Франсиско Писарро дал команду артиллеристу Педро де Кандия, и тот выстрелил из пушек в середину толпы индейцев. Затем вступили в дело аркебузиры и арбалетчики.
Атауальпа накануне весьма простым и жестоким способом пытался приучить своих воинов не бояться лошадей, но пушки и аркебузы, низвергавшие гром и молнию, уничтожавшие на расстоянии, парализовали волю индейцев. Лишь немногие после действия огнестрельного оружия и мощных арбалетов сохранили способность защищаться.
Раздался боевой клич испанцев: «Сантьяго!» Для большего устрашения испанцы привязали к лошадям погремушки. Индейцы в ужасе давили друг друга, и солдатам Писарро оставалось только одно – убивать.
Франсиско Писарро надел кирасу и, вооружившись мечом и кинжалом, бросился в самую гущу индейцев. Прокладывая оружием дорогу к Единственному Инке, он лишь кричал:
– Вождь нужен живым!
Захват в плен главного правителя – такова была главная задача всех конкистадоров, а потом, прикрываясь им, словно щитом, завоеватели диктовали условия народу. Престарелый испанский командир с великой отвагой достиг паланкина Атауальпы. У некоторых вождей были отрублены кисти рук, но они продолжали поддерживать плечами роскошные носилки своего господина. Но вскоре и самые верные сановники были искрошены испанскими мечами, а Единственный Инка оказался на земле, залитой кровью. Один солдат в горячке битвы замахнулся кинжалом на Атауальпу, но Франсиско Писарро в последний момент отбил занесенное оружие. Солдат задел кинжалом руку своего командира, и Франсиско Писарро стал единственным из испанцев, кто получил ранение в этой битве. Результат битвы был ошеломляющим: конкистадоры перебили почти все войско Атауальпы, не потеряв в своих рядах ни одного человека.
До самой темноты продолжалось преследование и уничтожение индейцев. Солнце величайшей империи Нового Света зашло навсегда.
Меня спасет золото
Единственного Инку не оставляла надежда, которую подпитывал военачальник, одержавший над ним победу. В первый же день после трагической битвы Писарро пригласил его на обед, и слуги заботились о пленнике, пожалуй, даже больше, чем о его тюремщике. Испанцы разрешили ему иметь небольшой двор из дюжины слуг и советников.
Атауальпа спросил касика, попавшего в плен в самом конце сражения:
– Много ли погибло наших воинов?
– Вся равнина покрыта их телами, и нет на ней и пяди земли, не политой кровью твоих воинов.
Настроение пленника после таких сведений ухудшилось; в общем, оно у Атауальпы стало слишком переменчивым. Испанцы хорошо обходились с ним, но владыка величайшей империи, в одночасье ставший узником, не мог быть довольным своим положением. В первое время он надеялся обрести свободу и видел разнообразные способы ее достижения: либо миллионы его подданных окружат кучку чужеземцев и потребуют вернуть Единственного Инку, либо белые люди удовлетворятся выкупом. Уж он даст им столько золота, сколько не смогут унести ни они, ни их выносливые животные.
Но дни шли, и ничего не менялось. Его подданные безропотно доставляли белым людям продовольствие, потому как оно требовалось их вождю, якобы пожелавшему остаться гостем в Кахамарке. Не услышал Атауальпа и требования о выкупе; конкистадоры еще не решили: как лучше распорядиться своей удачей и знатным пленником. Для начала они от имени Атауальпы передали приказ его войскам: всем разойтись по домам.
Неизвестность и неопределенность тяжким грузом давила на знатного пленника, и никто из его окружения не мог дать совет, найти слова утешения. Атауальпа неожиданно попросил доставить к нему чужеземцев с севера, которые оставались всегда непонятными и далекими для владыки, но почему-то его постоянно тянуло к ацтекам. Испанцы любезно позволили найти их, и скоро Тоноак и Диего предстали перед поверженным владыкой.
«Как мне спастись?» – без слов поняли главный вопрос хранители хитона, по милости Атауальпы и сами оказавшиеся в плену.
– Единственный путь спасения: принять Бога, Которому служим мы и Которому поклоняются белые пришельцы, – произнес после некоторого раздумья Тоноак.
– Бог этих пришельцев необычайно силен, если жалкая горсть их смогла побить неисчислимое множество наших воинов и ты, великий владыка мира, теперь в плену, – мгновенно ухватился за блеснувшую надежду советник-колдун, в обязанности которого входило и предсказание будущего. – Прими их веру – так хочет Солнце! Ты станешь своим среди белых людей, и они не посмеют причинить тебе вред.
– Что нужно, для того чтобы ваш Бог принял меня под защиту? – спросил Атауальпа.
– Поверить в Него.
Несколько дней Тоноак и Диего терпеливо рассказывали Атауальпе об Иисусе, Его великой жертве и спасении.
– Ваш Бог очень добр. Я хорошо знаю людей и верю, что все так и было, – сказал однажды Единственный Инка, слушая Евангелие. – Я верю в Него. Но разве добротой можно победить врагов?
– Только добротой и любовью можно обрести спасение. Господь дарует вечную жизнь всем, кто поверил в Него, кто избрал путь, Им начертанный.
– И когда я увижу Его помощь? – не терпелось Атауальпе.
– Когда будешь готов ее принять, – пообещал ацтек. – Мы увидим Его знаки, Он озарит наш путь Своей любовью.
– Разве это время еще не пришло? Его помощь может прийти слишком поздно, – продолжал волноваться Единственный Инка. – Разве вы забыли, что мы находимся во власти кровожадных людей?
– Господь каждому человеку дарует столько жизни, чтобы было достаточно на поиски пути к Нему, – вступил в беседу Диего.
– Я поверил в вашего Бога! Разве не вы сказали, что это главное.
– Твоя вера рождена страхом перед будущими событиями, – с грустью промолвил Диего. – Нас потрясли твои ужасные преступления по отношению к братьям и родственникам. Ты совершил страшные грехи.
– Но разве не вы учили, что нет на земле ни одного безгрешного человека?
– Все правильно. Только ты никогда не вспоминал об убиенных братьях, ты беспокоишься о собственной судьбе, но позабыл о сотворенном тобой безмерном зле. Прежде чем ожидать милости Божьей, необходимо всем сердцем раскаяться в своих грехах.
Атауальпа молчал, на лице его отражались многие чувства: гнев, боль, страх, бессилие… Миссионеры посчитали хорошим знаком, что Единственный Инка задумался, и решили оставить грешника наедине с его мыслями.
Миссионерская деятельность Тоноака и Диего не ускользнула от наблюдательного Эрнандо де Сото. Своими подозрениями он поделился с командиром:
– Франсиско, меня беспокоят два человека из окружения Атауальпы. Они не из числа пленников. Инка повелел их найти и доставить совсем недавно, но с приходом этих людей настроение Атауальпы изменилось, и это настораживает.
– Я тоже заметил необычный облик новых советников недавнего владыки: один не очень похож на здешних жителей, а второй совсем не похож, – разделил опасения боевого товарища Писарро. – Дать ему нашу одежду, меч, кирасу, и я мог бы поклясться, что передо мной настоящий испанец.
