На некоторое время в каземате воцарилось молчание. Первым прервал его Золот:
– Неплохая проповедь. Разве что немного странно слышать ее из ваших уст.
– Как я уже сказал, у меня была цель.
– И вот где вы оказались, – лех повел рукой вокруг себя, – в конце своего пути.
– Пусть так.
– Вот вы говорите о несправедливости жизни лехов… Но разве в других государствах правят как-то иначе? Может быть, в Ругии, Ванзее, Лангазском союзе, Италайе? Разве там нет господ и кметов, всецело им принадлежащих?
– О Ругии не говорите, там все честнее.
– Это как?
– Люди свободны, их судят специально назначенные базилевсом люди, и налоги они платят умеренные, в государственную казну. А местные дворяне имеют с них ровно столько, сколько необходимо для покупки вооружения и крепкого коня. О личной зависимости и праве суда там никто и не слышал. Кстати, вы помните, как появилось рыцарское сословие?
– Будьте любезны, освежите память.
– Охотно. Когда-то на востоке изобрели седло, что стало находкой в военном деле. Упираясь в луку, всадник получил возможность наносить мощный таранный удар копьем, рубить саблей с оттягом… И первыми седло освоили на востоке, в Халифате. Создав мощнейшую конницу, Халифат покорил все восточные и южные земли, вторгся в срединные, покорив Гиштанию. И только король-молот Ванзеи догадался противопоставить им столь же сильную конницу, так же хорошо вооруженную и снаряженную. Вот только… Вот только для ее создания деньги в казне отсутствовали, а седло, хороший конь, кольчужная рубаха с шлемом стоили слишком дорого. И тогда он впервые разделил земли свободных пашцев между лучшими воинами, обязав предоставить с определенного количества дворов средства для снаряжения профессионального воина. Так вот, руги сохранили этот принцип на своей земле, их дворяне лишь служат, получая деньги только на вооружение. И заметьте – они исправно защищают своих людей с оружием в руках.
– Наши шляхтичи…
– Да хватит вам! Ваши шляхтичи идут на королевскую службу, лишь разорившись, да неохотно собираются под коронное знамя по объявлении «посполитого рушения». А витязи ругов действительно служат – своему базилевсу и своей земле, без устали защищая ее во всех войнах. Вот в чем истинный смысл дворянства – служение Родине и государю, защита безоружных и тех, кто не способен себя защитить. А в Ванзее, Италайе, у фрязей, а теперь и в Республике дворянство переродилось в пауков, что высасывают всю кровь из бедных жертв-кметов. Пашцы словно мухи опутаны паутиной законов, лишивших людей простого человеческого достоинства и хоть какого-то права… Правда в том, что истинный дворянин – это защитник людей, самый достойный, честный и смелый из них, посвятивший свою жизнь служению. И в то же время он лишь первый среди равных.
Золот глубокомысленно промолчал.
– А знаете, что еще прямо-таки требовал тот самый восточный мудрец от своих подданных, каков был девиз его правления?
– Я весь внимание.
– В моем царстве каждая женщина должна быть женой и матерью, а мужчина – мужем и отцом; на улицах не должно быть непраздных женщин.
– Ну, не думаю, что есть какие-то противоречия в Республике…
– Да хватит вам! Серьезно? А разве в Республике не набирает популярность новая мода, что пришла к вам из Италайи и Ванзеи?! Разве у вас уже не появились мужеложцы?
– Их немного, и их поведение порицается.
– Ну конечно! А знаете, что порицалось раньше? Блуд до брака да измена супругам. Но сейчас в Варшане вряд ли можно найти добродетельную жену, сохранившую свою невинность до свадьбы – и знавшую объятия одного лишь мужа после клятвы на обрядовом камне. И это я говорю о шляхетках, чье распутство не только порицается, но и мигом становится достоянием сплетен – это хоть немного, но тормозит ваших жен… Но ведь «Варшана никогда не спит»… И разве ночные карнавалы не оборачивались безумными оргиями, где мужчина в маске по обоюдному согласию может взять любую понравившуюся женщину, также укрытую маской?
– И все же я не понимаю…
– А я и не закончил. Весь этот блуд, вся эта животная страсть разрушила, а скоро и добьет супружество в срединных землях. Противоестественная связь мужеложцев стала лишь побочным следствием безмерной похоти и появилась, когда пресытившиеся женщинами вельможи захотели новых ощущений… И при всем при том вы привыкли видеть в объектах своих желаний лишь кусок мяса, в который можно вставить член, – но никак не человека, что способен чувствовать, любить, скорбеть…
– Я наслышан о вашем трепетном отношении к супруге.
– Я был честен с ней всю жизнь и после брачной церемонии знал лишь ее любовь.
– Достойно восхваления… Но это все? Все причины вашего восстания? Угнетение кметов и сохранение брака?
– Но разве этого мало? Ведь залогом будущего государства является его внутренняя устойчивость, а ее основой, как ни странно, – крепкая семья. Все тот же мудрец сказал: самое страшное оружие – рожающая женщина. Та самая, кто родит в счастливом браке много детей – детей, которых прокормит и защитит ее муж. Детей, которые вырастут, видя любовь родителей, и будут мечтать создать собственные семьи, такие же счастливые. Детей, что станут в будущем воинами, пашцами, умелыми ремесленниками, чьи руки будут строить и защищать государство.
А крепкие и справедливые законы, что защищают невиновного и по чести осудят виновного, являются залогом счастья людей, дают им веру в светлое будущее. Это же, в свою очередь, дает им силы творить, развиваться, ставить перед собой цели и добиваться их! А в вашей Республиканской действительности, разбившей людей на кучку господ и толпу нищих рабов… разве в вашей среде много творцов и людей, старающихся добиться большего? Я говорю сейчас не о придворных и военных интригах, не о голом честолюбии, нет. Я говорю все о тех же мастерах, создающих новые орудия труда – или войны, куда уж без нее, – крестьянах, выводящих новые растения и породы скота, дворянах, ставших кто великим полководцем, кто великим ученым. У вас таких много? А разве лучший полководец Республики не природный фрязь?
– Как я уже сказал, речь прекраснодушного, но наивного юнца.
– Ошибаетесь. Это речь правителя, обеспокоенного будущим своего народа и своего государства. И если вы думаете, что моя цель – создать подобное государство, что в будущем имело бы шанс не просто отстоять свою независимость, но стать великим… если вы думаете, что моя цель не заслужила тех средств, коими я ее воплощал… Ну что же, по крайней мере, я с вами не согласен.
– А как же заповеди Творца? Например, не убий?
– У каждого своя ноша и ответственность. Он запрещал людям убивать – убивать бездумно, во имя собственного наслаждения, наживы или прихоти. Но не запрещал защищать себя и своих близких, пусть это и приведет к смерти нападавшего. Однако мы говорим о простом человеке, живущем своими интересами и своей семьи. Государь же печется об интересах народа, и жить он обязан во имя его процветания. Его ноша гораздо тяжелее, а последствия выбора всегда масштабней… и страшнее.
