— Душевно просишь, — засмеялся Илья, — грех не помочь.
Он пошарил по карманам и только тут сообразил, что местной валютой обзавестись не удосужился, а жалкий пятак с постперестроечным двуглавым орлом вряд ли накормит бедолагу. Тем не менее монетку достал и кинул ее нищему.
— Вещичка для этих мест уникальная. Сумеешь нумизмату толкнуть — неделю пить будешь.
— Шеф, ты смотри, — раздался сзади чей-то хриплый голос, — и этот над нами издевается. Железку вместо еды сует.
— Да не оскудеет рука дающего, — вздохнул вожак летучих обезьян, выползая из-за парапета, где он сидел в засаде вместе со своей стаей.
— Да не отсохнет рука просящего, — добавил нищий, выползая из-под тряпья. В руке его был мешочек, чуть не до верху наполненный медными пфеннигами, серебряными марками и цепочками с крестиками.
Стая дружно выдернула из-за спин дубинки. Капитан сразу понял, что личности перед ним темные, малограмотные, с товарно-денежными отношениями не знакомые, однако разъяснительную беседу отложил на потом, так как по опыту знал: пока в рыло не получат — не поймут. Это была его первая душевная разборка с тех пор, как он попал в тридевятое. Сломанная оглобля у трактира не в счет. Тогда ему разгуляться не дали. Летучие обезьяны молниеносно лишились своего оружия и под разудалые «Ийя!» полетели в разные стороны без помощи крыльев.
— Так их, сын мой! — высунулась из ворот храма божьего грузная фигура в сутане. — Благословляю! Господь с тобой!
— Помогли бы, святой отец! — деликатно намекнул Илья. На него насели сразу пятеро, и ему приходилось в данный момент несладко.
— Духовный сан не позволяет в непотребстве сем соучаствовать. Я помолюсь за вас, сын мой, — успокоил капитана святой отец и скрылся за дверью.
Тут Илье удалось поймать вожака на болевой захват, и тот взвыл так, что его подданные в испуге отшатнулись, причем одна из обезьян, самая маленькая, успела схлопотать по носу ребристым каблуком десантных ботинок Ильи, откатилась в сторону, села и захныкала.
— Ну вот... поесть не дали, попить не дали, морду набили... хочу домой... в Страну Оз хочу... — Обезьянка плакала так жалобно, что у Ильи защемило сердце.
— Ну вот что! — перекрывая вой вожака, рявкнул он, одновременно ослабляя захват. — Есть хотите?
— Хотим, — угрюмо буркнула стая.
— Вали за мной! Всех накормлю, не будь я папой, — пообещал он, отпуская вожака. — Но если хоть кто из вас... — Капитан потряс кулаком перед носом вожака. Тот согласно потряс головой.
Илья извлек рюкзак из кустов, выдернул из него Ягусину скатерку, посмотрел вокруг и решительно двинулся в сторону ельника на окраине города. Летучие обезьяны гурьбой повалили следом.
— Ща у вас будет все, что душа пожелает, — посулил Илья, расстилая скатерку на мягком мху, покрытом толстым слоем пожелтевших иголок. — Ох и ни фига себе...
— Ура!!! — дружно грянули восхищенные обезьяны.
Челюсти их заработали с бешеной скоростью, в горлах забулькало.
Скатерка честно удовлетворила плотские желания оголодавших обезьян. Тут были и бананы, и апельсины, и жареные индейки, и эликсир... да в таких количествах...
— Это убрать! — решительно приказал скатерке Илья.
Прежде чем подарок Яги удовлетворил его требование, волосатые лапы успели сдернуть со «стола» как минимум с десяток бутылок.
— Черт с вами, — добродушно хмыкнул капитан, — а теперь рассказывайте. Кто такие, откуда взялись, что это за караван, от которого отбиться умудрились?
Обезьяны, перебивая друг друга, поведали ему свою грустную историю.
— Да. — Илья почесал затылок. — Угораздило же вас вляпаться... что ж с вами делать-то?
— Помоги до Страны Оз добраться, — взмолился вожак.
— Знать бы как, без проблем помог бы...
— Тогда возьми нас с собой, — загомонила стая, умильно косясь на скатерку, — пригодимся.
Илья отрицательно мотнул головой.
— Я на дело опасное иду. Принцессу из неволи выручать, из лап самого Люцифера вырывать буду.
— Это кто такой? — поинтересовался вожак.
— Крутая личность. Не боишься?
— Не-а, — в свою очередь мотнул головой вожак, откидывая в сторону пустую бутылку. — А где твоя принцесса схоронена?
— Далече. Среди моря-океана. На острове Буяне.
— Вмиг доставим, коль дорожку укажешь! — загомонила стая. — У нас и коверчик для этой цели есть. Во! Сам летает.
Обезьяны тряхнули мешком с пфеннигами, который, как оказалось, и не мешок был вовсе, а оригинально свернутый кулем ковер-самолет.
— Ладно, возьму! — решился Илья. — Только одно условие. — Он покосился на серебряный крестик, сиротливо лежащий в груде монет. — Вон в том доме, — Илья ткнул он пальцем в просвет между деревьями, — человек живет, которого вы обидели. Не просто обидели — вы с него крестик сняли! А это уже непотребство. Хотите быть со мной — слушаться во всем! Все, что награбили подаянием, доставьте тому толстяку, отдайте и извинитесь. Эликсиром поделитесь, чтоб обиды не держал. Короче, простит вас — приму в свою команду. Все поняли?
— Все! — радостно гаркнули обезьяны и, подхватив «мешок» и оставшиеся бутылки, с гомоном, шумом и визгом понеслись извиняться к почтенному бюргеру.
До капитана донесся звон бьющегося стекла. Похоже, бюргер не желал впускать обидчиков с повинной и они проникли через окошки, не открывая их. Илья задумчиво потер подбородок. Шума драки слышно вроде не было, можно пока не вмешиваться, и он принялся ждать. Однако ожидание затягивалось. Пять, десять, двадцать минут, полчаса...
Илья встрепенулся. Затрещали кусты. В стельку пьяный бюргер, шатаясь, ввалился в ельник, волоча за собой копченый свиной окорок. На волосатой груди его весело поблескивал в разрезе рубахи крестик. Следом валила толпа летучих обезьян, катя перед собой бочку с пивом.
— Ай да папа! — Яга радостно потерла руки, не отрывая глаз от зеркальца. — Надо же, какой транспорт себе раздобыл. Гена! Срочно налаживай спутниковую связь. Нужно наших эмиссаров с суверенного предупредить, что папа не с моря, а с воздуха прибудет.
21
— Где он? — дрожащий от нетерпения Люцифер ворвался в заготовительный цех. — Где мой драгоценный папа? Почему сюда доставили? Почему не в кабинет?
— Вон он. — Черт в защитной каске, из которой торчали рога, невозмутимо ткнул бензопилой в огромный дуб, лежащий перед ним.
Люцифер стремительно обежал дерево и уставился на ежика, прилепившегося к его основанию.
— Папа? — неуверенно спросил он.
— Ну не мама же, — сердито буркнул ежик. — Сам, что ли, не видишь?
