Ушла на дно лучшая кобыла в войске, которая везла королевскую долю сокровищ. Когда военачальник роздал золото солдатам, он надеялся, что те будут самоотверженнее сражаться, защищая не только жизни, но и богатство. Так и было… на суше, но не в воде. Тяжелые слитки золота мгновенно затаскивали на дно их обладателей. Солдатам бы избавиться от опасной тяжести, но большинство предпочитало умереть богатыми в окрашенных кровью соленых водах.
Погибло, либо позже оказалось на жертвенном камне, 860 испанцев, были уничтожены в ночной битве почти все индейцы – союзники Кортеса, потеряно большинство лошадей, пушки, порох, золото.
Ацтеки и голод продолжали преследовать испанцев на просторах Мексиканской долины. Воины Кортеса даже обрадовались, когда туземцы во время стычки убили их лошадь – существо, ценимое в Новом Свете более людей. «Нас отчасти утешило ее мясо, – признается Кортес в докладе королю, – ибо, терзаемые голодом, мы съели ее всю целиком, и клочка шкуры не осталось; ведь с тех пор, как покинули столицу, мы ничего не ели, кроме жареного и вареного маиса, и того не всегда вдоволь, да всяких трав, которые рвали по пути».
Первое, что сделал Кортес, когда оказался с остатками войска в безопасности – составил акт утраты королевской части золото, который заверили подписями выжившие свидетели. Кроме золота и войска, Кортес потерял два пальца на левой руке, но не надежду вернуть Теночтитлан.
Неравноценный обмен
Упорство всегда вознаграждается. Спустя два года после бегства Эрнан Кортес на правах хозяина занял ранее принадлежавший Монтесуме дворец (вернее, то, что от него осталось).
Кортесу невольно оказал великую услугу негр из его войска – Гвидела. Он заболел оспой, и ею случайно заразились ацтеки. Эпидемия мгновенно накрыла всю Мексиканскую равнину; и если для испанцев болезнь не была смертным приговором, то ацтеки каждодневно умирали тысячами. Скончался от оспы очередной Великий Господин; новым правителем ацтеков стал восемнадцатилетний Куаутемок – двоюродный брат Монтесумы. А потом пришел Кортес, набравший новое войско. Конкистадор применил тактику ацтеков. Как мы помним, они отрезали от внешнего мира испанцев, которые находились во дворце, и принудили их уйти, не считаясь с жестокими потерями; теперь испанцы окружили Теночтитлан со всех сторон и овладели акведуком, по которому в город поступала вода. Триста тысяч ацтеков – население столицы и множество беженцев, понадеявшихся на ее неприступность, – оказались в западне. Более того, они остались в полном одиночестве; изворотливый Кортес сумел поднять против ацтеков племена, которые прежде платили им дань.
Битва за Теночтитлан была необыкновенно кровавой: противники сражались не за победу, а за полное истребление друг друга.
Ацтеки принесли в жертву своим богам 78 пленных испанцев, а затем разослали кожу, содранную с лиц воинов Кортеса, их отрубленные ноги и руки, а также лошадиные головы по окрестным селениям. Послы ацтеков утверждали, что большинство чужеземцев уже перебито, и призывали напасть на них с тыла, если прочие города хотят получить хороший материал для принесения в жертву богам. Тем же платили испанцы, по признанию их хрониста – Берналя Диаса:
«Весь район, в котором засел Куаутемок, был переполнен мертвецами, головами и телами, которые лежали повсюду: и в домах, и в каналах, и у самого озера; порой их было так много, что они лежали друг на дружке, точно поленницы дров. Много тел лежало и в других частях города, на площадях Тлателолько (город на соседнем острове) было то же самое, нужно было пробираться через груды тел и голов мертвых индейцев. Ввиду такого ужасного состояния и получился столь поспешный вывод войск из зараженного города… Читал я историю о разрушении Иерусалима, но не думаю, чтоб смертность была там столь велика, как в Мешико. Ведь погибло здесь почти все взрослое мужское население не только Мешико, но и окрестностей».
Величайший город континента – Теночтитлан – погиб, чтобы возродиться новой столицей иного государства под именем Мехико.
После победы принято делить добычу, но ацтеки знали, что более всего интересует чужеземцев и все золото и серебро исчезло из города. Испанцы почувствовали себя чудовищно обманутыми. Солдаты, которые в первый приход Кортеса были с ним и тащили по дамбе невиданные сокровища, весь поход твердили сослуживцам о необыкновенных богатствах города. За будущее золото сражались, получали ранения и гибли… А когда победили, сокровищ не оказалось.
«Сильно удивлялись также наши капитаны и солдаты, как мало золота идет в общий раздел. Кое-кто даже предлагал отдать все инвалидам и больным. Ведь на всадника приходилось лишь по 80 песо, а на арбалетчиков, аркебузиров и щитоносцев по 60 или 50 песо, я точно не помню. Конечно, это было ничтожно; и против Кортеса, а также казначея Хулиана Альдерете возникло, как и раньше, подозрение, будто многое и лучшее они утаили… – рассказывает участник тех событий Берналь Диас. – Отсутствие добычи угнетало нас вдвойне, так как все залезли в неоплатные долги ввиду неслыханной дороговизны. О покупке лошади или оружия нельзя было мечтать: за арбалет надо было платить 50 или 60 песо, за аркебузу – 100, а за лошадь – 800 или 900 песо и за меч – 50; хирург и аптекарь заламывали несуразные цены; всюду теснили нас надувательство и обман».
Индейцы – союзники Кортеса – смеялись, наблюдая, с каким трепетом испанцы относятся к золоту: «Они жадно хватали золото и забавлялись с ним, словно обезьяны. Они были охвачены радостью, сердца их словно осветились…» Презрение к непонятной всепоглощающей жажде чужеземцев было лишь вначале знакомства. Потом и сами туземцы поменяли отношение к золоту; ведь за него у белых людей можно было выменять все, что угодно. Теперь желтый металл, а вовсе не пленники, которых можно принести в жертву, становился их целью. Испанцы долго объясняли тлашкальцам, что вырывать сердце у живого человека – это плохо, и теперь добились того, что ученики оставили учителей без настоящей добычи.
Испанцы ныряли в соленое озеро на месте утраченного два года назад моста. Ветераны точно помнили место, где дно должно быть сплошь покрыто сокровищами (по оценкам историков, Кортес при отступлении имел до восьми тонн золота). Но только водоросли стали их добычей. Затем принялись пытать пленного правителя ацтеков. Ноги Куаутемока поливали кипящим маслом. Когда на коже выступили волдыри, палачи задали ему вопрос:
– Не желает ли Великий Господин прекратить омовение?
– Зачем? – удивился Куаутемок. – Я наслаждаюсь, как будто рабыни умащают меня розовым маслом.
Кортес печально смотрел на жалкие крохи, поступившие в его казну, и думал, как успокоить своих солдат. Позже он найдет много способов извлечь золото из завоеванных земель, но его бесстрашные воины требовали награды немедленно. В это время стража привела к нему индейца с лицом, более светлым, чем у аборигенов, и поразительно голубыми глазами. Более изумило Кортеса, что солдаты, его приведшие, имели весьма довольный вид – в последнее время он более привык к угрюмым лицам.
– Эрнан, этот ацтек обещает выплатить нам жалование, – пояснил испанец, и добавил с надеждой: – Может, стоит его послушать?
