Наша стратегия оспаривания осложнялась тем фактом, что в Соединенных Штатах были приговорены к пожизненному заключению без права на условно-досрочное освобождение более 2500 детей. Мы решили сосредоточиться на двух подгруппах осужденных, чтобы помочь суду удовлетворить ходатайство, если он не будет готов запретить сразу все пожизненные приговоры без права на освобождение для несовершеннолетних. Фокусом нашего внимания стали самые младшие дети, которым было по тринадцать-четырнадцать лет. Таких, не достигших пятнадцатилетнего возраста, оказалось менее ста. Кроме того, мы сосредоточились на детях, которые, подобно Джо Салливену, Йэну Мануэлю и Антонио Нуньесу, были признаны виновными в преступлениях, не отягощенных убийством. Большинство несовершеннолетних, приговоренных к пожизненному заключению без права на условно-досрочное освобождение, были осуждены за преступления, связанные с убийством людей. По нашим оценкам, всего менее двухсот несовершеннолетних правонарушителей отбывали пожизненные сроки без права на освобождение за преступления, не отягощенные убийством.
Мы утверждали, что запрет на смертную казнь имеет свои последствия, потому что приговор к смерти в тюрьме – это тоже окончательное, неизменное, принятое раз и навсегда суждение о целой жизни человека, которое объявляет его навеки негодным быть членом общества. Мы просили суды признать, что такое суждение не может быть обоснованно применено к ребенку младше определенного возраста, потому что он не является «конечным продуктом»; он – развивающийся «проект человека». Такие дети находятся на особенно незащищенном этапе своей жизни. Их потенциал к росту и переменам огромен. Почти все они перерастут криминальное поведение, и практически невозможно выявить тех немногих, которые этого не сделают. Они – «продукты среды
{134}, над которой у них нет никакой реальной власти, пешеходы на узких дорожках мира, который не создавали», как мы писали в своей записке.
Мы подчеркивали, как непоследовательно выглядит то, что детям не дозволяется курить, пить спиртное, голосовать, водить без ограничений автотранспортные средства, быть донорами, покупать оружие и совершать целый ряд других поступков в силу всеми признанного недостатка зрелости и здравого суждения, – но при этом с некоторыми из самых запущенных, умственно отсталых, подвергающихся наибольшему риску детей в системе уголовной юстиции обращаются точно так же, как с полностью сформированными взрослыми.
Мы утверждали, что запрет на смертную казнь имеет свои последствия, потому что приговор к смерти в тюрьме – это тоже окончательное, неизменное, принятое раз и навсегда суждение о целой жизни человека.
Поначалу наши аргументы имели мало успеха. Судья Джо Салливена постановил, что наши притязания «необоснованны». В других штатах мы встречались с таким же скептицизмом и сопротивлением. Наконец мы исчерпали варианты оспаривания, предлагаемые штатом Флорида, в деле Джо Салливена и подали апелляцию в Верховный суд США. В мае 2009 г. Верховный суд согласился пересмотреть дело. Это казалось просто чудом. Пересмотр в Верховном суде – и так достаточно большая редкость; но возможность того, что Верховный суд может принять решение о конституционном послаблении для детей, приговоренных умереть в тюрьме, делала это событие еще более волнующим. Это был шанс изменить правила во всей стране.
Суд согласился пересмотреть дело Джо и еще одно дело шестнадцатилетнего подростка из Флориды, осужденного за преступление, не связанное с убийством, и приговоренного к пожизненному заключению без права на условно-досрочное освобождение. Терренс Грэм, родом из Джексонвиля, штат Флорида, был на испытательном сроке, когда ему предъявили новое обвинение – в ограблении магазина. В результате нового ареста судья отменил прежний условный приговор Терренса и приговорил его к смерти в тюрьме. Поскольку оба дела были возбуждены в связи с преступлениями, не приведшими ни к чьей смерти, существовала вероятность, что, если мы добьемся благоприятного постановления от Верховного суда, оно будет применено только к пожизненным приговорам, вынесенным несовершеннолетним, которые осуждены по статьям, не связанным с убийством; но это все равно была волнующая возможность.
Невозможно судить о полном потенциале человека только по его скверному поведению до достижения совершеннолетия.
Эти дела привлекли живейшее внимание национальных СМИ. Когда мы подали ходатайство в Верховный суд США, национальные организации присоединились к нам и подали дружественные прошения, призывавшие суд вынести постановление в нашу пользу. Мы получили поддержку от Американской психологической ассоциации, Американской психиатрической ассоциации, Американской ассоциации адвокатов, Американской медицинской ассоциации, бывших судей, бывших прокуроров, социальных работников, групп защиты гражданских прав, групп защиты прав человека и даже от некоторых групп защиты прав жертв. Бывшие несовершеннолетние правонарушители, впоследствии ставшие
{135} известными общественными деятелями, подали поддерживающие документы; в их числе были очень консервативные политики вроде бывшего сенатора США Алана Симпсона из Вайоминга. Симпсон заседал в Сенате 18 лет, в том числе 10 лет был республиканским партийным организатором, вторым по значимости сенатором от своей партии. А еще он в прошлом был несовершеннолетним преступником. Он в семнадцать лет привлекался к ответственности как несовершеннолетний правонарушитель за поджоги, кражи, нападения с отягчающими обстоятельствами, насилие с применением огнестрельного оружия и, наконец, нападение на полицейского. Впоследствии Симпсон признавал: «Я был чудовищем». Его жизнь изменилась только после того, как он очнулся после очередного ареста «в море блевотины и мочи». Сенатор Симпсон на собственном опыте знал, что невозможно судить о полном потенциале человека только по его скверному поведению до достижения совершеннолетия. Была подана еще одна записка от имени бывших детей-солдат, на фоне чьих ужасающих деяний, совершенных после того, как их силой заставляли становиться членами африканских вооруженных формирований, славившихся своей свирепостью, преступления наших клиентов казались намного менее тяжкими. Однако эти спасенные бывшие дети-солдаты впоследствии в основном реабилитировались, их принимали на учебу в американские колледжи и университеты, где многие из них демонстрировали выдающиеся результаты.
В ноябре 2009 г., после того как были поданы ходатайства по делам Джо и Грэма, я поехал в Вашингтон на свои третьи прения в Верховном суде США. В этот раз внимание СМИ и освещение в новостях были гораздо более активными, чем в любом из дел, которые мне доводилось вести прежде. Зал суда был полон. Снаружи тоже толпились сотни людей. Защитники прав детей, юристы и эксперты в области психического здоровья пристально наблюдали, пока мы просили суд объявить приговоры к пожизненному заключению, применяемые к детям, неконституционными.
