Рывком вправо ухожу с линии атаки – но опытный рубака лишь меняет направление удара. Все же я успеваю перекрыться мечом и, крутанув клинок, рублю по горизонтали навстречу с шагом вперед. Противник успевает отпрянуть, пропуская перед собой удар – однако фрязь не «чувствует» камня. Отшагнув и зацепившись за выступ скалы, ландскнехт теряет равновесие, оборачивается – и мой клинок вонзается в его живот.
От горящей боли в правой щеке мутится рассудок и внутри разжигается нестерпимая ярость. Справа на Яруга, бойца моей дружины, навалилось сразу два противника с горскими двуручниками. Отбив выпад одного, он пропускает атаку второго – острие вражеского клинка прорубило висок воина. По-звериному взревев, прыгаю вперед, занеся клинок для удара. Ближний противник успевает развернуться и закрыться блоком, второй рубит по горизонтали навстречу. Ухожу в сторону, нырнув под удар, и на развороте достаю бок врага острием. Противник оседает, зажимая рукой рассеченную плоть, его товарищ бросается вперед, рубанув справа. Встречаю клинок блоком и перевожу атаку, с силой ударив по вражескому мечу. И вновь перевод клинка с одновременным шагом вперед – стремительный рубящий удар отделяет голову врага от шеи.
Крепость Львиные Врата
Король Когорд
Говорят, что Валдар, получивший в бою страшную, уродующую лицо рану – фламберг противника развалил щеку до челюсти, навсегда обезобразив молодого человека, – дрался как озверевший горный лев, внося в ряды противника панику. Его двуручник унес в схватке более двух десятков жизней. Сокрушив сородичей – горцев из вражеских кланов, он врубился в ряды лехов, вооруженных лишь легкими саблями, где его цвайхандер не знал себе равных, как и пощады.
Засада была уничтожена – удар в спину лехов был настолько неожиданным, что сломил всякую волю к сопротивлению. А во время бегства их практически поголовно изрубили – на узких спусках началась давка, враг не смог вовремя отступить. Но даже при этом потери моих бойцов составили до четырех с половиной сотен тяжелоранеными и убитыми – сохранившие мужество лехи встречали атакующих выстрелами в упор.
Сокрушив засаду, я бросил вперед легкую конницу – занять горный проход до того, как враг организует новую засаду или перегородит завалами в узкой части. Увы, на этот раз противник не пренебрег подстраховкой, и уже на половине дневного перехода от первой засады нас встретила стена вагенбурга из соединенных между собой телег. Противник располагал артиллерией, стену прикрывали многочисленные стрельцы из шляхетского ополчения. Общую численность врага я оценил примерно в тысячу пешцев.
Легкую конницу пришлось отозвать. Их сменил пехотный авангард из двух сотен стрельцов и баталии пикинеров, в узком ущелье они смогли построиться прямоугольником в сорок бойцов по фронту и двенадцать шеренг в глубину. Пехота подошла к препятствию ближе к вечеру – тогда же их догнали спешно посланные вперед артиллеристы.
Несмотря на большую численность орудий (семь единиц), большинство пушек врага были легкими (только три средних) против пяти средних у нас. Так что мои артиллеристы сумели заткнуть противника, потеряв при этом две пушки и разбив часть стены вагенбурга. После чего вперед выдвинулись стрельцы.
По фронту они построились так же, как и баталия пикинеров, добившись глубины в пять шеренг. Первая стреляет, вторая готовится к выстрелу, третья, четвертая и пятая перезаряжаются. Как только залп произведен, стрельцы первой отступают назад, уступив дорогу изготовившимся к залпу товарищам, и начинают спешно перезаряжаться. Таким образом, мои воины обрушивают на противника ливень свинца каждые двадцать секунд.
Лехи пытались отсидеться за разбитыми укреплениями, но мои стрельцы подобрались к самому вагенбургу. Противник попытался дать встречный залп, но после артобстрела он не сумел вовремя сорганизоваться – возможно, наиболее ответственные и способные офицеры погибли или были ранены. Стрельцов встретил не очень плотный залп да вразнобой – и мои воины были к этому готовы, ответив на выстрелы лехов многочисленным и дружным огнем.
Сбив стрелков противника со стены, мои воины сами попытались занять вагенбург – враг среагировал адекватно, шляхта пошла в рукопашную. Однако стрельцы ждали нечто подобное и на контратаку ответили очередным залпом в упор, отбросившим нападавших, и подались назад, чем тут же воспользовались стрелки лехов, открыв на этот раз более организованную стрельбу. Стрельцы понесли потери, но и врагу ответили адекватно, выбив не успевших укрыться противников дружным залпом.
Огневое противостояние привело к потерям с обеих сторон, стрельцы дважды приближались к вагенбургу и дважды откатывались назад, встречая контратаки врага залпами в упор. Наверняка можно сказать, что была выбита и большая часть стрелков противника – и потому стрельцы отступили, уступая дорогу пикинерам.
Рядовой пикинерской баталии Рузар Вольга
– Держать ногу! Шаг не сбивать!
Мерный рокот, создаваемый на марше сотнями одновременных шагов, звучит неотвратимо и грозно. С мрачным удовлетворением отмечаю, что врагу сейчас ой как неспокойно – от этого самого мерного рокота, издаваемого накатывающей на них баталией.
Хотя на деле сердце в груди бьется с бешеной скоростью, это мой первый бой с врагом – тем самым, поднять руку на которого казалось немыслимым всего три года назад.
Блик солнца, отразившийся от цельнолитого доспеха, больно резанул по глазам. Пикинеры первых двух шеренг – те самые, которые принимают на себя самый мощный удар врага, – облачены в «полуторный» доспех: добротная кираса, защищающая грудь и живот и стянутая сзади кожаными ремнями, наручи и поножи, глухой шлем, целиком закрывающий голову и оставляющий лишь небольшую щелочку для глаз, и наплечники, от одного из которых, собственно, и отразился предательский солнечный луч.
«Смертники» (так жестоко мы порой называем этих воистину бесстрашных воинов) вооружены самыми короткими пиками: первый ряд держит их на уровне бедра, второй – на уровне груди. А прикрываю их всех я – боец третьего ряда, вооруженный алебардой и защищенный лишь стеганой кожаной курткой. Некоторые алебардщики каким-то образом урвали себе баклеры – маленькие, но чрезвычайно крепкие щиты, очень удобные в ближней схватке: баклер держит практически любой удар, а кроме того, им можно бить навстречу словно кулаком. Увы, мне такая роскошь не досталась, левую руку прикрывает лишь хиленький дощатый щиток, наспех сбитый деревенским плотником по просьбе отца.
Пятая и шестая шеренги, наоборот, вооружены самыми длинными пиками – длина копья бойца пятой шеренги зачастую вдвое превосходит длину пики «смертника» и втрое – человеческий рост. Их возможно удержать лишь двумя руками, да и то набирают в эти шеренги самых физически сильных бойцов. Свое оружие они держат не справа, а слева, чтобы не мешать атаке первых рядов: пятая – на уровне бедра и шестая – на уровне груди. Так что на самом деле, как бы ни страшно было двигаться в первых рядах, бойца всегда прикрывает еще три пики помимо собственной, а противника, сумевшего подобраться слишком близко, я всегда могу приголубить ударом алебарды сверху. Ну или же пырнуть его копейным наконечником через плечо товарища.
