У подножья горы ужасно громко ухали совы и каркали вороны; эхо усиливало их голоса и разносило далеко по окрестностям. Но вдруг повеяло холодом, резкая перемена климата напугала воинов. Некоторые начали креститься, иные требовали разжечь костер и устроиться на ночлег.
– Мы пришли! – раздался голос Умбера де Блана из мрака.
Рыцарь позволил наконец зажечь факелы. Солдаты обнаружили себя зашедшими во чрево пещеры.
Некоторое время отряд двигался по сооруженному природой коридору. Умбер де Блан уверенно выбирал нужный путь, когда туннель раздваивался. Наконец, он остановился и принялся водить ладонями по стене. Все словно завороженные следили за его действиями и были немало удивлены, когда раздался скрип и часть стены выдвинулась наружу. Солдаты распахнули каменную дверь шире – чтобы мог войти человек. Впрочем, ничего интересного за дверью их не ждало – всего лишь небольшое абсолютно пустое помещение.
Солдат Понсара де Севри не успела разочаровать пустота тщательно спрятанного в стене помещения. Командор произвел некие манипуляции перед новой стеной, и точно такая же дверь начала выдвигаться наружу. За ней находилось просторное помещение, свет факела осветил множество сундуков. Воины, обгоняя начальника, бросились внутрь.
– Гуго и Бертран, останьтесь охранять наружную дверь! – приказал рыцарь двум молодым воинам – единственным, которые остались позади его.
Солдаты принялись мечами сбивать замки с сундуков, но запоры тамплиеров оказались для них крепки. Нетерпение и ругань наполнили таинственное помещение.
– Не торопитесь, братья, – произнес Умбер де Блан, – я сейчас дам ключи.
Он достал из тайника связки ключей и хотел открыть ими замки. Однако нетерпеливый воин вырвал ключи из рук командора и первым попавшимся попытался открыть самый большой сундук. Ничего не получилось.
– Попробуй вот этим, – любезно посоветовал Умбер де Блан.
Блеск золота и драгоценных камней ослепил воина, руки, помимо воли, потянулись к содержимому сундука.
– Назад, Жак, я приказываю тебе! – воскликнул рыцарь. – Ничто из найденного здесь не должно пропасть! Все принадлежит королю!
Понсар де Севри словно зачарованный смотрел на груды золота, он брал в руки величайшие произведения искусства, сработанные ювелирами Востока, а глаза упирались в другую великолепнейшую вещь, сверкающую драгоценными камнями. Движения рыцаря стали лихорадочными, глаза и руки перебирали короны, инкрустированные драгоценными металлами, клинки дамасской стали, женские украшения. Груды монет гораздо меньше интересовали истинного ценителя прекрасного.
Но если Понсар де Севри знал, что ожидает их в пещере, то его воины были явно не готовы к открывшемуся зрелищу. Жак, сделав над собой усилие, и подчиняясь начальнику, отошел назад. Ему это удалось сделать только потому, что комната была наполнена сундуками, инкрустированными шкатулками, и сокровищ должно хватить всем на несколько жизней. И вот, послушный Жак начал потрошить сундук за спиной Понсара де Севри. В то время как посланец Гийома де Ногаре любовался содержимым самого большого сундука, его воины обратились к тем, что поменьше. И они не были разочарованы.
Спутники рыцаря, словно завороженные, потянулись на свет, исходящий от золота. Их как раз таки больше заинтересовали монеты, а не изделия настоящих мастеров. Привычные ливры они начали засовывать в свои походные мешки, сапоги – везде, где только можно было спрятать. Грабеж казны тамплиеров – вначале несмелый и единичный – скоро превратился в лихорадочную вакханалию. Воины с сумасшедшими глазами хватали драгоценный металл двумя руками и насыпали в шлемы, снимали сапоги и наполняли их доверху.
Воцарившийся в пещере грохот отвлек рыцаря от созерцания творений лучших ювелиров Востока и Запада.
– Что вы делаете?! – ужаснулся Понсар де Севри. – Вы не должны брать ни единой монеты, все золото принадлежит королю!
– Как бы не так, – ухмыльнулся здоровенный воин. – Король уже два месяца не платит нам жалованье. Настала пора позаботиться о себе, коль появилась возможность.
– Остановись, Жак. Теперь в королевской казне будет достаточно денег, и все получат и жалования, и хорошее вознаграждение.
– Знаем, знаем… – Гигант продолжал набивать свой сапог золотом. – Филипп Красноносый вначале щедро разбавит это золото медью, а потом его деньги нам не всучить даже торговцу вином.
Товарищи Жака также продолжали расхищать золото, лишь два молодых воина стояли в полном смятении. Им также хотелось поправить свои финансы, но то ли страх перед наказанием, то ли чувство долга заморозили их в позе остолбеневших истуканов с широко раскрытыми глазами.
– Изменники! – закричал Понсар де Севри. – Вы давали клятву королю! Вас всех казнят!
– Да кто ж узнает о нашем преступлении, – ухмыльнулся гигант. В следующий миг он со скоростью, несовместимой со своей комплекцией, вонзил меч в бок своего командира.
Два молодых воина, на свое несчастье, вспомнили о долге, о том, что они должны защищать командира при любых обстоятельствах. Они бросились на выручку раненому Понсару де Севри, но наткнулись на мечи товарищей. Теперь в казнохранилище тамплиеров не осталось ни одного человека из отряда Понсара де Севри с чувством совести, чести, и вообще ни одного способного мыслить разумно. Блеск золота затмил все прочие чувства, кроме жажды обладания сокровищами, и заставил бездействовать разум.
В суматохе уронили единственный факел, и кто-то наступил на него. Во тьме воины принялись яростно размахивать мечами. Они не столько желали поразить товарищей, сколько хотели обезопасить себя от их приближения. Никто не доверял никому. Но комната была не столь просторной, чтобы позволить людям без последствий вращать вокруг себя обоюдоострое оружие. Разбогатевшие только на несколько минут, люди совершенно бессмысленно ранили и убивали друг друга.
На шум прибежали два воина, оставленные сторожить вход в пещеру. Они со своим факелом и оголенными мечами мчались на помощь товарищам, но наткнулись на их же обагренные кровью мечи. Завязалась битва всех против всех. К концу хаотичного поединка в живых остался только Жак, но состояние гиганта также было весьма плачевным. Хотя…
Остался в живых еще один человек – командор Оверни Умбер де Блан. Пока вокруг казны тамплиеров происходила трагедия, он молился в самом дальнем темном углу комнаты и, казалось, не слышал и не видел творившегося вокруг. Умбер де Блан закончил разговор с Богом, когда свершился последний акт жуткого действа. Он поднял факел, грозивший потухнуть в луже крови, и комната вновь наполнилась светом.
Картина ужаснула видавшего многое рыцаря Храма. Вокруг сундуков валялись трупы с перекошенными от ужаса и боли лицами и застывшим навсегда алчным огнем в широко раскрытых глазах. Весь пол был залит кровью, а в лужах поблескивали золотые монеты. Золото и кровь всегда были рядом, а здесь соединились в единое целое.
– Помоги, тамплиер, – прохрипел раненый. – Нас осталось только двое; мертвы все, что пришли с нами. Если разделим золото на двоих, то станем самыми богатыми людьми.
