Тогда погибли два сына моего прадеда, а с третьим – моим дедом – предок отправился в Рим. В Италии мы жили последние сто лет – там родился мой отец и я. Моя семья не бедствовала на новом месте, но самого главного не обрела. Мы с женой не смогли родить наследника. Жена представляла, что значит для нас хитон и как важно его передать новому поколению, и страшно переживала из-за этого. Потому, наверное, и преждевременно оставила этот мир.
Страдали и мы с отцом. Но тут пришла весть, что христиане пошли отнимать у иноверцев Святую землю, а скоро весь Запад праздновал обретение Гроба Господнего. Отец решил, что нужно отправляться в Иерусалим, к святым местам, а там Небо должно подсказать, как распорядиться хитоном Спасителя.
Почти все деньги мы потратили, чтобы купить места на корабле – они были слишком дороги, потому что множество пилигримов устремилось в Иерусалим. Отец вскоре умер, а я почти ежедневно ходил к Голгофе. И только когда встретил тебя, понял, зачем я это делал. Я убедился, что пришел человек, которому необходимо передать хитон. И теперь моя душа спокойна.
– Ты желаешь оставить тамплиерам хитон Спасителя, хранившийся в твоей семье множество столетий?!
– Я передаю его тебе, а ты распоряжайся им по собственному усмотрению. Я верю, что он окажется в надежных руках.
– Но, может быть, ты родишь наследника – ведь ничего не поздно, пока мы живы.
– Нет. Довольно хитону Спасителя храниться у одного-единственного человека; это, по меньшей мере, несправедливо. И то, что у меня нет наследника – тоже знак, что пора отдать святыню людям.
– Ты можешь владеть хитоном до своей кончины, распорядившись им в завещании, – Гуго де Пейн долго не решался принять бесценный дар.
– Нет. Ты же видел, что мы едва не лишились реликвии нынешней ночью. Только чудом она не погибла в огне, затем ее почти отняли грабители, для которых хитон, скорее всего, явился бы простой одеждой.
– Что для тебя сделать, мой добрый друг? – расчувствовался магистр, что даже смахнул слезу. – Слова благодарности здесь слишком незначительны, а деньги… эта вещь бесценна. Во всем мире нет денег, чтобы оценить хитон Спасителя.
– Ты правильно заметил: хитон принадлежит Иисусу, и перед Ним тебе держать ответ, Его благодарить.
Магистр не спешил явить бесценный дар иудея даже братьям-тамплиерам. А поскольку рыцари ничего не ведали о хитоне, то и продолжали изредка бросать косые взгляды на поселившегося среди них странного иноплеменника. На третий день Понтий объявил де Пейну, что собирается уходить.
– Куда? – удивился магистр. – Твой дом сгорел дотла.
– Я еще не решил, но уйти мне необходимо. А Господь позаботится о хлебе насущном и крове для меня, как заботится о птицах небесных и зверье всяком.
– Тебя обидел кто-то из братьев, либо не понравилось жилище. Прости, но точно такая же келья у меня.
– Нет, нет. Все замечательно, – запротестовал гость. – Просто я желаю уйти, потому что орден и я – это разное, и мое место не здесь.
– Хорошо, – не стал переубеждать друга тамплиер, – но ты уйдешь не сегодня, а завтра – как велел врач.
На следующий день, как только Понтий засобирался в дорогу, появился магистр с походным мешком.
– Здесь немного еды, питье и сменная одежда для тебя.
– Спасибо, Гуго, – смущенно произнес Понтий, но от предложенного отказываться не стал, дабы не пререкаться по пустякам.
Они вышли за ограду. Мешок с продуктами нес настоявший на этом магистр.
– Тебе в какую сторону, Понтий?
– Пока не знаю…
– Поскольку для тебя не имеет большого значения, по какой дороге идти, я предлагаю вот эту с тенистыми пальмами.
– Хорошо, – согласился Понтий. – Пожалуй, она лучшая из всех.
Шагов через триста Гуго де Пейн указал на небольшой уютный домик, утопавший в виноградной лозе.
– Давай-ка зайдем сюда, – предложил магистр.
Желание тамплиера немного удивило иудея, но никаких вопросов он задавать не стал, и покорно пошел вслед за другом. Понтий не отличался излишней любознательностью; он никогда не приставал с расспросами и предпочитал ожидать, когда собеседник сам откроет то, что сочтет нужным, либо ситуация прояснится сама собой. Тем временем оба вошли в дом. Жильцов в нем не оказалось, но везде царили чистота и порядок. Дом был обставлен необходимой мебелью. Но пустые полки свидетельствовали о том, что он необитаем. Магистр положил на сундук мешок и присел на скамью.
– Гуго, зачем мы здесь? – Иудей изменил своей привычке и задал вопрос, полный недоумения. Он уже понял, что дом не имел жильцов, и ожидать, соответственно, кого-то не имело смысла.
– Нравится ли тебе этот дом?
– Он вполне хорош, особенно приятно, что много зелени вокруг. В Иерусалиме с трудом можно найти подобный оазис. Но зачем тебе мое мнение? Так ли оно важно?
– Твое мнение имеет первостепенное значение. Этот дом принадлежит ордену тамплиеров и предназначен для тех, кто оказывает ордену различные услуги. Орденский совет вчера принял решение: передать сей дом тебе в пожизненное владение.
– У меня нет заслуг перед орденом, которые были бы равнозначны этому прекрасному дому.
– Я рассказал на совете о твоем бесценном подарке… Все братья преобразились, когда увидели Его хитон, даже самые суровые сердца наполнились добротой, любовью; и все единогласно решили, что взамен сгоревшей хижины ты должен получить другое жилище.
– Да нет, магистр, заслуги моей в том, что святыней теперь владеет орден. Если бы не ты да брат Годфруа, хитон бы достался местным разбойникам.
– Понтий, решение совета не может обсуждаться, и даже я не могу ничего изменить. – Таким способом магистр закрыл тему, но, понимая, что приказа не достаточно для совестливого иудея, приступил к убеждению: – Дело в том, что мне и ордену необходимы твои великолепные знания далеких событий, происходивших на Святой земле. Я хочу продолжить раскопки у Голгофы и на месте Иерусалимского храма – где сейчас нашел приют наш орден. Однако только ты сможешь разобраться в находках, рассказать о них, без тебя, я уверен, мы упустим все действительно ценное. Ведь для рабочих цену имеет только золото и серебро.
– Хорошо, мой добрый друг. Я принимаю щедрый дар ордена, коль мне действительно некуда идти, – согласился Понтий. – И все же я надеюсь, что не являюсь твоим рабом и мне будет позволено покинуть сие жилище, как только возникнет необходимость.
– Хотелось, чтобы это случилось как можно позже, – искренне пожелал магистр. – Разумеется, ты полностью свободен в своих действиях. Только одна просьба: обязательно зайди попрощаться со мной, как решишь исчезнуть на какое-то время. А то я буду очень волноваться и тратить много времени и сил на твои поиски. Ты стал для меня братом, а терять брата всегда больно.
– Договорились.
