– Плевать на предсказание! – резко высказался один из братьев Адель Шампанской, когда Эно не было рядом с ними. – Этот Бодуэн хочет ввергнуть королевство в войну, результатом которой воспользуется Генрих Английский. То-то подарок преподнесет ему фламандец!
– Бодуэн и сам не хочет войны, у него другие планы, – проговорила королева-мать. – Он утверждает, что династия Капетингов угаснет с Людовиком и хочет возродить Каролингов? Я брошу ему эту кость, которой он подавится. Пусть выдаст свою дочь Изабеллу замуж за юного монарха – вот и вся недолга. Он хочет нового Карла Великого? Так он его получит в лице собственного зятя, моего сына Филиппа. А самому ему не стать королем! Еще раз заикнется – я подошлю к нему наемного убийцу. Гильом, ты говорил, помнится, что у тебя в услужении двое ассасинов?
– Они сделают это столь виртуозно, что комар носа не подточит, – улыбнулся архиепископ. – Эти люди мастера своего дела.
– Вот и отлично! Стефан, – обратилась королева-мать к другому своему брату, – ты, кажется, в хороших отношениях с этим выскочкой из Фландрии? Так намекни ему, чем может кончиться дело. Со мной шутки плохи. Я не позволю графам из Фландрии править французским королевством! Я пока еще королева и у меня есть сын. Пусть несколько строптивый, но сын. Он наследник и будет следующим Капетингом на троне Франции, клянусь кровью Иисуса Христа!
Все четверо братьев, обняв, расцеловали ее.
– Ты можешь всегда рассчитывать на нас, сестра. Каждый из нас встанет на защиту нашего племянника. Только вряд ли Бодуэн де Эно окажется настолько глуп, что не согласится на такую выгодную для него партию.
Через несколько дней Аделаида вошла в покои к Филиппу с письмом в руке. Здесь же был Герен. Увидев королеву-мать, он встал, почтительно поклонился.
– В чем дело, матушка? – недовольно спросил сын. – Какого черта вы врываетесь ко мне, словно я вас звал?
– Ты что же, занят таким важным делом, что у тебя нет времени выслушать свою мать?
– Я беседую с Гереном, разве ты не видишь?
– Я вижу музыканта и жонглера. Трувер тебе дороже матери?
– Он монах-госпитальер
[15], и он рыцарь.
– Я видела у него виолу.
– Он выбросил ее, чтобы стать моим советником.
– У тебя мало советников отца? Чему может научить тебя бывший музыкант, пусть даже он и рыцарь?
– Он подал мне мысль, как удержаться на троне, который начал шататься. Знакомый монах из дома графов Фландрских поведал ему некую историю о седьмом колене, на котором кончается династия Капетингов. И это седьмое колено – мой отец, мадам. Что вы скажете теперь? Вернее, что посоветуете?
Королева взволнованно подошла и взяла сына за руки.
– Филипп, сын мой, но ведь именно с этим я к тебе и шла! Граф Бодуэн решил затеять интригу. Козырь в игре – его дочь.
– Изабелла де Эно? Малютка, которой едва исполнилось десять лет? Любопытно, что же это он придумал?
Королева-мать выразительно посмотрела на Герена.
– Филипп, я должна поговорить с тобой наедине.
– О чем? О том письме, что вы держите в руках? Я догадываюсь, от кого оно.
– И от кого же?
– От графа де Эно. Хотите, я скажу вам, о чем он пишет?
– Но Филипп… Черт побери! Как ты можешь это знать?
– Мне сказал об этом мой монах.
– Брат Герен?
– Он знает о планах Бодуэна. И он дал мне полезный совет.
– Я сумею по достоинству оценить ум бывшего трувера, когда ты прочтешь письмо и скажешь мне, что это за совет и собираешься ли ты последовать ему.
Филипп взял пергамент из рук матери, сломал печать, прочел его и бросил на стол.
– Это как раз то, о чем мы с тобой только что говорили, брат Герен. Читайте, матушка.
Королева быстро пробежала глазами письмо, сделав вид, будто его содержание ей неизвестно.
– Я знала, что фламандец не окажется глупцом, – произнесла она. – Вопрос теперь в том, каков был совет и что ты ответишь графу? Ведь он предлагает свою дочь Изабеллу тебе в жены.
– Граф явно торопит события. Что я буду делать в постели с десятилетней девочкой?
– Об этом потом, всему свое время. Дети растут быстро. Но скажи мне, брат Герен, какой совет дал ты королю, если только именно об этом шла у вас речь?
– Как раз об этом, ваше величество, – невозмутимо сказал бывший монах. – Я посоветовал вашему сыну жениться.
– Как! – всплеснула руками Аделаида, поневоле улыбнувшись. – Ты дал такой совет?
– Франция желает видеть на троне нового Карла Великого, а не Бодуэна, маркграфа Намюра, – ответил Герен. – Юный монарх не стал долго раздумывать. Перспектива быть королем Франции вполне устраивает его, даже несмотря на то, что его будущая супруга все еще играет в куклы.
– Так ты согласен, Филипп? – воскликнула королева-мать, обнимая сына. – Даешь свое слово?
– Что же мне еще остается делать? – передернул плечами молодой король. – Я ведь знал, что мой отказ огорчит вас и ваших братьев. Но больше того, он может ввергнуть Францию в пучину гражданской войны. И потом, Герен так умолял меня, уверяя, что этим я доставлю огромную радость моей матери… Полагаю, он оказался прав.
Королева-мать с улыбкой подошла к монаху. Тот вновь почтительно склонился в поклоне.
– Не сердитесь на меня, брат Герен, – ласково проговорила Аделаида, – если я была о вас совсем невысокого мнения. Коли ваши советы и впредь будут направлены на благо и к процветанию королевства, то в очень скором времени, вероятно, вы станете вторым Сугерием
[16] при моем сыне.
– Мой ум и мои возможности всегда к услугам короля Франции и к вашим, мадам, – в третий раз поклонился Герен.
Благосклонно кивнув ему и сыну, Аделаида, взвихрив воздух надушенными юбками, с улыбкой покинула покои короля.
– Я еще слаб, друг мой, – сказал Филипп, махнув рукой собеседнику, чтобы садился, – поэтому иду на этот шаг. Но погоди, придет время и я свалю с ног этих графов и баронов, окружающих меня, словно частоколом. Я сделаю Францию могущественной державой и сам заставлю своих врагов принимать мои условия.
