— А почему в кладовке?
— А куда я его дену? Все номера заняты. Никитин пустой пришел. Платить нечем. Вот и пожалела его, убогого, на свою голову.
— Чем он тебя так достал? — засмеялся Кощей.
— Как войдет в астрал — хоть святых выноси! Трезвонит и трезвонит!
— Не понял, он что, натуральный факир?
— Ну!
— Так пошлите папу к нему, и все дела!
Яга выразительно постучала сухоньким пальчиком по лбу:
— Чтобы он всю подноготную папе выложил? Молодец!
— Да че он выложит? Все они шарлатаны!
— Тем более! Короче, как готов будешь, дернешь за веревочку...
— Дверь и откроется...
— Звоночек сработает, — оборвала увлекшегося Кощея Яга, показывая на колокол, висевший под потолком. — Да смотри, не переборщи. Три звонка. Сигнал для нас. Все в порядке, мол. Тогда папу и выпустим. И не тяни! Папа весь от нетерпения горит. Сдержать будет нелегко! — крикнула она в спину Кощею, уже несшемуся по указанному адресу.
— Вали отсюда, шарлатан!
Смуглый флегматичный индус скользнул взглядом по Его Бессмертию и уставился на свой пуп.
— Твоя карма испорчена. Вижу ауру в дырках. А оттуда сочится... сочится... сочится...
Факир вытащил из-под циновки дудочку и заиграл. С плетеных корзин, стоящих слева и справа от индуса, сидевшего в позе лотоса, откинулись крышки, и оттуда вынырнули змеиные головы. Они посмотрели на посетителя и закачались в такт музыке.
— Типичный шарлатан! — удовлетворенно хмыкнул Кощей.
Лицо индуса побагровело, но он продолжал играть.
— Дырочки в ауре подсчитал да в дуду поиграл... прорицатель, — презрительно процедил Его Бессмертие. — Так любой дурак сможет. И швец, и жнец, и на дуде игрец, — продолжал издеваться Кощей.
Индус шмякнул дудочкой об пол так, что она разлетелась на мелкие кусочки. Змеи нырнули в свои корзины, захлопнув за собой крышки.
— Достал! Да я потомственный!!! — Индус потряс смуглыми иссохшими кулачками. — Йог в двенадцатом поколении! Мой папа был факир, дедушка тоже факир, пра... мама и та была факир!
Индус осекся, сообразив, что ляпнул лишнее.
— А ну скажи, сколько мне лет? И сколько, скажем, жить осталось! Слабо?
— Раз плюнуть! — Разобиженный факир шмякнул чалму об пол. Общение с господином Никитиным наложило отпечаток на его личную карму. — Жаль, кальяна нет. Афонька сволочь — такой прибор расколотил. Но ничего, мы по старинке... из подручных средств, так сказать... — Индус протянул руку, извлек из-за шторки приличных размеров чугунок и начал сыпать туда специи. Их было много.
— Табак турецкий, лаврушечки чуть-чуть, листик вишневый один... нет, два... короче, трех хватит. Опилочки палисандровые — три горсти...
— Ты кого коптить собираешься? — заинтересовался Кощей, рассматривая чугунок. Процедура приготовления неведомого зелья его увлекла. Однако, переведя взгляд с чугунка на индуса, он понял, что вопрос был чисто риторический. Судя по колеру, факир коптится уже не первый год.
— ...горошек черный перечный — десять штук. — Индус старательно отсчитал нужное количество. Кощей автоматически подкинул в чугунок еще три. — Ну, календулы полкувшина хватит, пару связок полыни и самое главное... — голос факира вдруг стал подозрительно сладким, — ...основной компонент. — Факир подтащил к чугунку тяжелый мешок, ткнулся туда своим крючковатым носом и расплылся в довольной улыбке: — Конопля! Мак бы, конечно, лучше пошел, но разве в этой варварской стране приличную травку найдешь? — Индус оценил взглядом степень наполнения чугунка. — Так. Здесь самое главное точность... думаю, кубика три за глаза хватит. — С этими словами он поднатужился, приподнял мешок и душевно сыпанул из него, одним махом наполнив емкость доверху. — Один есть. — Старательно утрамбовав полученную смесь, факир подсыпал еще — Глаз алмаз! — После третьей досыпки котелок угрожающе затрещал. — Вот теперь норма! — Шлепнув на чугунок крышку, индус извлек из-под циновки гаечный ключ и принялся деловито заворачивать болты, делая систему герметичной.
— А это еще зачем? — полюбопытствовал Кощей, с любопытством оглядывая витую трубку Алхимериуса, торчавшую из крышки.
— Не знаю, — отмахнулся факир, — оптом брал вместе с каморкой. Эта фигня здесь в комплекте была. — Он отдернул шторку, дав полюбоваться Его Бессмертию на длинный ряд самогонных аппаратов всевозможных форм и размеров, ожидавших своей очереди. В углу отдельно лежали странные, оплывшие конструкции, формой напоминавшие блин. Угадывалась даже сплющенная трубка Алхимериуса. Чугунных лепешек было немало. Сунув котелок в очаг, сооруженный в центре комнаты, факир выплюнул изо рта длинную струю пламени, и дровишки под чугунком весело затрещали.
— Ну ты скоро? — Кощей начал волноваться. «Папа» наверняка уже торчит у Яги, и та старательно ездит ему по ушам, оттягивая время. Факир не ответил. Он уже присосался к трубке Алхимериуса, предварительно напялив на нее деревянный мундштук.
— Чего видишь? — поинтересовался Кощей.
— Отвали, мужик, — фыркнул сладковатым дымом факир, — видишь, отлетаю.
И только тут до Его Бессмертия дошло, что индус действительно отлетал. Ножки его, не покидая формы лотоса, были уже гораздо выше головы. А голова цеплялась губами за мундштук, не желая расставаться с трубкой Алхимериуса. Кощей догадался, что это надолго, и ускорил процесс, щелкнув индуса по носу. Тот, рассердившись, попытался цапнуть его за пальцы, губы разжались, и факир закачался под потолком.
— Вижу! — замогильным голосом сообщил он оттуда Кощею.
— Чего видишь? — Кощей Бессмертный заерзал от нетерпения.
— Ты Дункан Маклаод. Из рода Маклаодов... — Похоже, факир подключился не к тем сферам. Где-то на Земле крутили сериал «Горец». — Ты живешь не одну тысячу лет. Ты бессмертен!!! — продолжал вещать прорицатель.
— Надо же, угадал! — искренне удивился Кощей. — Вот, значит, кто папаша-то мой был! Даже мама его расколоть не смогла... ну папаня! Конспиратор! Так это прошлое, — опомнился Кощей, — ты про будущее что-нибудь скажи, про будущее — это интересней!
— Будущее твое в тумане... — судя по голосу, йог окончательно вогнал себя в транс, — но сквозь него я отчетливо вижу главное...
— Давай, давай, не томи. — Кощей аж подпрыгнул от нетерпения.
— Береги яйца!!! — взвыл дурным голосом факир. От эмоционального перенапряжения он рухнул на раскаленный котелок, сплющив его в малиновый блин. Запахло паленым.
— Откуда яйца? — испуганно воскликнул Кощей, озабоченно хватаясь за набедренную повязку. — Оно ж у меня одно!
— А это мне по барабану, — промычал факир, отключаясь.
Торопливо затолкав йога вместе с пострадавшим оборудованием за шторку, Кощей решил не рисковать и вытащил котелок поменьше.
