— Что я Марьюшке скажу? — схватился за голову Бывалый.
— Это уже не мои проблемы, — отмахнулся орел. Он скинул с себя перевязь вместе с «сотовой» и рванул по «примеру» «папы» налево. Ему тоже не терпелось оторваться.
А «папа» был уже на подлете, хотя еще и не подозревал об этом. Он путешествовал весело. Компания у него оказалась подходящая. Летели с хохотом, гомоном и криками. Изрядно назюзюкавшаяся орда периодически просила своего нового шефа продемонстрировать им чудесную скатерку, молниеносно расхватывала очередное подношение и пристраивалась в кильватер ковру, на котором гордо восседал Илья. Клубок летел впереди, честно показывая путь. Когда от вожака в очередной раз поступило предложение разложить дастархан, «папе» это надоело, ибо сам он к эликсиру не притрагивался. Не хватало ему к суженой своей вломиться с характерным эликсирным ароматом.
— Хватит, алконавты, — решительно заявил он, — над морем летим. Еще утопнете к чертовой матери, как я вас потом вылавливать буду?
Илья скатал скатерку вместе с заснувшей внутри самой маленькой обезьянкой. Та так тихо спала в обнимку с непочатой бутылкой эликсира, что капитан ее просто не заметил.
— На подлете к Буяну разбудите, — распорядился он, взбивая обиженно пискнувшую «подушку», и сунул ее под голову.
Однако поспать ему не удалось. Не успел он закрыть глаза, как его воздушный корабль пошел на снижение.
— Тпру!!! — закричал Илья. Клубочек недоуменно застыл в воздухе. — Буян? — спросил капитан, кивая на изумрудный остров с желтой проплешиной в центре.
Клубочек запрыгал в воздухе вверх-вниз, выражая согласие.
— Тогда прыгай на место, — приказал капитан. Клубочек послушно прыгнул в нагрудный карман камуфляжки.
Илья вытащил из рюкзака бинокль, изучил обстановку с высоты птичьего полета и произнес:
— Умный в гору не пойдет, умный гору обойдет.
Слышала б его «сотовая», дрыхнувшая в тот момент около копыт Труса, Балбеса и Бывалого, загордилась бы еще больше. «Папа» повторил ее пьяные бредни почти слово в слово. В бинокль театр предстоящих боевых действий был как на ладони. Избушку Яги Илья опознал сразу. На пороге сидела Марьюшка, по привычке дрыгая ногами. Вокруг расположились черти. Тринадцать штук. Вид у них был довольно потрепанный. Будто только что вышли из боя. В принципе так оно и было. Очередная репетиция завершилась буквально перед самым прилетом «спутниковой» связи, Марьюшка как раз закончила перевязывать своих мужественных защитникови в награду за доблестный труд травила им очередную мыльную оперу.
— Где-то так я и предполагал, — задумчиво пробормотал Илья, отрываясь от бинокля. — Раз в дело ввязался Люцифер, без чертей тут не обойдется. Ну что, алконавты, жратву отрабатывать будете?
— Какой базар, папа!!! Че делать, говори!
— Хватайтесь за ковер, и вниз! Пойдем на бреющем. Над самыми волнами. Заходим с тыла и делаем мягкую посадку. Оттуда нас не ждут.
Обезьяны вцепились в воздушный корабль, сделали крутой вираж вокруг острова на бешеной скорости, желая показать «папе» класс, и совершили «мягкую» посадку, оставив клочки рыжей шерсти на колючих кустах.
— Еще раз такое повторится, — посулил капитан, нехотя отпуская ствол пальмы, в который его впечатало, — и я этим прутиком вам все ребра пересчитаю.
Илья отполз в сторону, потряс головой, безуспешно пытаясь прогнать мельтешившие в глазах зеленые круги. На лбу его стремительно вырастал огромный шишак. Однако надо было продолжать руководство спасательной операцией.
— У нас есть два пути, — прохрипел он, проверяя пальцем зубы на сохранность, — перепись населения и глобальная вакцинация.
— Почему глобальная? — поинтересовался вожак, выползая из кустов.
— Кто не согласен, тому по глобусу, — пояснил Илья, сел на пятую точку и в который раз потряс головой. — Так какой выбираем?
— Перепись, — ответил вожак.
— Почему?
— По-маленькому очень хочется, — ответил вожак и вновь заполз в кусты.
— Ну, перепись так перепись, — согласился капитан. — Мой стратегический план! — повысил он голос.
Стая расположилась вокруг и уставилась на скатерку, которую Илья держал под мышкой.
— Ты, — он ткнул пальцем в вожака, выползшего из кустов, — идешь в стан врага и представляешься инспектором по кадрам адского департамента внутренних расследований. Твоя задача — пересчитать всех по головам. С воздуха я насчитал их тринадцать, но... вдруг кто в джунглях сховался. Прикажешь всем собраться вместе. Этот народ умом не блещет. Должны поверить. Только не перепутай! Считать по головам, а не по рогам! По рогам лучше всего бить, ежели почуешь, что что-то не так. Мы будем наблюдать за ходом инспекции со стороны и в случае чего придем на помощь. Все понял?
— Спрашиваешь! — хмыкнул вожак. — Мне бы только хлебнуть чуток. — Он кивнул на скатерку.
— Для храбрости? — усмехнулся Илья.
— Для куражу!
Против этого Илья не возражал, он засунул в сверток руку и выдернул оттуда бутылку вместе с обезьянкой, вцепившейся в нее мертвой хваткой.
— А ты здесь откуда? — удивился капитан.
— Давно тут сижу, — пискнула малышка. Илья стряхнул ее на землю и сунул пузырь вожаку.
— Один глоток. Символический. Остальное после работы.
— Понял, — сказал, кивая, вожак и ринулся отрабатывать гонорар.
Капитан с ордой своих новых союзников едва поспевал следом.
Заняв исходную позицию, он имел удовольствие наблюдать за действиями своего инспектора. Тот был уже на подходе к избушке.
Трус, Балбес и Бывалый мрачно переводили взгляд с «сотовой» на «спутниковую», уже превратившуюся в едва заметную точку на горизонте. Возвращаться на рукотворную поляну, вымощенную желтым кирпичом, не хотелось никому. Им стыдно было смотреть в глаза Марьюшке. И, что самое страшное, стыдно за «папу». Шум с центральной части острова заставил их встрепенуться.
— Марианну в убежище! — услышали они визгливый голос профессора. — Не слушайте ее! Заталкивайте, заталкивайте в избушку!
— А чей-то вы вдруг забегали? — поинтересовался кто-то.
Этот голос им был незнаком. Зато хлопок вылетающей из бутылки пробки и характерное бульканье (вожак сделал свой символический глоток, одним махом опорожнив пузырь), был знаком до боли. Черти переглянулись и хором прошептали:
— Папа прибыл.
— Так! — радостно сказал Бывалый. — Не будем мешать профессионалу. В нашем деле главное что?
— Этот самый... как его... реализьм, — поспешил показать свою эрудицию Балбес.
— Нет, — возразил Трус, — главное — это не попасть папе под руку. А то он в сердцах...
