– Но что стало с остальными тамплиерами Арагона? Их ведь немало в королевстве Хайме, в распоряжении ордена укрепленные замки, неприступные крепости…
– Рыцари Храма отказывались верить, что их все предали. Даже булла Климента, которую им показывал король, не могла убедить тамплиеров в черной несправедливости мира. Большинство братьев засело в своих замках, которые защищали от сарацин, и вознамерились воевать со всеми, кто посягнет на их свободу. Командор Рамон де Са Гуардия, например, захватил замок Миравет, другие собратья заперлись в крепостях: Кастелльот, Каламера, Аскона, Монзон, Кантавьеха, Вилель. Рамон де Са Гуардия заявил, что будет и далее защищать земли Арагона от сарацин, даже если это не понравится королю Арагона и Великому понтифику. Многие молодые рыцари присоединились к тамплиерам, а крестьяне добровольно несли в их замки продукты.
– Но ты предпочел бежать, – заметил Умбер де Блан.
– Мне не хотелось доставлять Хайме Справедливому больших неприятностей, чем у него уже есть. Он благороднейший человек, но на земле нынче господствуют подлость и вероломство. Я ведь был не последним человеком во Франции, и Филипп Красивый непременно затребовал бы моей выдачи. Было несправедливо ставить короля Арагона перед жестоким выбором: предать гостя либо воевать со всем миром. Ему бы разобраться с рыцарями Храма, которые все время жили в Арагоне и были ему как братья.
– Так, значит, вас ничего не держит в горах? – вдруг спросил Умбер де Блан.
– Нас держит здесь только безысходность. Ничего лучшего, как спрятаться в здешних пещерах, я придумать не смог, – горько усмехнулся Жерар де Вилье. – Пока мы добываем хлеб насущный воровством, но вскоре поля уберут, и придется заняться грабежом. Зимой прятаться будет сложнее: чтобы согреться, нужен огонь, а дым от него в горах виден издалека.
– Я могу предложить тебе другой образ жизни. Путь к нему полон опасностей; неизвестно, что нас ждет в конечной точке…
– Когда тамплиер боялся опасностей?! Разве ты не убедился, что мы находимся в положении дичи, которая жива лишь потому, что не подошли охотники. Я готов принять любое предложение, если оно хоть что-то изменит в нашей жизни.
– Мне остается только изложить свои намерения, но… Не хотелось, чтобы в них раньше времени были посвящены твои товарищи, – почти шепотом произнес Умбер де Блан.
– Собирайте, братья, колоски. Ими утолял земной голод сам Господь с учениками, – обратился приор к тамплиерам, наблюдавшим его за беседой с невесть откуда взявшимся командором Оверни.
Приор с командором удалились от работающих на сотню шагов, и только теперь Умбер де Блан продолжил разговор:
– Мне слишком многое тебе нужно рассказать, но обстоятельства призывают быть кратким. Мое безграничное доверие к тебе позволяет быть откровенным. Потому начну с главного: со мной сейчас величайшая святыня, которая принадлежит ордену – хитон Спасителя.
– Где же он?! – воскликнул Жерар де Вилье. – Мне лишь единожды позволил прикоснуться к одежде Спасителя Жак де Моле.
– Тише, прошу тебя, приор, – попросил Умбер де Блан и распахнул край плаща.
Когда белоснежная ткань выглянула наружу, собеседник командора перекрестился, встал на колени и поцеловал край святыни.
– Встань, Жерар де Вилье, – строго промолвил командор Оверни. – У тебя будет время отдать должные почести святыне. Теперь братья могут не понять, почему приор Франции стоит на коленях перед командором Оверни. Врать я не хочу, а говорить правду еще не пришло время.
– Прости, Умбер…
– Нам нужно сохранить хитон – это приказ Великого магистра и наш долг перед братьями, терпящими ужасные мучения. Хотя… В последнее время хитон спасает меня, а не я его, – признался Умбер де Блан. – Я чувствую добрую великую силу, незримую, но неизменно сопровождающую меня везде. Сначала я вырвался из темницы Гийома де Ногаре, что не удалось сделать больше никому из наших братьев. Потом целый отряд воинов перебил сам себя, вместо того, чтобы лишить жизни меня. Затем я шел по дороге, рассуждая, как исполнить приказ Жака де Моле… С каждым шагом я все более убеждался, что одному это дело не по силам, и тут на моем пути возникаешь ты с двумя десятками братьев. Только я начну задумываться, как выбраться из безвыходной ситуации, как Господь дарит мне готовое решение. Разве это не чудо?
– Господь помогает всем, кто верит в Его силу, Его доброту.
– Все правильно, почтенный Жерар де Вилье. Однако ж надо действовать; наш Спаситель не сможет оказать помощь человеку, который сидит, сложив руки на коленях, и ожидает чуда.
– Действуй, Умбер де Блан. Коль тебе удалось сохранить хитон Спасителя, коль ты исполняешь приказ Великого магистра, то я и мои люди в полном твоем подчинении. – Приор великодушно и без сожаления уступил первенство, хотя сам имел на него больше прав.
Жерар де Вилье чувствовал, что этот человек может вывести его и оставшихся служителей ордена из тупика, в котором они оказались. И командор Оверни продолжал оправдывать его надежду:
– Благодарю тебя, Жерар… Великий магистр разрешил мне воспользоваться еще одной величайшей древней тайной. Она хранится орденом столь же долго, как и обретенный хитон Спасителя. Во времена первого Великого магистра – Гуго де Пейна – тамплиеры получили сведения, что в стороне, где заходит солнце, есть неведомая земля. На поиски ее отправился бесстрашный брат Годфруа де Сент-Омер, и удача не оставила его.
– Доблестного Годфруа де Сент-Омера мы всегда чтили, о его подвигах на Святой земле ходят легенды. Однако я ничего не слышал о великом открытии, совершенном храбрым рыцарем Храма.
– Сие неудивительно. Дабы результатами его долгого плавания не воспользовались недостойные люди, на великом капитуле было решено хранить главный подвиг Годфруа де Сент-Омера в тайне.
– Ты желаешь отправиться в неведомые земли? – понял Жерар де Вилье.
– Да. Без тебя и твоих братьев мне не повторить путь Годфруа де Сент-Омера. Плаванье будет трудным и долгим. Возможно, нам придется сгинуть в пути, вероятно, не все ступят на таинственный берег, неизвестно, как встретят нас его обитатели. Готовы ли твои братья к таким испытаниям?
– Не стоило задавать сей вопрос, – обиделся приор. – Меня беспокоит другое: сумеем ли найти неведомую землю в безбрежном океане…
– Уверен, что у нас получится. Доблестный Годфруа де Сент-Омер оставил описание своего плавания. Его дневник со мной. Карты неизвестных земель и даже около сотни слов, которые используют их жители, – все в этой шкатулке. – Умбер де Блан распахнул полу плаща.
– Остается добыть корабль, – размышлял Жерар де Вилье. – Чтобы купить или нанять его, необходимы немалые средства. У нас их нет; прежде чем заняться воровством на полях, мы покупали продукты – до тех пор, пока не истратили последний ливр.
– Разумеется, ты прав, – вспомнил, наконец, о деньгах командор. Он был среди несметных богатств и не взял ни единой монеты. От счастья, что удалось найти записи Годфруа де Сент-Омера, он упустил из вида, что нужно потратить немало средств, чтобы отправиться по его следам.
