– Не слишком долго плыть от неведомой земли, если учесть, что пеший путь от Иерусалима до Шампани или Бургундии занимает больше времени, – рассудил магистр.
– Прошло часа два, и корабль приблизился к сплошному бескрайнему зеленому лугу. – Грустно улыбнувшись, мореплаватель продолжил рассказ: – На радостях матросы выпили все вино, что сохранилось на судне. Все готовились ступить на берег… Но корабль все плыл и плыл. Он вошел в совершенно зеленое море, и теперь загадочный луг был везде: справа, слева и позади нас. Казалось, корабль плыл посреди поля, покрытого первой весенней травой.
– Так это была не земля?
– Ее не было и близко. Мы вошли в море, в котором плавало множество водорослей. Три недели мы шли по странному морскому полю. Думаю, из-за этого загадочного моря корабли прежних мореплавателей и не достигали земли – слишком велика была радость и еще большим было разочарование. К концу второй недели команда матросов начала требовать повернуть корабль обратно. С трудом удалось их уговорить продолжать путь; и то, только потому, что на обратную дорогу у нас бы не хватило ни воды, ни продовольствия. Матросы уразумели ситуацию, но все равно были сердиты и ленивы; братья-тамплиеры не расставались с оружием ни днем ни ночью – им же приходилось управляться с парусами и готовить обед на всю команду.
– Этого и следовало ждать, – виновато произнес Гуго де Пейн. – Но теперь мы имеем возможность набирать команду только из братьев, не прибегая к помощи случайных людей.
– К слову, худшие из смутьян вскоре погибли жуткой смертью, – продолжил рассказ Годфруа де Сент-Омер. – На исходе третьей недели плаванья по зеленому морю, мы увидели настоящую землю: с деревьями, холмами, долинами и горами. Из живого на ней мы узрели с палубы только разноцветных птиц, поющих на все голоса. Мы спустили лодку; в ней разместилось пять самых нетерпеливых матросов и наш брат Андре. Матросы сразу же устремились к деревьям. Они нарвали каких-то плодов, улеглись в тени и принялись ими обедать. Судя по их довольным голосам, здешние плоды матросам пришлись по вкусу.
Наш брат занялся поисками источника, так как на корабле требовалось пополнить запасы воды. Он шел вдоль побережья, надеясь отыскать ручей, впадающий в море. Недолго наслаждались бездельем матросы. Внезапно из леса вылетели тучи обнаженных людей, вместо одежды их тела были покрыты какими-то рисунками. Тяжелыми дубинами они принялись избивать матросов до смерти; затем их тела раздевали и лианами привязывали за руки и за ноги к двум кольям. Иные дикари таскали дрова и разжигали костры. После происходило нечто ужасное: тела наших матросов подвешивали над огнем. От жара некоторые оглушенные ранее матросы очнулись, их нечеловеческие крики раздавались недолго. О ужас! Мы не смогли далее наблюдать за происходившим кошмаром, не рискуя лишиться разума. Стало понятно, что тела наших товарищей были приготовлены дикарями для обеда.
– А брат Андре? – с тревогой в голосе спросил де Пейн. – Ему тоже не удалось спастись?
– Андре повезло гораздо больше. Как только он увидел, что судьба матросов решена, то бросился в море. Благо, он умел хорошо плавать. Дикари слишком поздно бросились вслед за ним. Тогда они принялись обстреливать брата Андре из луков. Одна стрела попала в ногу уже у самого борта корабля, но нам удалось поднять брата на палубу вместе со стрелой. Она почти насквозь пробила ногу; наконечник стрелы был изготовлен из необыкновенно длинной рыбьей кости и возможно его смазали ядом. Нога почернела, и наш лекарь долго боролся за жизнь Андре. Спасло брата, скорее всего, то, что море вымыло почти весь яд, пока он плыл к судну. Андре хранит у себя эту стрелу, и ты, Гуго, можешь ее увидеть.
– Управляться на корабле с потерей матросов стало труднее?
– Ненамного, на первых порах. Грешно говорить плохо о мертвых, но в последнее время братья выполняли за них почти всю работу. Разумеется, нам пришлось нелегко на обратном пути, потому, что мы продолжали терять людей: из сорока человек, отплывших на поиски земли заходящего солнца, вернулось только девятнадцать. Потом будут болезни… а пока… Нам необходимы были вода и еда, но на этот жестокий остров мы не решились больше высаживаться. (Как ни прискорбно, но кости наших съеденных христианских братьев пришлось оставить без погребенья.) Итак, наш корабль обогнул негостеприимный остров и направился дальше, вслед за спускавшимся в море солнцем. Через четыре дня пути перед нами вновь возникла земля. Удобная бухта позволила бросить якорь почти у берега. На этот раз на берегу стояли толпы народа, причем не голого и разрисованного, а вполне прилично одетого. Они встречали наш корабль улыбками, радостными криками и необычным почтением. Позже я сумел выяснить, что у этого народа существуют легенды, связанные с белыми бородатыми людьми, которых чтят на этой земле как богов.
– Похоже, люди нашей земли действительно посещали тот далекий край, – предположил Гуго де Пейн.
– Несомненно. Легенды не возникают на пустом месте, – согласился де Сент-Омер и продолжил рассказ: – Все там не так, как у нас, и люди там краснолицы – не похожи ни на нас, ни на сарацинов. И у них не растут бороды. Мы попали в другой мир.
– На этот раз хозяева земли не пытались вас съесть?
– Вначале мы опасались сойти на берег, – признался путешественник. – Они, видимо, поняли наши страхи, а потому оставили на прибрежной полосе множество разной еды и подарков. Сами же аборигены отошли на далекое расстояние, а потом и вовсе разошлись по своим хижинам. Наконец, мы высадились на сушу и начали рассматривать оставленные вещи. Фрукты и какие-то лепешки сначала пробовали только два человека – из опасений подмешанного в еду ядовитого снадобья. Эти рискующие собой братья с таким аппетитом принялись улепетывать еще теплые лепешки, что вскоре их примеру последовали все высадившиеся на берег наши люди. Потом состоялось более близкое знакомство. Сначала среди нас оказались дети аборигенов. Юные иноземцы совершенно не боялись наших братьев, видимо, страх подавило огромнейшее любопытство. Они впервые видели все: корабль, непохожих людей, оружие и доспехи. Потом к нам приблизились взрослые.
– Как долго вы были среди этих людей?
– Более месяца. Для нас построили хижины на берегу и обеспечили всем необходимым. Господь послал на нашем пути добрейший народ. Нам удалось выучить некоторое количество слов заморского народа и даже вести небольшую беседу.
Годфруа де Сент-Омер долго рассказывал магистру о неведомых плодах, растущих в земле, которые приготовленными на огне получаются вкуснее хлеба; о неведомых огромных красных ягодах, размерами с яблоко, растущих на кустах.
И, наконец, Годфруа де Сент-Омер открыл сундуки, наполненные посудой, украшениями из золота, серебра; в некоторых чашах хранился необычной величины и красоты жемчуг.
– Все не так на далекой земле, а золото и серебро такое же, как во Франции и Палестине, – промолвил магистр. – Как все это попало на корабль? Надеюсь, вы не ограбили добрых гостеприимных людей?
– После всего, что они для нас сделали, даже матросы, промышлявшие ранее пиратством, не смогли бы их обидеть. Часть сокровищ нам преподнесли в виде подарков, остальное мы поменяли на оружие и другие предметы, бывшие на корабле. Ты не поверишь, Гуго, но более всего золота они дали за коня. Оказывается, у них нет подобных животных, а когда один из братьев вскочил на него и показал, что с помощью этого арабского скакуна можно быстро перемещаться, восторженности наших новых друзей не было предела. К сожалению, у нас сохранился за время плаванья единственный конь и аборигены не получат потомства.
