– Лежи спокойно, добрый друг, – попытался успокоить армянина старший над воинами. – О тебе позаботится королевский лекарь.
Ираклий пошевелил ногами и произнес:
– Я здоров. Опустите меня на землю.
Для убедительности он спустил ногу с носилок и попытался нащупать ею дорогу. Стражник, несший носилки ссади, посмотрел по сторонам и со всего маху ударил ногой по искусанному месту ноги Ираклия со словами:
– Да лежи ты спокойно, откормленный боров!
– А-а-а… – застонал армянин.
– Вот видишь, – невозмутимо произнес старший, – тебе больно, и нужен хороший врач. А говоришь здоров…
– Отпустите меня. Или отнесите в дом братьев-госпитальеров. У них есть хорошие врачи, – взмолился Ираклий.
– Вот мерзавец, хочет сказать, что королевский лекарь ни на что не годен, – тут уж разозлился стражник. С последними словами он врезал кулаком по бороде Ираклия и предупредил: – Еще одно слово услышу – сломаю челюсть.
Рыцарь немного лукавил: пленник был им нужен со здоровой челюстью и неутраченной способностью вести беседу. Однако угроза возымела действие: он больше не пытался выбирать лекаря и спускаться с носилок на землю.
Когда не хватает бедности
Павел прежде стражников достиг казармы тамплиеров и предупредил Великого магистра, что похититель хитона Спасителя у них в руках. Ираклия благополучно внесли за ограду королевской резиденции и доставили в дом рыцарей Храма. На пороге пленника с конвоем встречал Гуго де Пейн.
И тут случилась досадная заминка, внесшая некоторые изменения в замыслы де Пейна. На пути небольшой кавалькады оказались граф Гуго Шампанский и сенешаль ордена – Робер де Краон. Хотя граф находился теперь в подчинении Великого магистра, но христианское смирение еще не овладело полностью его душой. Замашки властителя Шампани иногда заставляли графа смотреть на Гуго де Пейна, как на прежнего вассала.
– Почтенный магистр, что значит ношение этого большого человека? И почему братья-тамплиеры в наряде королевских стражников?
Дорого было каждое мгновение, и Гуго де Пейн попытался отложить объяснение на более подходящее время:
– Прости, любезный граф, я спешу. Но через несколько дней я объясню и появление этого человека, и многое другое.
– Хотелось бы именно сейчас услышать то, что ты предназначаешь для наших ушей через несколько дней, – поддержал графа Шампанского Робер де Краон. – Ведь мы потеряли величайшую реликвию и хотим знать: делает ли что-нибудь Великий магистр для ее возвращения.
– Именно этим и занимаюсь. В носилках человек, который похитил хитон Спасителя. Счет идет на каждое мгновение в деле, которое мы замыслили с Павлом, – произнес магистр и, видя, что знатные тамплиеры вовсе не собираются уступать дорогу в тесном коридоре, добавил: – Прошу вас вспомнить, братья, что при вступлении в орден вы дали обет повиновения.
– Это неправильно, Великий магистр. Важнейшие вопросы ты решаешь с иудеем, а не на совете, как положено по уставу ордена Храма, – и не думал сдаваться граф Шампанский. – Мы не должны повиноваться обстоятельствам, неизвестности, злым силам. Все должно решаться сообща.
– Если мы хотим возвратить хитон, все должно происходить не только скоро, но и в строжайшей тайне. Если до врага дойдет известие, что похититель одежды пленен, хитон будет спрятан в одном из замков Палестины и его никогда не удастся отыскать, – высказал еще один аргумент Гуго де Пейн.
– Уж не хочешь ли ты сказать, Великий магистр, что предатель может оказаться среди братьев-рыцарей, призванных управлять орденом?! – возмутился Робер де Краон.
Любопытство настолько овладело рыцарями, что бессильными были самые убедительные и разумные доводы. Гуго Шампанский распорядился, словно он здесь был главный:
– Робер де Краон, немедля собери совет из тех, кто обязан на нем присутствовать и кто сейчас находится в доме.
Сенешаль, призванный замещать магистра в его отсутствие, почему-то не принял во внимание, что магистр находится здесь же и распоряжения графа Шампанского Гуго де Пейну совсем не по душе. Де Краон отдал приказ оруженосцу как можно скорее собрать членов совета.
– Что же вы стоите?! – набросился граф Шампанский на стражников, изнемогающих под тяжестью груза на носилках. – Разве не слышали, что у нас с Великим магистром мало времени? Тащите пленника в зал, где собирается совет. Вот посмотрите: командор Иерусалима и смотритель одежд уже направились туда. Вы хотите, чтобы этого ничтожного человека ждали первые лица ордена?!
– Лекаря сюда! – приказал Гуго де Пейн, бросив взгляд на окровавленные ноги пленника. Все остальное в доме тамплиеров шло независимо от его воли и желания. Магистру оставалось только переждать время, нужное для удовлетворения любопытства некоторых знатных братьев, а потом снова действовать.
Перепуганный слуга рыцаря-госпитальера сидел посреди зала главной резиденции ордена Храма. Лекарь здесь же омыл ему раны с отметинами клыков, наложил мазь и перемотал льняной тканью. Знатные бароны и рыцари, среди которых находился и граф Гуго Шампанский, устремили суровые взоры на недавнего разорившегося крестьянина, ставшего столь же неудачливым вором.
Великому магистру пришлось кратко изложить обстоятельства поимки этого преступника. Он скрыл все что возможно. И даже участие Абрама с его умными собаками. Из рассказа де Пейна вышло, что некие бродячие собаки покусали армянина, а приблизившиеся воины обнаружили, что у него на плаще заплатка той же формы, как и лоскут, оставшийся на дверях кельи магистра. Братья сделали вид, что поверили своему магистру, а Ираклий весь затрясся; он узрел кару небесную в том, что на рынке на него напали собаки.
– Да неужели тебе не заплатили достойно за похищение самой ценной на земле вещи, что ты, несчастный, так и остался в рваном плаще? – удивился Гуго Шампанский.
– На новый плащ денег доставало, да жалко стало этот выбросить. Он почти новый, только выдали мне… всего-то одну заплатку пришить, – признался слуга госпитальеров.
Нашитый на дырку лоскуток был темно-коричневого цвета и выделялся на плаще издалека. (Напрасно нищий, обнаруживший похитителя хитона, хвастался своим зрением – несоответствие заплатки и плаща заметил даже маршал, после удара по голове под Дамаском переставший отличать буквы в книгах одну от другой.)
– Вот тебе еще одна заплатка, – протянул граф оторванный кусок, – будет про запас.
– Благодарствую, добрый человек, – с поклоном принял лоскуток слуга и приложил к плащу. – Да она подходит по цвету!
– Ну и дурак! – произнес один из рыцарей, наклонившись к соседу. – Такого стоит пожалеть. Боюсь, я не смогу подать голос за его смерть.
– Едва ли он тот, за кого пытается выдать себя, – засомневался собеседник. – Дурака бы не послали добывать такую ценность. Видимо, он хорошо умеет воздействовать на людей, коль вызвал твою жалость, едва открыв рот.
