Как ни удивительно, Верховный суд Алабамы согласился приостановить процесс прямой апелляции, чтобы дать ход петиции по «32-му правилу». Общее правило таково: прямая апелляция должна завершиться прежде, чем может быть инициирована побочная апелляция после осуждения по «32-му правилу». Приостановив дело, Верховный суд Алабамы сигнализировал, что в деле Уолтера есть что-то необычное, оправдывавшее дальнейший пересмотр в судах низших инстанций. Судья окружного суда округа Болдуин теперь был обязан пересмотреть наше дело, и его можно было заставить удовлетворять наши ходатайства по представлению доказательств, что потребовало бы раскрытия всех полицейских и прокурорских документов. Это было очень позитивным поворотом дела.
Нам нужна была еще одна встреча с окружным прокурором, Томми Чепменом, но на сей раз мы собирались на нее, вооруженные распоряжением суда по передаче нам документов полиции и прокуратуры. Мы также должны были наконец лично встретиться с представителями органов правопорядка, участвовавшими в преследовании Уолтера: следователем окружной прокуратуры Ларри Икнером, агентом ABI Саймоном Бенсоном и шерифом Томом Тейтом.
Чепмен предложил нам приехать в его кабинет в здании суда округа Монро, чтобы предоставить все документы разом. Мы согласились. Когда мы прибыли, «противники» были уже на месте. Тейт оказался высоким, крепко сбитым белым мужчиной. Он пришел на встречу в сапогах, джинсах и белой рубашке. Икнер тоже был белым, лет сорока пяти, точно в таком же наряде. Никто из них не спешил улыбаться: оба приветствовали нас с Майклом с озадаченным любопытством, к которому я уже начал привыкать. Эти мужчины знали, что мы обвиняем их в нарушениях, но по большей части вели себя корректно. В какой-то момент Тейт сказал Майклу, что с первого же взгляда понял, что тот – «янки».
Майкл улыбнулся и ответил:
– Ну на самом деле я – лев Ниттани
[13].
Эта шутка так и умерла в безмолвии, не породив ни одной улыбки.
Ничуть не смутившись, Майкл продолжал:
– Я учился в Пенсильванском университете. Талисман Пенна – это…
– Мы надрали вам задницу в семьдесят восьмом. – Тейт выдал это заявление с таким апломбом, словно только что выиграл в лотерею. Пенсильванский и Алабамский университеты были футбольными соперниками в 1970-х, в обоих были успешные спортивные программы и именитые тренеры: Беар Брайант в Алабаме и Джо Патерно в Пенне. Алабама нанесла поражение Пенну, который шел номером один в рейтинге, со счетом 14:7 и выиграла национальный чемпионат 1978 года.
Майкл, ярый фанат университетского футбола и преданный почитатель Патерно, посмотрел на меня, словно прося невербального разрешения ляпнуть что-то необдуманное. Я ответил ему предостерегающим взглядом; к моему огромному облегчению, кажется, он меня понял.
– Сколько же Джонни Ди вам всем платит? – спросил Тейт, используя прозвище, которое дали Уолтеру его родственники и друзья.
– Мы работаем в некоммерческой организации. Мы не берем с людей деньги за то, что представляем их, – сказал я настолько возможно бесстрастно и вежливо, насколько смог.
– Ну так откуда-то же вы получаете денежки за то, что делаете?
Я решил пропустить замечание и сдвинуть разговор с мертвой точки.
– Думаю, неплохо бы подписать какую-то бумагу, удостоверяющую, что это, – я указал на стол, – все документы, которые есть у вас по этому делу. Давайте мы составим опись того, что вы передаете нам, а потом все ее подпишем?
– Да не нужно нам никакой официальности, Брайан. Эти люди – служащие правосудия, такие же, как вы и я. Вам следует просто взять документы, – проговорил Чепмен, очевидно, чувствуя, что это предложение может спровоцировать Тейта и Икнера.
– Ну могут же быть какие-то документы, которые были ненамеренно пропущены или остались забыты. Я просто хочу, чтобы где-то было отражено: мы получаем то, что вы нам даете, – то же число страниц, те же заголовки на папках с документами и так далее. Я не сомневаюсь ни в чьей честности.
– Еще б ты сомневался! – прямо заявил Тейт. Он смотрел на Чепмена. – Мы вполне можем подписать бумагу, подтверждающую, что́ мы ему даем. Думаю, нам этот список нужнее, чем ему.
Чепмен кивнул. Мы забрали документы и покинули Монровилл, возбужденно предвкушая то, что можем обнаружить в сотнях страниц полученных отчетов. Вернувшись в Монтгомери, принялись с упоением просматривать их – и обнаружили не только документы полиции и прокуратуры. С приказом о предоставлении документов, полученным от суда, мы смогли забрать записи из больницы Тейлор Хардин, психиатрической клиники, куда отослали Майерса после того, как он впервые отказался от своих показаний. Мы получили папку ABI от Саймона Бенсона – единственного чернокожего агента ABI в Южной Алабаме, как он с гордостью представился нам. Мы получили отчеты полицейского департамента Монровилля и другие городские документы. Мы получили даже отчеты округа Эскамбия и вещественные доказательства по делу об убийстве Вики Питтман. Эти документы поражали.
Должно быть, нас впечатлила искренняя боль Мозеллы и Онзеллы или увлекли затейливые теории заговора, описанные Ральфом Майерсом, но вскоре мы начали задавать вопросы о некоторых служащих правоохранительных органов, чьи имена постоянно всплывали в связи с убийством Питтман. Мы даже решили обсудить некоторых новые для нас сведения с ФБР.
И вскоре после этого начались звонки с угрозами взрыва.
8. Все дети Божьи
Непролитые слезы
Знакомы ли тебе непролитые слезы?
Обид и боли слезы, что заперты внутри,
Что с нетерпеньем ждут возможности побега
Из окон твоих глаз.
«Пусти, пусти! Почто ты нас не выпускаешь? –
Так спрашивают слезы у совести твоей.
– Давай, освободись от страхов и сомнений
И, обретя свободу, исцелись».
А совесть им в ответ: «Я знаю, вы хотите,
Чтоб зарыдала я, открыв дорогу вам!
Но знайте: если вас я выпущу из плена,
На воле вы погибнете, увы».
Задумались они, задумались глубоко,
А после дали совести ответ:
«Ну что же, коли плач ведет тебя к победе,
Тогда не так уж страшно умирать».
Йэн Э. Мануэль, коррекционная тюрьма округа Юнион
Трина Гарнетт была младшей из двенадцати детей в семье, жившей в беднейшем районе Честера, финансово неблагополучном муниципальном округе в пригороде Филадельфии. Невероятно высокий уровень
{58} бедности, преступности и безработицы в Честере сочетался с наихудшей системой общественных школ среди всех 501 административных округов Пенсильвании. Почти 46 процентов
{59} здешних детей жили за чертой федерального уровня бедности.
