Я так и не заметил, что в замочную скважину попеременно заглядывали зелёные глаза двух рыжих фурий, постанывающих в унисон женщине на кровати. Раскрасневшиеся, они так и не смогли заснуть в эту ночь, обсуждая увиденное…
* * *
Аотииль щебетала весь день. Бегала вокруг, обнимала, говорила и говорила… Все женщины одинаковы! Уши сворачивались в трубочку. Трёп обо всём и ни о чём.
– Господин! – побеспокоил меня Аркадий. – К вам просится некий Борис Борзый. Говорит, весточка у него для вас, от старого друга. Мне его прогнать?
Странно… Что это понадобилось Проныре Дюку, что он послал Борзого ко мне? Случилось что? Надеюсь, это не то, о чём я думаю, и на нас не вышли, заёрзал я.
– Пусти его.
В комнату прошёл горбун. Ведя дела с Пронырой, не раз сталкивался с его протеже. Мужик честный – для вора. Ножами орудует превосходно. Меня натаскивал, с недельку. Удар поставил, но категорично вынес решение – не моё это!
– Садись, чего встал? – проворчал я. Ещё бы поклон отвесил! – Я всё тот же шкет, которого ты гонял. Стоишь тут, будто перед благородным!
Разлил я сок по бокалам. Спиртное – яд!
– Ну, извиняй! Больно уж важный ты. Поясок нацепил. Бумажки на столе. Повязка пиратская на глазу, – рассмеялся он, усевшись наконец. Только глаза не смеялись.
– С чем пожаловал?
– Плохие новости, Хан! Плохие… – Тяжело вздохнул он.
– Ну?! Не тяни давай! Что?! – Всё больше волновался я. Что, блин, там случилось???
– Проныру нашли мёртвым, в луже собственной крови. Я нашёл, – всхлипнул он.
– Чёрт! Чёрт! Чёрт! – вспылил я малость, вскочив и заходив по кабинету кругами. – Ещё что?
– Да, – кивнул он, вытерев слезу. – Его пытали, видимо, выбив нужную информацию, оставили умирать. Из последних сил он написал своей кровью: передайте Хану о се… Остальное было стёрто.
Вот я в полной… Накаркал! Что же делать? Что? Эх… Думай, голова, конфетку дам!
– Спасибо, что предупредил, – поблагодарил я его. Если бы эта информация прошла мимо… Накрыло меня дрожью. Нужно действовать и быстро!
– Я так понимаю, вы оба замазаны в каком-то дерьме, и оно идёт по пятам? – Хотел он выведать вещи, его не касающиеся.
– Возможно, – неопределённо протянул я. Просвещать всех и каждого не собирался. Даже Бориса!
– Расскажешь? – с мольбой в глазах спросил он. Лучшие друзья, кореша были. А тут такое! Отомстить хочет…
– Не волнуйся. Тот, кто это сделал, идёт и за мной, а я умирать не собираюсь! – жёстко закончил я и подвёл итог разговору: – Это только моё дело. Никто не должен знать. Никто… Иди, отдохни. Круги под глазами, как у панды! Покушай. Помяни… – побеспокоился я о госте.
– Пусть он умирает долго, Хан! Пусть! – Упал он на колени перед тем, кому когда-то давал подзатыльники. Не сдержался. В родном городе показать эмоции, средь своих – проявить слабость, но не здесь. Не здесь!
– Вставай, вставай, – заворчал я, поднимая старичка. – Удумал тоже! Пошли, на кухню тебя определю. Закинешься, отдохнёшь. – Повёл я его за собой под непрекращающиеся всхлипы. Там вечно мои ошиваются – нальют ему, разговорят. Это они умеют! Может, и баба какая утешит.
А мне надо подумать, прилег я на кровать, передав Борю в хорошие пропитые руки дворника. Закрыл глаза и погрузился на первый уровень. Надо вспомнить всё! Каждую мелочь! И поможет мне в этом техника «Созерцание» – из разума.
Воспоминания Хана Болотного.
Шесть лет назад
– Говоришь, куш большой, старый? – В сомнении скорчил я рожу. До этого он только один порожняк мне поручал. Не доверял или за психику боялся?
– Ещё раз назовешь меня старым, уши надеру! – пообещал старпёр. – Здание практически не охраняется. Я неделю за ним следил. Треть богатеев и благородных нашего города там ошивается. Витязей только нет. Думаю, казино подпольное или бои без правил там устраивают. Притон какой-то! Деньгами всё провоняло! – Потёр он нос.
– План?
– По понедельникам у них что-то вроде санитарного дня. Мусор мешками выносят. Откуда столько? – Наморщил он лоб. – Тогда и пойдём! Выручка за неделю скопится! Плёвое дело! Надо только добраться до кругляшей раньше инкассаторов, и всё! Свербит правда, но опасности для нас не чувствую. Тут что-то другое… – Сидел он на диване, напротив меня – в квартире, полной клопов, и размышлял. Конспирация, чтоб её, раздавил я подбирающееся ко мне насекомое!
– Может, ну тогда?! – струхнул я малость. Восемь лет всё-таки! Помирать, не пожив в этом мире, как-то неохота.
– Спокуха! Денег поднимешь! Без тебя никак. Я не пролезу в лаз, что нашёл. И ты мне должен, – напомнил он о случае полугодовой давности.
– Понедельник завтра… – намекнул я, что меня могут хватиться в интернате.
– Знаю, – спокойно констатировал он. – Всё успеется. Встретимся там. Дело серьёзное, подготовься!
– Не в первой! – Махнул я рукой, выходя. И минуты лишней не хотел здесь оставаться! Всё тело чесалось – выловил я особо ушлого кровопийцу, размазав вместе с кровью по стене! Неприятный запах…
Нервное напряжение не отпускало. Тухлое это дело! Чувствую – тухлое!!! Но что делать? Деньги нужны, и не откажешься уже… Нельзя подвести Дюка, слишком много планов на него завязано.
– Эх, Ханчик… Вперёд! – настропалил я себя. Самовнушение – сила!
Натянул неприметные тряпки, что не жалко выкинуть после. Взял сажи – как будем там, лицо разукрашу, мать родная не узнает! Ножи, пилки, отмычки. Всё для воровских дел. И самое важное – газ в баллонах, купленный у чёрного алхимика, что при распылении парализует всех в радиусе пятисот квадратных метров. Чтоб наверняка! Жаль, не усыпляет…
– Пришёл? – Как чёрт из табакерки, вынырнул Проныра из подворотни. Ему в тенях надо работать! На императора! А может…
– А куда бы я делся?
– Я тут с утра! Свербит, но опасности нет. Пошли! – Повёл он меня закоулками к чёрному ходу, как я думал. Ошибся.
Канализационный люк в подвале дома напротив. Хозяев нет. На мою выгнутую бровь он провёл ребром ладони по горлу, а видя испуг, сжалился:
– В отъезде они, мелкий. Не дрейфь! – Идти на дело с мокрушником, что и тебя может того, чтоб не делиться, – верная смерть.
Два дома были соединены одной трубой, только вот выход в нужный нам подвальчик был заварен решёткой из сплава, что не поддаётся практически никакому усилию. Пила, подрыв или кислота не помогают. Магией не владеем! А жаль…
– Пролезешь? – с надеждой спросил он. Наверняка, если нет, то он недолго думая отрежет кусок, что не проходит. Ногу, руку! Уж больно рожа зверская!
– Попробую… – Подтянулся я и стал протискиваться в бутылочное горлышко, ячейку решётки. – Не получается, – полузадушенно просипел я в отчаянии. Уже чувствовал, как он отрезает у меня самое нужное!
