– Ты становишься сентиментальным, брат. Пленили зеленые глаза Цирцеи, поющей к тому же голосом сирен?
– Как бы там ни было, заманчиво поохотиться в лесах Франции. Ах, Агнес, выпадет ли нам с тобой вновь такой случай? Ну, неужели ты со мной не согласна?
Он приподнял ей голову за подбородок и поцеловал в губы. Агнес улыбнулась в ответ.
– Что ж, пожалуй, ты прав. Но напрашиваться не станем, пусть предложит сама.
– Договорились.
Едва легли спать, Ноэля стали терзать противоречия. Что, если это всего лишь игра и графиня ждет его? Допустим, она решила подождать еще один день, но ведь она женщина, это племя непредсказуемо и неуправляемо. Сказав одно, она может иметь в виду совсем другое. Как часто именно таким образом женщины любят терзать мужские сердца, не желая выказывать свою слабость и предпочитая подчиняться грубой силе. Или эта дама не из того же теста? Что скажет она ему завтра, не дождавшись его ночной порой? Вернее, подумает, и об этом скажут ее глаза. Что испытает он, увидев в них укор, сожаление или… (его даже бросило в дрожь) насмешку?!
Как иглой кольнула эта мысль в мозгу. Не колеблясь больше, Ноэль решительно поднялся и шагнул к двери. Обернулся, поглядел на Агнес. Спит. Он пошел дальше, забыв про оруженосца, и в темноте наступил на него. Черт, только бы не закричал! Но Арни не спал, казалось, зная, что именно так все и произойдет.
– Сеньор, – прошептал он, – дело ваше, конечно, но я бы не советовал.
– Чего не советовал? – склонился к нему Ноэль, спрашивая тоже шепотом.
– Ходить на свидание.
– Ты спятил? Какое свидание? Что это взбрело тебе в голову?
– Для чего же тогда вы поднялись?
– Негодяй, по-твоему, я должен тебе докладывать? Или ты сам не понимаешь?
– Я, конечно, понимаю, только вот что скажу. Перед покоями графини стоит стража. Двое с факелами. Я сам видел. Станет ли женщина, которая ждет любовника, ставить караул у своей спальни? Скорее, она его уберет, а дверь оставит незапертой. Есть, конечно, потайные двери, но вам о них не известно, из чего можно заключить, что вас не ждут. Во всяком случае, этой ночью.
– Арни, ты исчадье ада! Откуда тебе обо всем известно? Целый день ты не показывался мне на глаза.
– Глаза есть у многих слуг, которые прислуживают вам с сестрой. Обладательница одной пары этих глаз раскрыла мне некоторые секреты. Она видела, как вы тайком пожимали друг другу руки и посылали пламенные взгляды.
– Черт побери, – пробормотал Ноэль, – есть ли что-либо на свете, способное укрыться от женских глаз? Но скажи мне, сын Ехидны, с какой это стати она вдруг так разоткровенничалась перед тобой?
– Известно ведь, женщины не выдают своих секретов, зато охотно рассказывают о чужих.
– Да, но такое возможно лишь в постели.
– Так оно и было, сеньор.
– Как, мерзавец, ты уже забрался под чье-то платье?
– Чем же мне еще здесь заниматься, сеньор? Вы разгуливаете себе по замку, любуетесь природой, слушаете трескотню… я хотел сказать, рассказы госпожи графини, а я, по-вашему, что должен делать? Ваши доспехи начищены, мечи и шлемы блестят, колчан полон стрел, так почему бы, черт возьми, не завалить в укромном уголке красотку, которых здесь с избытком?
– Что ж, твоя правда, Арни, плут ты этакий, – рассмеялся Ноэль и, немного поразмыслив и со вздохом поглядев на дверь, вернулся обратно.
Оруженосец, покряхтев, повернулся на другой бок.
Утром Ноэлю показалось, будто графиня смотрит на него с укором. Мысленно выругав себя, он тут же поклялся поколотить саксонца. Немного погодя он снова поймал ее взгляд. Тот же самый! Сдвинув брови, он хотел уже отправиться на поиски оруженосца, но тут графиня подошла к нему и, чарующе улыбаясь и пользуясь отсутствием Агнес, взяла его за руку:
– Благодарю тебя, мой славный рыцарь. Ты умно поступил. Прости меня, но я была не готова. Сегодня вечером, полагаю, ты получишь ключи от ворот города. Понимаешь, что это означает?
Ноэль готов был расцеловать Арни. Адвиса между тем продолжала:
– Нынче я еду в гости и намерена взять вас обоих с собой. Отказов я не потерплю. А завтра мы отправимся на соколиную охоту. В окрестностях полно рябчиков и куропаток. У меня есть любимый сокол, ты увидишь, как он умеет хватать добычу, камнем падая с неба. Скажи, ты согласен?
– Я? Согласен ли я? – вскричал Ноэль. – Вы еще спрашиваете, прекраснейшая из женщин, царица Олимпа!
Поманив, чтобы он немного пригнулся, Адвиса поцеловала его в губы и шепнула на ухо:
– Я знала, что не смогу не влюбиться в тебя.
Стали собираться в дорогу. На крыльцо высыпали фрейлины, наблюдая за сбором участников. Любуясь Ноэлем верхом на чалом жеребце, одна из них не преминула высказаться:
– Могу дать ему оценку, если вас это интересует. Он бесхитростный, прямой, презирает опасность, коварство и ложь. Настоящий рыцарь, не чета многим.
– Ого! – отозвалась другая. – Вот так заявление! Как это тебе удалось, милочка, за один вечер составить о нем такое лестное суждение? Уж не затащила ли ты его этой ночью к себе в спальню?
– Успокойся, дорогая, это есть кому сделать и без меня.
– Соперница? И ты готова уступить ей?
– Увы, она не из нашего круга. Эта птица парит высоко, туда не подняться ни одной из нас. Она с вершины Олимпа. Сильфиды, как известно, молчат там, где лиру берут в руки дочери Зевса.
– Так это графиня?
– Я видела, как они целовались, стоя у колонны, а ведь это их первая в жизни встреча!
– Не удивительно. Вспомним, сколько времени постель графини покрыта инеем. Семь лет! Пресвятая дева, тут не то что на первого встречного рыцаря, на истопника кинешься.
– Что ж, опустим крылышки, пока их нам не опалили.
– Нам и без того не удалось бы ими взмахнуть. Этот рыцарь из рода нормандских герцогов, которые, как известно, в родстве с королями, а его брат – сам император.
– Генрих Черный? – воскликнула еще одна фрейлина. – Ну и ну, вот так птица к нам залетела. Но откуда такие сведения? Кто мог тебе рассказать?
– Моя горничная. Она спит с его оруженосцем.
Замолчали. И снова восхищенные взгляды – на Ноэля.
– Настоящий античный титан, – нарушила молчание еще одна из фрейлин, наблюдая, как Ноэль гарцует на лошади, пересекая двор. Потом прибавила, вспомнив, видимо, с чего начался разговор: – Титаны тоже могучи, сильны, никогда не лгут и не изворачиваются.
– Ко всему тому, – подхватила первая, – он горяч и неуправляем, точно Зевс, а меч в его руке – молния царя богов!
– Титаны тоже были неистовы, отличались безудержностью страстей.
– Любопытно, каков он в любви?
