Понимание того, что мои сновидения основаны на реальных фактах, долго не приходило ко мне. Я просто сидела на постели. Прижав к себе колени, и спрашивала себя: «Это реально? Оборотни существуют?». Ах да, Собер назвал их перевертышами!
Боже, неужели я попала в сумрачную зону!? Мамочка, как же отсюда выбраться?
В голове не было ни одного плана к спасению, лишь мысль «поздно кинулась».
Паника снова поднималась в душе, поэтому я глубоко вдохнула и выдохнула, призывая себя успокоиться. Нужно найти способ выбраться отсюда, но, прячась в комнате, я вряд ли чего-то достигну, поэтому я собрала все свое мужество, слезла с кровати и направилась в ванную. По пути бросила взгляд на часы. Они показывали десять минут десятого. Ровно через полчаса, когда я только успела одеться, в дверь постучали.
Я вздрогнула. В голове пронеслась мысль, что Собер знал с точностью до секунды, когда я встала с постели, и выделил мне столько времени, сколько считал нужным.
Дверь резко распахнулась. Мне показалось, на лице мужчины промелькнуло сожаление, когда глаза скользнули по мне. Ожидал увидеть меня раздетой?
Поставила в голове галочку всегда быстро собираться, чтобы не доставить ему такого удовольствия.
— Это дань твоему человеческому воспитанию. но не думай, что я буду ждать разрешения войти, — с нечитаемым выражением на лице произнес он, подпирая косяк.
Услышав его грубоватый голос, замерла посреди комнаты, как лань перед хищником. Смотреть на него при свете было тяжело. Сразу накрывали постыдные воспоминания, от чего краска прилила к щекам, а в теле ощущался жар.
Сейчас я не могла поверить, что все случившееся правда. У меня было ощущение, что я просто спала и нафантазировала этот ужас.
— Что, котенок, готова узнать все о своей новой семье? — с ухмылкой поинтересовался он, указывая на реальность того, что я пережила. — Теперь ты будешь жить по законам прайда и никак иначе.
Жестокие слова заставили задрожать. Я напряглась.
— Мне это не приснилось? — с надеждой поинтересовалась у этого ужасающего мужчины.
Он саркастически хмыкнул, после чего в пару шагов преодолел расстояние между нами. Сжав своими ручищами мою талию, резко дернул на себя. Голову опустил к шее, провел по ней носом. Мои еще влажноватые волосы, наверное, щекотали ему нос, потому что мне казалось, я чувствовала улыбку на его лице. Я покорно стояла, боясь пошевелиться.
Возможно, стоило попытаться оттолкнуть его, но я реально оценивала бессмысленность такого поступка. Он лишь разозлится. А дразнить опасного зверя не в моем приоритете.
— Пахнешь мной, — с откровенным удовлетворением прохрипел Собер.
Мне даже почудились мурлычущие нотки в голосе.
— Отлично. Твой муженек будет зол, — ехидно добавил он, отстраняясь.
— Он — ваш сын, — напомнила ему, удивляясь такому пренебрежению.
— Который слишком поддался влиянию своей суки-матери.
Ни одной эмоции в голосе. Даже обиды. Неужели он такой непробиваемый?
— Что это значит? — постаралась разговорить его, чтобы не нарваться на более откровенное приветствие, чем обнюхивание.
Сейчас я уже знала, как далеко он может зайти.
— Она подбила его найти себе самку среди обычных людей. Я мог бы не настаивать на законе первенства, ведь ты человек. Мог бы требовать скрывать от тебя, кто мы есть на самом деле, но ты бы все узнала, когда родила первенца. Наши гены доминируют.
— И чтобы ей это дало? — я старалась, чтобы голос звучал спокойно, но дрожь в нем выдавала панику.
— Власть. Молодой самец, который обзавелся своим потомством, набирает вес в прайде, а первенцы всегда самые сильные и крепкие. Мое попустительство сочли бы не проявлением любви к сыну, а слабостью. Со временем Дерек смог бы бросить мне вызов, а так как он мой по крови, то я не убил бы его в случае своей победы. Отпустил бы. Изгнанный самец с молодняком и самкой может образовать собственный прайд. Везде выгода.
— Это какой-то бред! — не выдержала я.
Что за первобытные правила?
— Но тебе придется к нему привыкнуть. Время брачного периода уже близко. Это витает в воздухе. Самки стали более агрессивны. Видела, сколько коров вчера убили?
— Самки? — грубое слово резало слух.
— Да, в нашем обществе охотятся в основном женщины, а мы оберегаем их и нашу территорию, держим их в узде и трахаем, когда гормоны сводят с ума.
Казалось, он специально не щадил моих нежных чувств, говоря настолько откровенно.
— Вы животные! — с нескрываемым презрение воскликнула ему в лицо.
— И ты теперь одна из нас, — улыбка, которая появилась на лице Собера, ужасно раздражала.
— Я не такая! Я — человек!
— А текла вчера подо мной, как настоящая самка перевертышей, которая почувствовала доминирование.
Мои щеки покраснели против воли, потому что я так и не могла объяснить реакцию своего тела. Было невероятно стыдно. Собер меня практически изнасиловал, а я получала от этого удовольствие. Что со мной не так? Этот ублюдок еще и усмехался, выражая удовлетворение. Гнев кипел в моей груди. Он требовал выхода, поэтому я необдуманно бросила ему в лицо:
— Я представляла, что это Дерек!
Мой укол попал в цель, но я моментально о нем пожалела. Собер молниеносно сжал пальцами мои щеки. Больно. Я снова застыла, пасуя перед ним. Его аура. пропитанная властью и могуществом, накрыла меня. Темные глубины глаз гипнотизировали меня, от чего дыхание просто сперло в груди.
— Мне ничего не стоит переломать твою замечательную шейку и конец проблемам.
Ты принесла смуту в прайд, поэтому веди себя благоразумно и не смей повышать на меня голос. Поняла?
— Хо-ро-шо, — через силу выдавила из себя, боясь физического наказания.
— Умница, — гнев тут же оставил его тело. Рука на моем лице ослабила свой захват.
Теперь он нежно прошелся подушечкой большого пальца по подбородку, зацепил нижнюю губу, слегка оттягивая ее, — а теперь пошли завтракать, котенок.
Вдруг он быстро чмокнул меня в губы, а затем шлепнул ладонью по правой ягодице. После чего просто развернулся и пошел прочь. Конечно, даже сквозь обуявшую меня растерянность я поняла, что от меня требовалось идти за ним. Не желая лишний раз гневить опасного хищника, поплелась следом. Отношение мужчины ко мне сбивало с толку. Одну минуту он разгневанный зверь, который готов разорвать на части, в другую проявляет мужскую симпатию. Ничто из этого мне не нужно. Все же я, как птица в клетке, должна покорно подчиняться своему хозяину. Такое положение вещей рождало в груди бурю негодования.
В голове крутилась мысль, что мне нужно во что бы то ни стало вырваться отсюда.
Вот только как это сделать, не было ни одной идеи. Глаза теперь оценивали обстановку вокруг в новом свете. Окна, через которые можно сбежать. Задние двери, хотя я не знала, куда они меня выведут. К сожалению, выбраться из дому не составит труда, а вот покинуть удаленную ферму, дорога к которой идеально просматривается с окружающих холмов, будет нелегко. Практически невозможно.
