— Скажи, что я дура, — провела пальцами по его лицу, закрывая глаза, трогая нос, губы, вниз к груди, наслаждаясь каждым касанием. Как я могла предположить, что смогу не прикасаться к нему, и при этом не сойти с ума.
— Не скажу, — прижался губами к моим волосам, — поздно уже что-то говорить, и смысла не имеет. Мы оба… дураки.
— Зачем ты на ней женился?
— Затем же, зачем и ты мне так лгала. Так лгала, что хотелось тебя закопать там же живьем вместе с тем… ублюдком.
Вскочила, всматриваясь в его лицо.
— Мне документы были нужны. Только так я мог подобраться к Зарецкому…
Отстранилась и отвернулась к нему спиной, натягивая на себя одеяло.
— Ты мог мне сказать… можно было все сделать по-другому.
— Можно было. Да, можно было.
Стал позади меня на колени и обнял за плечи.
— Но…я думал, мне уже нечего терять. Я мог опускаться в самую грязь. Я думал… что не для кого это уже не имеет значение. Ты заставила меня в это поверить.
Приподняла голову и посмотрела ему в глаза.
— Неужели ты смог поверить, что я не люблю тебя…
Насильно схватил в охапку, упал навзничь на кровать и уложил меня обратно к себе на грудь.
— Не знаю… я ничего не знаю. Это как безумие, это как подыхать и ничего от боли не чувствовать.
Застонал и сильнее сдавил меня.
— Увезу тебя далеко-далеко, и все по-другому будет. Клянусь тебе. Сначала начнем. С чистого листа. Как будто не было ничего… Родишь мне еще мальчика или девочку. Родишь?
— Куда мне уже рожать. Совсем с ума сошел.
— Ты у меня маленькая девочка… родишь. Хочу огромную семью. Хочу много Царевых.
Заставляет улыбаться, и тяжесть на душе легче становится. Может, и правда, получится. Где-то далеко, где-то, где никто нас не знает. Где-то, где можно забыть обо всем.
До утра так и не уснули. Разговаривали. Ни о чем. Как будто не было ничего, как будто дома у себя и нам обоим на работу. Намеренно не касаясь там, где больно. Намеренно не трогая шрамы и раны. Когда есть, о чем орать, когда есть за что рвать друг друга на части… но я так смертельно устала и так смертельно соскучилась по нему, что я не хочу… я просто живу в здесь и сейчас.
Утром позвонил Граф, они о чем-то говорили, но я не слушала. Я не хотела слышать. Мне хотелось только одного — уехать как можно быстрее. Как можно дальше. Увидеть детей и забыть обо всем.
Руслан вышел с балкона и протянул мне сотовый.
— Смотри кто там?
Я вскрикнула и вцепилась в экран, всматриваясь в личико Руси и Никиты. Как будто выросли за это время, как будто изменились. Мои сладкие. Мои любимые малыши.
— Мамаааааа, — закричали оба. Руся расплакалась, и я вместе с ней.
— Маленькие мои. Мы скоро будем вместе.
— Вы помирились. Урааааааа.
Никита ручки к сотовому тянет, делает "дай-дай". Мой вкусный малыш. Скулы свело от желания прижать его к себе, вдыхая запах молока.
— Да, мы помирились. Вы скоро к нам приедете.
— Правда?
— Да, моя хорошая. Мама вас очень любит. Больше всего на свете, больше жизни.
— И мы тебя любим. Никуся, поцелуй маму, сделай маме "цем-цем".
Малыш послал мне воздушный поцелуй, и мы все рассмеялись. Стало легче. Намного. Как будто все хорошо. И плохое осталось в прошлой жизни. Далеко-далеко.
— Ну все. Нам пора в аэропорт.
— Мам… — Руся не дала отключиться, — мам, а вы, правда, нас заберете? Ты не обманываешь?
— Конечно. Что за вопросы?
— Не знаю… у меня во сне ты говорила точно так же, а потом ушла. Я тебя искала… искала и не нашла.
— Ну это просто сон. А наяву я никуда не уйду. Да и где бы я не была, я всегда рядом с тобой. Мое сердце с вами. Запомни это.
Так всегда говорила моя мама. Моя родная, любимая мамочка. Когда отдала сотовый Руслану, выдохнула и хотела улыбнуться, но улыбка пропала.
— А Ваня? Надо позвонить Ване.
— Телефон могут прослушивать, Оксана. Телефон Сергея.
— Я не могу ему не позвонить. Не могу, понимаешь? Он считает, что я его предала и бросила.
— Оксана… уедем и позвонишь. Но позже.
— Это мой сын…мой сын. Я не так скоро смогу его увидеть. Пожалуйста…
Руслан протянул мне свой сотовый, и я набрала номер Сергея, задыхаясь от волнения и предвкушая наслаждение голосом моего первенца.
— Ванечка, Ванечка, мой родной. Это мама.
— Я узнал.
— Ванечка…
— Что?
— Прости меня, родной. Я не могла поступить иначе. Мама любит тебя больше всего на свете. Слышишь? Любит. Очень-очень сильно и скоро заберет тебя к себе. Ваня.
— Мам…мамаааа, я соскучился. Когда заберешь? Когдааа?
Мой маленький, мой родной. По щекам слезы опять потекли.
— Скоро. Обещаю. Очень скоро. Все хорошо будет.
— Не будет. Мне сон страшный приснился, мам.
— Почему, мой родной? Будет обязательно. Сны — это то, чего мы боимся. Просто брось монетку в окошко и скажи, как я тебя учила. — Руслан показал на часы и цифру шесть пальцами. — Ну все, мне пора. Целую тебя. В носик.
— Я уже большой.
— Ну и что, а носик маленький, и он мой.
— Мам… я люблю тебя. Очень сильно.
— И я тебя, родной.
* * *
В аэропорт мы ехали на такси. Руслан проверил наши паспорта. Несколько раз убеждался не следят ли за нами, заставляя таксиста ездить кругами.
— Мы не поедем, как пара. Ты отдельно, и я отдельно. На разных самолетах.
— Я помню.
— Держимся по одиночке. Прилетим, я буду ждать тебя в зале ожидания с табличкой "миссис Мартин".
— Как ужасно звучит. Миссис и мистер Мартины.
Мы рассмеялись, и я прижалась к его плечу, склонила голову. Взяла за руку.
— Мне всегда казалось, что мы с тобой — это как в книге про любовь. Она закончится рано или поздно, и мы закончимся. А потом страница за страницей… и все ждешь, боишься, когда он настанет этот финал. Когда вдруг будет написано "конец"… В этот раз я испугалась, что страниц больше не будет.
Погладил меня по волосам, и я почувствовала, как Руслан улыбается, выдыхая мне в макушку.
— Ну что ты, маленькая. Мы с тобой совсем из другой книги. Где все жили долго и счастливо и умерли в один день.
— В один день вместе?
— В один день вместе.
