За его спиной стоял Хаузмин.
Принцессе внезапно захотелось попросить Чуи, чтобы оставил ее с Ксизором наедине.
— Вы не оставите нас на минутку? — попросила она лысого.
Слуга отрывисто, по-военному, поклонился.
Вуки зашел в комнату, и дверь затворилась.
Он вопросительно уставился на Лею, чуть склонив голову набок.
— На что ты вытаращился? Я просто переоделась в чистое.
Чуи молчал.
Принцесса вдруг почувствовала укол совести. Хан и Чуи были как братья. Она еще не оступилась, но ей уже стало не по себе. Девушка попыталась объяснить:
— Послушай, нам нужна помощь Ксизора. К чему отправляться к нему небрежно одетой? Мне следует завоевать его благосклонность.
Вуки приподнял бровь.
Лея ощутила, как горят ее щеки.
— И кто здесь дипломат, в конце концов? Я же не учу тебя водить корабли, так не учи меня проводить переговоры.
Чуи наконец заговорил, жестами указывая то на дверь, то на Лею. Она не разобрала ни слова, но в целом поняла, что ее предложение вуки не одобрил. А Хан, Хан-то одобрил бы?
Да хатта с два!
— Какое тебе дело, как я одеваюсь! — подосадовала принцесса.
Ох, не стоило ей так раздражаться. Зачем она вообще начала оправдываться? Они с Ханом не были женаты и даже ничего не успели друг другу пообещать. Да, она любила его и думала, что он ее любит, но он так и не признался в этом. У него была возможность, но он произнес только: «Я знаю». Какие обязательства могли возникнуть из этого «я знаю»? Разве было трудно добавить три слова о собственных чувствах?
В стремлении хорошо выглядеть при встрече с привлекательным мужчиной не было ничего плохого, особенно если собеседник мог помочь спасти Люка. Она же не на свидание собралась! А Чуи вдруг взялся охранять ее добродетель… Ей нечего стыдиться. Совершенно нечего.
«А тогда почему ты чувствуешь себя такой виноватой?» — спросил снова проснувшийся внутренний голос…
* * *
Ксизор сидел в полном одиночестве в самом сердце своих личных покоев — на коврике, расстеленном на голом полу. Глаза его были закрыты, а руки лежали на коленях. Он дышал мерно и глубоко, отстранившись от лишних мыслей. Принц был сосредоточен на увеличении своих гормональных выбросов.
Количество феромонов в нем возрастало, и они уже начали сочиться через поры. Эти вещества не имели ни запаха, ни цвета и остро действовали на органы обоняния женщин-гуманоидов. Феромоны всецело завладевали теми, кто вдохнул в себя эти невидимые частицы, и одурманивали сильнее гипноза.
Его кожа приобретала красноватый оттенок, и помешать этому уже было нельзя. Не важно. Ей будет все равно, какого она цвета, когда он воззовет к ней.
Он только раздразнил ее аппетит; теперь ее ждет настоящий пир. И она не сможет устоять.
Ксизор глубоко вдохнул и выдохнул. Он почти готов. Его кровь была холодной, но скоро, очень скоро здесь разгуляются страсти.
Он улыбнулся.
* * *
R2 и C-3PO тихо совещались в уголке кают-компании. Люк, стремясь попасть на камбуз, остановился по дороге и прислушался.
— Что-то случилось?
— R2 немного волнуется за принцессу Лею, — признался золотистый секретарь. — Но я сказал, что она довольно находчива. Я уверен, что с ней все в порядке.
Люк пожал плечами и отправился дальше, чтобы приготовить обед, до которого так и не дошло дело. И внезапно у него возникло чувство, что Лея, где бы она ни была, находится в большой опасности.
От тревоги у молодого джедая пропал аппетит. Пожалуй, он незамедлительно найдет Лэндо и обо всем расспросит.
Юноша вернулся в рубку, но пилот заявил ему:
— Извини, приятель, но я не могу тебе рассказать.
— Что?
— Принцесса хочет, чтобы ты ждал ее на Татуине, и велела передать, что она неплохо заботилась о себе до встречи с тобой и как-нибудь сумеет обойтись и сейчас.
Люк сердито воззрился на спутника.
— Вообще-то, с ней Чубакка. Он не допустит, чтобы с ней стряслась беда, ты же понимаешь.
— Ну, может быть…
— А вдруг она уже на Татуине? И к тому же она главная, верно?
Люк кивнул, соглашаясь, но ему это не нравилось. Что-то шло не так.
* * *
Когда дверь в личные покои Ксизора распахнулась, у Леи перехватило дыхание. Глава преступного мира был одет в длинное развевающееся одеяние красных тонов, прекрасно подходившее к цвету его кожи. Пожалуй, над его нарядом потрудился тот же модельер, который сшил ее зеленое платье. Но в отличие от нее, комбинезона он под него не надел. Под тонкой тканью слегка просвечивало его могучее, мускулистое тело. А анатомических различий между человеком и фаллиином, если они были, Лея не разглядела.
Принц улыбнулся:
— Я ждал вас, принцесса.
За ее спиной что-то пробормотал Чуи. Ксизор, видимо, услышал это, и его улыбка на мгновение погасла.
— Может, ваш друг хочет сходить пообедать, пока мы завершим наши переговоры?
Судя по тону Чуи, голод совсем его не беспокоил.
Лея позабыла попросить вуки об этом раньше — так ей хотелось оправдаться перед своим внутренним голосом.
— Чуи, выйди, пожалуйста, — попросила она.
Он не согласился.
Принцесса повернулась к вуки:
— Хан бы мне доверился. И ты доверься. — Она не убедила вуки, но он замолчал и сделал шаг назад, чуть не сбив с ног Хаузмина. — Все будет в порядке!
Дверь за ними закрылась.
Когда она снова повернулась к хозяину покоев, тот уже стоял у маленького бара за кожаным диваном.
— Хотите чего-нибудь выпить? Луранийский коньяк? Зеленое шампанское?
— Я бы выпила чая, ваше высочество. — Лея отнюдь не собиралась употреблять алкоголь в его присутствии.
— Зовите меня Ксизором, пожалуйста. Мы с вами остались вдвоем, и можно отбросить титулы.
Лея молча наблюдала, как принц наливает чай. Он был ослепителен, и у нее начинала кружиться голова. Она сделала шаг к дивану и присела на его краешек, постаравшись расслабиться, но странное напряжение ее не покидало.
Когда он обходил диван с чашкой в руках, его бедро нечаянно коснулось ее затылка.
Лею словно током ударило. Она словно срывалась в пропасть. По коже побежали мурашки.
Ксизор подал ей чашку и сел на другой конец дивана. Лея ощутила досаду — он не сел рядом… И тут же ее уколола тревога — о чем она только думает?
Она решила думать о Хане, но вдруг поняла, что не помнит, как тот выглядит… Отчего такой провал в памяти? Что с ней происходит?
