произносимым бредням со сцены. — Тис, предстань перед нами со своей половиной! — объявил дальше Гуру и махнул барабанщикам.
Подхватив цепь, Тис потянул меня за собой. По дороге опять возмущалась внутри себя. Почему они женщин воспринимают как дополнительный придаток? Кроме как половина Тиса скоро вообще называть не будут. С другой стороны Кора, тоже так себе вариант… Тут только дошло, что я ни разу не поинтересовалась настоящим именем Тиса. Пока не узнаю, теперь не успокоюсь…
Оказавшись под грохот барабанов в центре сцены, ждала только одного. Скорей бы уже!
— Готов ли ты, Тис, доверить жене, самостоятельно выполнять работу и служить на благо общины? Научил ли ты ее смирению и послушанию?
Они издеваются? Если он скажет — нет, то еще неделю на цепи жить? Повернулась с мольбой в глазах в сторону навязанного мужа.
— Кора готова к жизни избранной, в общине и браке, — не глядя на меня, выдал ответ, — Слава небесам и нам всем, — закончил речь, как истинный член общины.
