Жизнь многих тамплиеров клонилась к закату, когда они попали в чужой мир. Смерть начала свою жатву с доблестного Умбера де Блана. Командор чувствовал ее приближение. Тот день он провел в молитве, а затем пригласил в хижину всех братьев. К вечеру старый тамплиер уже не мог подняться на ноги, с трудом произносил слова и лишь выказал желание проститься с каждым. Братья запротестовали, они не могли смириться с мыслью, что после стольких испытаний, выпавших на их долю, теперь должны лишиться своего спасителя. Мужские слезы, без рыданий и причитаний, обильно текли по суровым лицам, и никто не пытался скрывать их.
– Прощайте, братья! – с трудом выдавил из себя Умбер де Блан, когда холод начал сковывать его члены.
– Мы уйдем вслед за тобой, – произнес Жерар де Вилье, поцеловав абсолютно холодную руку командора. – Скоро мы снова будем вместе.
Прощальные слова друга не понравились Умберу де Блану; он даже просуществовал на этом свете несколько лишних мгновений ради того, чтобы ответить приору.
– Не торопитесь: никогда и нигде… – произнес командор, прежде чем замолчать навсегда.
– Прости, дорогой друг… ты прав, а я сказал не те слова. Только Господь знает последний час раба своего. Негоже рассуждать нам о собственной кончине, – ответил Жерар де Вилье уже не командору, но его телу.
Аборигены плакали вместе с белыми; и они успели полюбить мужественного и доброго Умбера де Блана. Хотя его смерть разочаровала туземцев: они надеялись, что этот белый – если не бог, то посланник бога. Они верили, что главный среди пришельцев бессмертен, а он умер точно так же, как умирают все, кому посчастливилось дожить до старости.
Братья-тамплиеры продолжали рассказывать туземцам, что боги, которым они поклоняются, – ненастоящие, но встречали только ужас в глазах собеседников.
– Не будем торопить события, братья, – смиренно произнес Жерар де Вилье. – У каждого свой путь к Богу. Когда-нибудь и эти заблудшие обретут истинного Спасителя.
– Разве мы не должны помочь им в поисках дороги к Господу? – изумленно промолвил племянник.
– Разумеется, Этьен, мы должны поведать им все, что Иисус передал нам через Матвея, Иоанна, Марка, Луку, – успокоил своего горячего племянника приор. – Но… Мы допустили большую ошибку, и не знаю, удастся ли ее исправить.
– Какую же? – насторожился самый молодой тамплиер в ожидании, что сейчас откроется великая тайна.
– Мы принялись рассказывать здешним людям, что их богов не существует, что бездушных идолов придумали их предки, чтобы объяснить то, что не мог постигнуть человеческий разум.
– А разве не так?
– Так. Но своим богам туземцы поклонялись тысячу лет, а может, и больше. Они стали частью народа, а весть об Иисусе им принесли лишь вчера. Они привыкли благодарить своих богов за все хорошее, что происходило в жизни, и принимать, как наказание от них, все плохое. Невозможно за мгновение забыть все, что было самым важным в жизни, что прошло через многие поколения предков. Мы же стали оскорбительно отзываться о здешних богах, и туземцы отвернулись от нас. Они не могут забыть презрительного отношения к тому, что было для них дороже всего.
– Возможно, наш Господь приходил к ним и они поклоняются Ему, называя другим именем, – предположил юноша.
– Неисповедимы пути Господни, – промолвил Жерар де Вилье. – Никто не знает, где и когда оставит Он на земле Свои следы. Коль сотворил Господь этот народ, то не мог оставить без Своего внимания.
– Господь не являлся этому народу, – неожиданно переменил собственное мнение юноша.
– Почему?! – теперь удивился приор.
– Они приносят в жертву своих братьев. Господь не может требовать крови и жизни своего создания. Ведь тебя самого возмутили привычки туземцев.
– На земле не было бы крови и несправедливости, если б все узнавали Его знаки, следовали Его слову. Вспомни, как поступили с орденом Храма в прежнем свете! Разве мы совершали то, в чем нас обвинили?! Несчастные туземцы хотят сделать приятное Богу и отдают Ему самое дорогое – человеческую жизнь. Можем ли мы осуждать этих заблудших людей, когда сами сбежали от своих, не менее заблудших, братьев?
– Я тебя понял, дядя. Я буду рассказывать этим людям об Иисусе – до тех пор, пока они не примут сердцем нашего Спасителя, как приняли Его мы. И постараюсь плохо не отзываться о кровожадных богах этого народа.
– Это верно, племянник. Если ты не будешь упоминать о них, то у аборигенов не будет причин защищать их и, соответственно, относиться к тебе плохо. Когда они поверят в Иисуса, то сами не захотят возвращаться к идолам.
Этьен де Вилье принялся деятельно воплощать свои намерения. Однако ошибку труднее исправить, чем совершить: туземцы не могли простить прежнего презрительного отношения к своим богам и слушателями были невнимательными. Он обрел только одного преданного поклонника; им оказалась девушка, которую звали Китлали. Ее имя на туземном языке означало Звезда. Более чем скромные успехи вскружили голову юноше.
– Дядя! – восклицал он. – Моя Звезда всем сердцем приняла Иисуса! Я подарил свой нательный крестик, и она не снимает его ни днем ни ночью.
Тем временем братья продолжали умирать. Когда покинул мир всеобщий любимец, сержант Гийом, погрузившиеся в печаль тамплиеры получили новый повод задуматься о будущем ордена Храма. А вскоре братья собрались на совет.
Этьен невольно почувствовал, что взоры тамплиеров обращены на него. Тревога поселилась в его сердце, и оно не ошиблось. В следующий миг его дядя, словно приговор, произнес главное, ради чего и состоялся этот совет:
– Этьен де Вилье, мы просим тебя сложить плащ тамплиера и вернуться к частной жизни.
– За что?! – воскликнул возмущенный юноша. Он с детства мечтал о белом плаще с красным крестом и не расставался с ним ни днем, ни ночью, ни в горах Испании, ни в джунглях Нового Света.
– Этьен, это не наказание, не наша прихоть, но необходимость, – признался Жерар де Вилье. – Мы владеем величайшей святыней, но не знаем, как распорядиться ей в дальнейшем. Смерть вырывает из наших рядов одного брата за другим, а вместе с их уходом все больше и больше наполняются наши сердца тревогой за судьбу хитона Спасителя.
– Но что может измениться, если вы отнимите у меня плащ? – не понял юноша.
– Ты самый молодой среди нас, и тебя полюбила туземная девушка.
– Это не та любовь, о которой вы подумали, – возмутился Этьен.
– Мы верим, что ты свято хранил обет целомудрия, но теперь орден Храма, в лице всех братьев, просит тебя взять назад клятвы, данные при вступлении в наше братство. Совет решил, что один из нас обязан продолжить род, который и будет наделен правом хранить одежду Спасителя. Мы надеемся, что нашим потомкам Господь подскажет, как распорядиться Хитоном.
Роковые дары
Минуло двести лет с тех пор, как чудом спасшиеся тамплиеры достигли неведомого мира. Они искренне старались передать туземцам свои знания, с осторожностью знакомили их со своей верой и уважали чужие традиции. Новый Свет дал им умереть в покое… и забыл, как забывают обо всем, что не причиняет боли и вреда. Увы! Все хорошее весьма часто и скоро исчезает без следа; в памяти человечества остаются кровавые сражения и природные катастрофы. По-настоящему этот мир встревожился, когда к его границам приблизились совсем другие люди.
