В деле, по которому я выступал в суде, мы подвергли сомнению конституционность алабамских протоколов применения смертельной инъекции. У Дэвида Нельсона были сильно повреждены вены. Ему было за шестьдесят, и он в молодости употреблял наркотики, что затрудняло доступ к его сосудам. Сотрудники тюрьмы не сумели бы ввести ему в руку препарат, чтобы произвести казнь без медицинских осложнений. Клятва Гиппократа не позволяет врачам и медицинскому персоналу участвовать в казнях, поэтому алабамские чиновники решили, что неподготовленные сотрудники тюрьмы должны взять нож и сделать двухдюймовый надрез на руке или в паху Нельсона, чтобы найти вену, ввести в нее ядовитое вещество и убить его. Мы утверждали, что без анестезии эта процедура будет излишне болезненной и жестокой.
Штат Алабама утверждал, что процедурные правила не позволяют Нельсону оспаривать конституционность протокола. Вмешался Верховный суд США. Юридический вопрос заключался в том, могут ли осужденные заключенные подавать гражданские иски, оспаривая предположительно неконституционные методы казни. Судья Сандра Дей О’Коннор была особенно активна во время прений, задавая мне множество вопросов о том, пристойно ли персоналу исправительных тюрем участвовать в медицинских процедурах. Суд единогласно вынес решение в нашу пользу
{142}, постановив, что осужденный заключенный может оспаривать антиконституционные методы казни, подавая гражданский иск. Дэвид Нельсон умер от естественных причин через год после того, как мы добились смягчения приговора.
Вслед за делом Нельсона возникли вопросы о сочетании химических веществ, которые прежде использовались в большинстве штатов. Многие из них применяли препараты
{143}, запрещенные для усыпления животных, потому что они вызывали болезненную и мучительную смерть. Эти препараты не были в свободном доступе в США, поэтому штаты стали импортировать их от европейских производителей. Когда распространились сведения о том, что эти препараты
{144} используются для казней в Соединенных Штатах, европейские поставщики перекрыли доступ к ним. Они стали редкостью, что побудило тюремную администрацию покупать их нелегально, не подчиняясь правилам Административного органа, в компетенцию которого в числе прочего входит контроль за пищевыми продуктами и лекарственными препаратами (FDA – Food and Drug Administration)
[16]. Наркорейды по исправительным тюрьмам штатов
{145} были абсурдным последствием этой сюрреалистической наркоторговли, созданной ради приведения смертных приговоров в исполнение. Верховный суд США в деле «Бейз против Риза»
{146} впоследствии постановил, что протоколы казней и сочетания химических препаратов не являются изначально неконституционными. Казни возобновились.
Преступление было необычным. Дилл был обвинен в том, что выстрелил в человека в ходе сделки по купле-продаже наркотиков, после того как вспыхнул конфликт.
Для смертников Алабамы и EJI это означало 17 казней за 30 месяцев. Это случилось в то же время, когда мы представляли детей, приговоренных пожизненно без права на освобождение, в судах по всей стране. Все предшествовавшие месяцы я летал в Южную Дакоту, Айову, Мичиган, Миссури, Арканзас, Вирджинию, Висконсин и Калифорнию, чтобы выступать в судах от лица обреченных детей. Все везде было разным: суды, процедуры и игроки, – и поездки меня изматывали. Мы по-прежнему очень активно вели судебные споры от лица осужденных детей в Миссисипи, Джорджии, Северной Каролине, Флориде и Луизиане – южных штатах, где уже делали это прежде. И, разумеется, никогда еще наш алабамский портфель не был настолько плотно набитым и не отнимал столько сил. За двухнедельный период я побывал в Калифорнии, навещая Антонио Нуньеса в отдаленной тюрьме посреди штата, после чего выступил там же в апелляционном суде, одновременно активно пытаясь добиться освобождения Трины Гарнетт в Пенсильвании и Йэна Мануэля во Флориде. Я побывал у Йэна и Джо Салливена во флоридской тюрьме, и у обоих были трудности. Тюремные власти не позволяли Джо регулярно пользоваться инвалидной коляской, и он неоднократно падал и травмировался. Йэна по-прежнему держали в изоляции. Состояние здоровья Трины неуклонно ухудшалось.
Мне становилось все труднее со всем этим справляться. Примерно в то же время вышло разрешенное время пребывания Уолтера в пансионате в Монтгомери, и мы лихорадочно готовились к его переезду обратно домой, где его сестре предстояло приложить все усилия, чтобы заботиться о нем. Это была тревожная ситуация для Уолтера, его родственников и для нас всех.
К тому времени, как была назначена дата казни Джимми Дилла, все сотрудники EJI были обессилены. Трудно было найти более сложный момент для новой работы. Прежде мы никак не участвовали в деле Дилла, и это означало, что придется наверстывать упущенное за тридцать дней, оставшихся до назначенной даты. Преступление было необычным. Дилл был обвинен в том, что выстрелил в человека в ходе сделки по купле-продаже наркотиков, после того как вспыхнул конфликт. Пострадавший не умер; Дилл был арестован и обвинен в нападении с отягчающими обстоятельствами. Он пробыл в тюрьме девять месяцев, ожидая суда, в то время как его жертву выписали из больницы, и этот человек успешно поправлялся. Но после нескольких месяцев домашнего ухода жена потерпевшего, очевидно, бросила мужа, и он тяжело заболел. Когда он умер, прокуроры штата изменили обвинения против Дилла, переквалифицировав нападение в тяжкое убийство.
