Людей в Новом Свете было катастрофически мало, и сто шестьдесят человек, которых удалось завербовать Писарро и Альмагро, считались вполне приличной армией. Два кое-как укомплектованных корабля на этот раз вел опытнейший мореплаватель Бартоломе Руис. Суда пересекли ранее недосягаемый для испанцев экватор, и здесь силы участников экспедиции разделились. Руис продолжил плавание, и ему удалось настигнуть базальтовый плот аборигенов, нагруженный вещами, предназначенными для торговли: золотыми и серебряными изделиями весьма тонкой работы, великолепными тканями, расписанными диковинными птицами, растениями и цветами.
Франсиско Писарро сухим путем углубился на неизведанную территорию и тут же столкнулся с неимоверными трудностями. Дожди шли ежедневно, путь лежал через непроходимые джунгли, кишащие змеями и москитами. Все чаще отряд подвергался нападению туземцев. Два солдата – Родриго Санчес и Хуан Мартин – оказались в плену. Потеряв много людей, Писарро вернулся к побережью. Приплывшие из Панамы корабли нашли его чудом выживших солдат в ужасном состоянии. Пожалуй, только предводитель верил, что их ждали величайшие открытия, и они были совсем близки.
Капитан корабля передал приказ губернатора: всем оставшимся в живых членам экспедиции вернуться в Панаму, но Писарро не торопился занять место на спасительной палубе. Потратить столько сил и времени на пути к мечте и вернуться в исходную точку – такое было невозможно для конкистадора. Шанс достигнуть великой цели был одним из миллиона, и Писарро без колебаний поставил собственную жизнь на один-единственный призрачный шанс. Мечом он провел на песчаном берегу черту и обратился к своим людям.
– Там лежит Перу с величайшими богатствами, – указал испанец на континент и в следующий миг повернулся в сторону кораблей – здесь Панама и нищета. А теперь пусть каждый из вас выбирает то, что больше подходит храброму кастильцу. Что касается меня, я иду на юг, а в нищете и безвестности пусть прозябают другие.
Писарро перешел черту на песке, словно разделившую его жизнь надвое; поступок командира вдохновил тринадцать человек – еще недавно мечтавших только о возвращении в обжитые места. Они предпочли остаться одни среди бесчисленного множества опасностей. У обреченных храбрецов не имелось ни единого шанса выжить и добраться до любого обжитого испанцами уголка, так как согласно приказу губернатора все корабли должны вернуться в Панаму. Товарищи, уходившие на корабли, прощались с ними навсегда.
А в это время перед Атауальпой стояла черта, подобная той, которую провел на песке Франсиско Писарро. К нему доставили двух пленных испанцев: Родриго Санчеса и Хуана Мартинеса. Туземцы благоговели перед белыми людьми, им казалось, что это посланники богов, если не сами боги. Атауальпа знал, что перед ним всего лишь дерзкие, коварные и сильные враги; правителя долго мучил вопрос: дружить или воевать с ними. Четыре дня пленников водили по столице, а затем принесли в жертву божеству, которое считалось у туземцев творцом мира.
Маленький отряд Франсиско Писарро двинулся в направлении, прямо противоположном местам, где находились поселения их соотечественников и куда ушли корабли. Продукты, оставленные моряками, закончились скоро. Они питались только тем, что могла дать земля, по которой шли. Испанцы день за днем плыли на базальтовых плотах, продирались сквозь девственные джунгли, поднимались в горы, спускались в долины, пробирались сквозь болота, кишащие москитами; дожди, постоянно лившие во второй половине дня, превращали и обычную почву в болото, а потому солдатам пришлось еще нести на своих сапогах приличное количество глинистой земли. Они вышли к заливу и увидели на противоположной стороне самый настоящий город. Испанцы подозрительно смотрели друг на друга, проверяя, не сошли ли они с ума и не мерещится ли им желаемое. Но нет! Город существовал, и его видели решительно все!
Писарро и его немногочисленные спутники дошли до окраин империи Единственного Инки. Они нашли то, что искали: возделанные поля и сады, большой город с храмами, которые были накрыты листами из настоящего золота. Здешние жители, словно зачарованные, смотрели на белых пришельцев, не понимая, как к ним относиться. Существа в оборванных одеждах, с обильной растительностью на лице, с оружием из неведомого металла слишком мало были похожи на людей в представлении здешних аборигенов. Тринадцать человек и командир невозмутимо шли через многочисленные толпы туземцев, и ни один мускул не дрогнул на лицах конкистадоров. Испанцы лицезрели блистающие золотом храмы так, словно эти богатства принадлежали им. Живые, обычные люди не могли так обыденно смотреть на жилища богов, не могли поднять глаза без благоговения. Поступки чужеземцев были непонятны, а самый большой страх вызывает неведомое. Чтобы поддержать уважительное отношение индейцев, один из испанцев с помощью аркебузы убил сидевшего на дереве попугая.
С королевской щедростью Писарро преподнес одному местному вождю боевой топор, когда заметил, что туземец не сводит с него глаз. Расчет на гостеприимство оказался верным, так как получивший топор – счастливый касик с золотыми серьгами и в плаще из шерсти ламы – был весьма важным человеком в городе. Испанцам понесли провизию и богатые дары, часть из которых составляли изделия из вожделенного золота. В доме вождя им подавали еду на золотых и серебряных блюдах. Белые пришельцы все принимали как должное.
Так Франсиско Писарро нашел то, что следовало завоевать. Ему объяснили доверчивые туземцы, что город является частью огромной богатой страны, которой правит Единственный Инка. Теперь предстояло добраться до Панамы, рассказать тамошним обитателям, что богатейшая страна существует не только в воображении Писарро, и в доказательство предъявить полученные подарки. Однако добраться пешком до Панамы было невозможно – невероятно длинный путь через земли недружественных индейцев не смог бы осилить маленький отряд. Морским путем на базальтовом плоту пришлось бы плыть вечность. Величайшая тайна о том, что богатейшее государство существует, грозила остаться нераскрытой. Но Франсиско Писарро слишком желал покорить неведомый край, и ничто не могло устоять на его пути – расстояние, время, люди, погода, природа и прочие обстоятельства; и даже случай всегда был на его стороне.
Любопытство испанцев спасло отчаянную экспедицию тринадцати смельчаков. Товарищи, которые вместе с ним ранее искали рай, а нашли ад, но были благополучно вывезены из него в Панаму, некоторое время радовались своему спасению. Но жалкие крохи золота, найденного в индейских селениях, скоро закончились. Участники предыдущих походов Писарро все чаще размышляли о судьбе своего предводителя. По разумному размышлению, он должен непременно погибнуть. Однако те, которые лично знали Франсиско Писарро, отказывались верить, что этот одержимый человек мог просто так кануть в безвестность. И его прежние соратники уговорили губернатора снарядить корабль на поиски оставшихся в неведомом мире тринадцати отчаянных искателей. После восемнадцати месяцев скитаний Писарро и его спутники вернулись в Панаму.
Писарро жаждал поскорее вернуться в открытую им богатую страну, и уже не в качестве миролюбивого путешественника, но завоевателя. И тут он натолкнулся на неодолимую скалу препятствий: в Панаме не оказалось ни людей, ни денег для подобного мероприятия. Вдобавок, губернатор оказался осторожным человеком, ведь он мог потерять все, если затея провалится, а в случае удачи лавры пожинал бы новый Кортес.
