А мы так и остались стоять, ничего до конца не понимая. Лепесток первая пришла в себя. И как позже оказалось, непонимание было только у меня. Она имела частичное представление о благостном пути. Из которого нет пути назад в общину, так же как и выхода на свободу.
— Мы здесь не одни, Кора, — прошептала Лепесток, оглядываясь по сторонам, — Все кто пропадал, без исключения попадали сюда и…
Дальше я ее уже не слушала. Стремглав понеслась вперед, раскрывая дверь за дверью по пути. Комнаты пустовали.
Раньше я представляла этот «путь» слишком туманно. Не верила в конкретное место. А вначале даже предполагала уход в путь странствий и реальной помощи другим людям.
Добежала до лестницы и полетела на второй этаж. За спиной слышала топот Лепестка следом.
В очередной открытой комнате на кровати сидела женщина с заостренными от худобы чертами лица. Она еще не успела поднять глаза на посетителей, а я уже налетела сверху и зажала в объятиях, обливаясь слезами облегчения. Мама Зоя жива! Мы все-таки встретились!!!
Глава 21: В западне
Эля
— Эля, девочка моя! — шокировано, выдохнула мама мое имя. Дотронулась сухой ладонью до лица, будто проверяя, что я не плод ее воображения, — Как… как ты здесь оказалась?
Пугать маму не стала, сразу вываливая все подробности.
— Приехала к тебе, — осторожно начала издалека, — Скучала и волновалась, что ты без лекарств.
— А почему ты с ней? — мама заметила Лепесток за моей спиной, и указала в ее сторону. — И тебя отправили в изгнание? — обратилась к ней.
Незаметно подмигнула растерявшейся брюнетке.
— Да, Липа, буду теперь здесь жить, — правильно уловила знак Лепесток, отвечая только за себя.
А я поняла, что совсем не знаю, как вести себя дальше. Если речь зайдет обо мне и Зоя узнает обо всех трехмесячных скитаниях, вероятность сердечного приступа слишком высока. Лекарств, больше чем уверена, и здесь тоже никаких нет. Поэтому буду информацию выдавать постепенно.
В первую очередь выяснила о состоянии здоровья Зои. Мои опасения к счастью не подтвердились. Обострения болезни не произошло. Но в последнюю неделю симптомы заболевания дают о себе знать.
Дальше мама рассказала о том, почему ее привезли сюда, вырвав из логова. Оценив порядки и законы общины, она потребовала разрешение уехать домой. Помимо этого пыталась людям открыть глаза и приставала с помощью к довольным и радостным жителям.
Лепесток мне потом объяснила что, если бы Липа была моложе, ее бы как меня постарались сломать. Выдать замуж. Существуют и другие более жестокие методы, которые мне познать не довелось. В дополнение ко всему в общине распространяется внушение о том, что вера способна излечить от всех болезней. От больных тяжелыми заболеваниями избавляются в первую очередь.
Как я понимаю, они и сами пожалели, что привлекли неподдающуюся зомбированию, больную участницу в свое сумасшедшее логово. Здесь Зоя исполняет роль повара и уборщицы. Остальные семь, отправленных в разное время жителей, работают на поле и в парниках, выращивая «специальные» растения для общины.
Вечер пролетел незаметно. Мы с Лепестком заставили маму остаться в комнате и отдыхать после нервного потрясения. А то она совсем ослабла. Приготовили ужин для вернувшихся с поля людей. Они даже не удивились новым лицам. Закончили начатую мамой уборку. И отправились к себе в комнату.
Лепесток продолжала виновато поглядывать в мою сторону. Такое впечатление, будто она меня связала и на телеге привезла.
— Прости еще раз, Кора, что привела тебя к ним. Я же не…
— Не ты привела бы, так кто-то другой, — прервала очередной поток извинений повторно приобретенной соседки, — Перестань. И лучше б ты молчала. Теперь и сама в западне.
— Да-а-а. Я в западне, — не стала отрицать Лепесток. — Два года уже как я в глубокой за-пад-не. — Прикрыла слегка веки и, встряхнув головой, продолжила: — Я помню, что тебя зовут Эля. Но я совсем забыла, о том, что меня когда-то звали Ольга. И в той далекой жизни я была тихим замкнутым подростком. Сторонилась незнакомых людей. Дружить с угрюмой необщительной девочкой тоже никто не спешил. И все мечтала о том, как было бы прекрасно иметь другую семью, когда пряталась от пьяного отца или выслушивала крики вечно недовольной матери.
С тринадцати лет я начала сбегать из дома. В первый раз вернулась быстро и сама. После разборок с родителями попала в больницу вся в синяках и с переломом руки.
Второй раз обратно уже не собиралась. Привели патрульные. Но как раз тогда и состоялось мое знакомство с пастором. Именно он настоял жить дома еще три года, чтоб закрыть прошлую карму. Ты даже представить не можешь, как я ждала оказаться в другом мире, который описывал пастор. Обрести покой, семью и счастье. Это как раз все то, о чем я всегда мечтала.
— Лепесток, — обращаюсь по привычке, — Ты нашла в логове счастье? Исполнились твои мечты?
— В первое время — да, — подтверждает без раздумий, печально усмехнувшись, — Прониклась верой, приняла новую жизнь. Научилась улыбаться и радоваться мелочам. А потом… Стожар ввел в мои обязанности отдаваться ему по каждому требованию. Из месяца в месяц становилось все тягостнее терпеть эти испытания. И в последнее время я начала сопротивляться. Ты видела тогда ночью, чем заканчивалось мое противодействие. Так же как и ты боялась наказаний и прикидывалась счастливой избранной, как могла.
Сейчас я рассказала это все, чтоб ты поняла я только рада уйти оттуда. За жизнь, которая никому не нужна совсем не держусь. Мне и самой за девятнадцать лет она опостылела.
— Перестань. И давай вместе запомним: ты — Оля! Рано еще сдаваться, — постаралась добавить нотки оптимизма для нее.
Веры в ней от этого не прибавилось.
— Если и сбегу мне даже пойти некуда, — горестно всхлипнула новая для меня Оля, смахивая навернувшиеся слезы.
— Вот хоть об этом уже не волнуйся. Я тебя не брошу, — обняла ее, про себя добавляя, если выберемся.
Заснуть совсем не получалось. Оля вспоминала подробности своей жизни в логове. А я пыталась ее успокоить и рассказывала о себе.
Со стороны улицы послышался шум. Отголосок птичьего пения. Разве среди ночи птицы издают такие звуки? Не успела дальше об этом подумать, внимание привлек громкий топот мимо коридору. И одновременно в нос ударил запах гари. Не сговариваясь, Оля понеслась к окну, а я к двери. Распахнула настежь и захлебнулась от дыма. Весь коридор по центру объят пламенем до щиколотки.
— На окнах решетки! — закричала Оля, отодвигая меня внутрь, чтобы захлопнуть дверь.
* * *
Хочу успокоить сильно чувствительных читателей!☺️
Книга относится к жанру современный остросюжетный роман.
Глава 21/1: На грани возможностей
Тис
