– Согласен! – промолвил граф Шампанский, довольный тем, что Робер де Краон принял благородное и правильное решение.
Спорить Гуго де Пейну совсем не хотелось, он лишь произнес:
– Теперь остается передать самое главное сокровище ордена, и, с вашего позволения, самому проститься с ним. Прошу следовать за мной.
Он провел всех в тесную каморку напротив своей кельи, снял замок со старого невзрачного сундука, достал из него вполне обычную шкатулку, произвел некие действия, и крышка ее самопроизвольно поднялась. В следующий миг в комнате словно распространился таинственный свет, источник его не был понятен непосвященному.
Шкатулка изнутри была выложена листовым золотом, инкрустированным драгоценными камнями. Пламя свечей отражалось от золота и камней и рассеивалось удивительным образом по комнате. Гуго де Пейн встал на колени, извлек из шкатулки хитон Спасителя и прильнул губами к краю его. Так, в молчании, он оставался довольно много времени, но никто не потревожил Великого магистра.
Действия де Пейна повторили все присутствующие. Потом он передал Роберу де Краону ключи от каморки, сундуков и показал секретный замок шкатулки. В конце обратился с просьбой к своему преемнику:
– Ты позволишь завтра мне взять кое-что из одежды и вещей?
– Конечно, Гуго, ты можешь брать ключи и пользоваться до тех пор, пока не покинешь Иерусалим.
– Нет, Робер. Я возьму то, что мне необходимо только с твоего разрешения и в твоем присутствии, – строго промолвил Гуго де Пейн. – Никогда и никому не позволяй входить сюда без тебя! Помни, какая реликвия здесь хранится!
– Я понял, Гуго! Спасибо за урок! И позволь спросить…
– Конечно. Спрашивай обо всем, что тебе не ясно.
– Раньше ты всегда надевал хитон, когда нам предстояли суровые испытания, но в последнее время я видел его на тебе нечасто. И мы терпели поражения или несли потери…
– Я не надевал одежду Спасителя, когда не считал дело, в котором участвовал, богоугодным. Признаюсь, я имел глупость быть исполнителем не самых благородных затей нашего короля. Впрочем, ты и сам видел все наши ошибки.
– Да как же различить: угодное Всевышнему дело или нет? – растерялся Робер де Краон, услышав, что создатель ордена часто совершал ошибки.
– Очень просто: необходимо все свои действия соотносить со Словом Божьим, Уставом нашего ордена. И еще… нужно иметь огромную волю, чтобы устоять перед хитростью и настойчивостью нашего короля.
Два отшельника
Гуго де Пейн покинул Иерусалим на следующий день. Он вывел из конюшни любимого коня, но ни его, ни себя не стал обременять тяжелыми доспехами. Преданный Арго был слишком стар, чтобы нести весь груз, положенный рыцарскому коню; да и хозяин был не столь молод, чтобы щепетильно заботиться о своей безопасности. Лишь меч и кинжал Гуго прихватил, да еще нагрузил простую котомку пилигрима едой, не забыл воду и некоторые нужные в хозяйстве вещи, без которых воин не отправляется в дальний поход.
Он выехал из города через ближайшие врата и сразу принялся размышлять, как найти следы друга. Поскольку Понтий высказал свое намерение уйти в пустыню, то к ее краю и направился Гуго де Пейн. Тамплиер долго и неторопливо осматривал границу бесплодного песка и земли, покрытой зеленым ковром, впрочем, довольно редким. Он поразился обилию следов на песке. Однако первый страх от их множества прошел, когда Гуго начал их читать, словно книгу. Он сразу же отбросил следы лошадиные и верблюжьи, так как знал, что никакого животного у Понтия не имелось. Затем он решил пока не обследовать проложенные тропы, так как найти одинокий след среди множества отпечатков ног трудно, а Понтий, искавший одиночества, пожалуй, не избрал бы путь, исхоженный людьми. Таким образом, Гуго де Пейн искал только след, оставленный одиноким путником.
Удача улыбнулась ему, когда солнце вошло в зенит. Гуго увидел два следа, каких наблюдал сегодня великое множество. При них была в земле еще дырка неправильной формы. Точно такие же вмятины он видел подле дома Понтия.
Обычно посох оставлял круглый след, но палка иудея была плохо обработанной, и это был именно ее отпечаток, единственный в своем роде. Когда Великий магистр впервые увидел некрасивый посох друга, то решил подарить ему новый, но… забыл, и теперь ему оставалось только порадоваться собственной забывчивости.
Солнце палило нещадно, и все же Гуго де Пейн отправился по следу. Ведь малейший ветер может замести это хрупкое свидетельство пребывания Понтия и найти друга будет неимоверно трудно.
Первое время Гуго де Пейн ехал на коне. Однако верному скакуну было трудно передвигаться с седоком на спине: ноги его, привыкшие к твердой земле, утопали в сыпучем песке, солнце также забирало силы Арго, который своим лошадиным возрастом был примерно одногодком с хозяином. Тогда Гуго спешился и повел коня за собой.
Он шел из последних сил, шатаясь и падая; шел, пока на землю не опустилась ночь – на редкость темная. Пришлось выбирать место для ночлега. Еще в сумерках он заметил слева небольшой кустарник, и следы Понтия вели именно к нему.
Гуго направился к единственному дереву в этом царстве кустарника. Силуэт его выделялся даже на фоне совершенно темного неба. Подле дерева тамплиер споткнулся о нагромождение веток и упал. Падать было на удивление легко, и приземление прошло совершенно безболезненно, словно на соломенное ложе. Гуго догадался, что именно это место Понтий избрал для отдыха, и именно здесь из веток, листьев и травы соорудил подобие кровати. Несмотря на то что день выдался необычайно богатым на впечатления, тамплиер уснул мгновенно – усталость пересилила все эмоции.
Ночью ему снился луг, сплошь покрытый цветами. По нему раньше, в прежних снах, ходил маленький человек, и теперь храмовник ждал святого Павла. Гуго наяву чувствовал приятные ароматы цветов, свежесть воздуха – словно в родной Франции перед грозой. И только мучительно ожидаемый Павел почему-то не появлялся. Картина райского луга начала светлеть все сильнее и сильнее. Гуго почувствовал, что становится больно глазам и открыл их. Было прохладное утро, солнце на востоке оторвалось от земли и медленно ползло вверх.
Проснувшись, Гуго первым делом начал рассматривать ложе. Оно было довольно свежим: хотя все листья засохли, но прутья кустарника только завяли. Получается, Понтий спал здесь прошлой ночью и разделяют их только день и ночь.
Тамплиер наскоро съел несколько ломтей лепешки, запил водой. Его Арго довольствовался листьями кустов, еще сохранившими утреннюю росу. Гуго пристроил к седлу коня свою котомку и вывел его из мира растительности. Догадываясь, что его ожидает впереди, всегда послушный скакун неохотно покидал оазис. Его хозяин, напротив, был чрезвычайно доволен, когда обнаружил удаляющийся от места их ночлега след Понтия.
Конь уже не мог везти седока, и Гуго вел его на поводе за собой. Тамплиер был благодарен верному животному только за то, что он вез на себе небольшой запас воды, еды, кое-какой инструмент и одежду…
