— Привет, Бычара, — сдержанно сказала Сэмми.
Они обменялись незабытым, отработанным до автоматизма традиционным приветствием — ладонь-кулак-локоть-плечо-бедро. Хиро смотрел во все глаза: со стороны, наверное, это выглядело по-дебильному. А ведь когда-то казалось крутым неимоверно!
— Давно вернулся?
— Да пару недель назад, — Бычара все не сводил с Принца сощуренных бесцветных глазок, и это начинало сильно напрягать. — Ты-то как?
— Так же.
Джонни сдвинул за щеку свою вечную жвачку (будь он девчонкой, прозвище бы у него точно было Корова) — и ткнул Хиро в грудь толстым коротким пальцем.
Почти ткнул.
Потому что тот уклонился. Не шарахнулся, не отступил, а еле заметно, на какую-то долю дюйма, подался назад. Джонни засопел громче. Не понравилось.
— Вот гляжу я на тебя, парень, — начал своим тягучим монотонным голосом. — Гляжу и не понимаю — пацан ты или девка. Мордашка смазли-ивая… Мож, наш Сэм себе не дружка завел, а подружку, а?
Сэмми глазами показала Принцу: не лезь! Когда тот, окинув их взглядом, по ее еле заметному кивку отступил за спину, почувствовала одновременно облегчение и разочарование. Но хорошо: и на рожон не полезет и под ногами путаться не будет в случае чего.
Надо было или спускать дело на тормозах, переводить разговор в шутку или держать лицо. Вон и шакалята подтянулись ближе, от возбуждения чуть хвостами не виляют. Сэмми краем глаза заметила, как сообразительная продавщица уже взялась за трубку: ага, тогда тянем время до прихода охраны молла! Оскалила зубы в улыбке:
— Бычара, мы уж сами разберемся, кто тут мальчик, кто девочка… С кем из наших уже виделся?
Джонни неожиданно густо захохотал:
— Да в курсе я: желтопузым же без разницы, с кем трахаться — с бабой иль с мужиком! Так ведь, милка узкоглазая?
…Хрясь!
Сэмми с оторопелым изумлением наблюдает, как ее собственная рука летит вперед в отработанном не хуже недавнего приветствия хуке и с хрустом врезается в уже не раз перебитый нос Бычары. Толстая огромная ладонь Джонни накрывает этот самый нос, а вторая толкает ее так, что Сэмми врезается спиной в витрину. Продавщица визжит, Сэмми кашляет: кажется, что в грудину врезался целый молот и все осколки ее и ребер застряли в легких. Из-за этого кашля — и витрины — она не успевает увернуться от кинувшегося на нее шакала. Ах ты ж гнида мелкая!
Но Сэмми забывает все бранные слова, когда видит, как Хиро взлетает в воздух…
* * *
— Ты крут!
Слова выходили невнятными — Сэмми прижимала к скуле намоченную в реке куртку. Хиро пожертвовал. Текло за шиворот, Сэмми шипела, но больше с досады, чем от боли и жжения.
— Круче только тучи, — согласился Хиро. Он расслабленно сидел рядом, подставляя солнцу целую и невредимую физиономию. Что ж за гадство такое: какой-то безвестный шакаленок умудрился заехать ей в морду и после этого уйти безнаказанным! А Хиро мало того, что цел и невредим, так ещё и…
— Ты первый сумел сбить Джонни с ног!
— Мне теперь за это полагается медаль или что? — лениво поинтересовался Лоу. Он настолько пригрелся и расслабился, что стянул майку и прилег поверх, раскинув руки, на теплые бетонные плиты берега.
Сэмми все не успокаивалась:
— Понимаешь, он же бык!
— Я слышал прозвище.
— Это не просто кликуха. Это… это как должность в каждой уважающей себя банде. Тот, которого все боятся — и свои и чужие. Он выколачивает долги и все такое… Если бы у него мозги имелись, вообще бы весь город под себя подмял.
— А, так это банда?! — оживился Хиро. — А я думал — твои старые приятели и вы всегда так развлекаетесь.
Сэмми глянула с подозрением: издевается? Повернув голову, Лоу ответно рассматривал ее из-под ресниц. Ребра мерно поднимаются-опускаются. На гладкой груди — пара каких-то амулетов на цепочке и шнурке. Весь длинный, поджарый. Парень похлопал себя по впалому животу.
— Что, рассматриваешь мое желтенькое пузцо?
— Ага, — проворчала Сэмми, сползая к реке. — Прям наглядеться не могу.
Вновь погрузила куртку в воду.
Вовремя, буквально из-под носа охранников, уволокла она Хиро, задумчиво взиравшего сверху на поверженного сквернословящего Бычару. А то бы сидеть ей в полицейском участке второй раз за неделю — и уже не в качестве свидетельницы.
— Знаешь, по-моему, этот твой компресс совершенно бесполезен! — деловито заключил Принц. — Давай пойдем домой…
— Чего я там забыл!
— …ко мне.
Сэмми опять чуть не повторила свое «чего я там забыла?», а Лоу уже принял вертикальное положение, надел майку и протянул ей руку.
— Пошли-пошли, — повторил нетерпеливо. — У нас такие бальзамы и пластыри имеются — ни в одной аптеке не купишь! Назавтра ни следа не останется. Или что: шрамы и морщины украшают труп мужчины?
Да уж, явиться домой, а завтра еще и в школу с фингалом совершенно не улыбалось. Во-первых, тетка, во-вторых — Марси. Клара, конечно, поймет, когда она ей все расскажет, но тоже не порадуется.
— Прямо ничего не останется? Ох…
Сэмми попыталась встать и поняла: придется-таки хвататься за протянутую руку Хиро. И выпрямляться при этом ме-едленно, потирая отбитый крестец. Парень неожиданно задрал майку на ее спине и присвистнул.
— Вот это он тебя швырнул!
— Лучше не напоминай! — Сэмми с досадой одернула одежду. — А брат дома?
— Нет, он сегодня по делам уехал.
— Ну так давай шевелись быстрей, чего ты как бабка старая!
Хиро хмыкнул, наблюдая, как она сама, старуха-старухой, ковыляет по плитам. Но комментировать не стал.
* * *
В доме было тихо и пусто — Хиро на всякий случай поокликал с порога своего негостеприимного братца. Скинул кроссовки и пошлепал по скрипящим доскам пола куда-то в недра жилища. Сэмми сунулась в кухню: запах яблок выветрился, пахло жилым, едой — видно, братья себе по-настоящему готовят, а не питаются фаст-фудом. А у них, если бы тетка не варила, основным мусором были б упаковки из-под готовой еды.
В гостиной на стене дремала телевизионная панель, на ковре валялись подушки, на столе — толстые журналы. Сэмми перелистнула пару страниц: иероглифы. У дальней стены обнаружилась полочка, украшенная пушистыми сосновыми ветками, заставленная фигурками и табличками из дерева и металла. Сэмми взяла одну табличку, повертела, чуть ли не понюхала. И тут иероглифы!
— Не трогай.
Хиро ссыпал на стол принесенный лечебный арсенал.
— А что это такое?
— Камидана.
— Чего?
— Ну… вроде домашнего алтаря. Тут талисманы с некоторых японских храмов и талисман бабушки — маминой мамы. Она умерла.
