— Дерек, не нужно! — послышался обеспокоенный голос Фелисити.
Даже родная мать не верила, что он выиграет в этой битве.
— Я не буду оспаривать твое место, — через мгновение сокрушенно произнес мужчина.
— Тогда прочь с дороги! — громкий рык Собера отдался в моем теле сладкой болью между ног.
Я почувствовала новый прилив влаги. Все его животные порывы действовали на меня крайне возбуждающе. Он снова взял меня на руки, размашистым шагом убираясь прочь с поляны.
— Спасибо, — прошептала я, радуясь, что избежала позора.
— Я — собственник, котенок. С тобой я хочу только уединения Однако готовься к тому, что я не выпущу тебя со своего логова, пока полностью не удовлетворю свой голод. Я не врал, когда говорил, что львы-оборотни совокупляются до 20 раз на день.
Я была настолько рассредоточена лихорадкой, что не поняла всей серьезности данного заявления. Однако очень быстро столкнулась с правдивостью его слов.
Глава 13
Радость от того, что мы все же направляемся обратно в дом, отходила на задний план из-за вернувшейся в полную силу лихорадки. Мои пальцы вцепились в обнаженные мужские плечи, пока Собер уверенно двигался вперед. Я умоляла себя потерпеть, уговаривала лихорадку задержаться, но с каждым мгновением мне становилось все хуже. Меня трясло. Эта напасть вытеснила из головы все мысли, кроме одной — мне нужно стать ближе к Соберу. Казалось, эта боль вытягивала из меня всю душу. Я переставала быть собой.
Не способная сопротивляться этому мучительному притяжению, я закопошилась в его руках, ища более тесного контакта с его телом.
— Тише, котенок, — успокаивал Собер.
— Пожалуйста, мне нужно это…
Даже не понимала, о чем точно молю, но, кажется, у мужчины не было с этим никаких проблем. Он мягко поддерживал меня, пока я перемещалась по нему, чтобы в итоге оплести его крупное тело словно лиана. Руками я обхватила его за шею, а ногами — за талию, соединяя пятки поверх упругой задницы.
Из-за моих телодвижений ночная задралась. Я счастливо вздохнула, когда животом ощутила обжигающее тепло его кожи. Особенно когда мое ноющее местечко почувствовало давление твердого бугорка, который расположился как раз под ним.
Собер выругался сквозь зубы, ускоряя шаг.
— Не провоцируй меня! Ты потом пожалеешь, если я сейчас сорвусь, — прорычал он мне.
Однако я пропустила его угрозу мимо ушей. Главное сейчас — блаженство, которое накрывало меня, когда он ударялся своей твердостью в мое ноющее лоно при каждом шаге.
— Ты виноват в этом! — упрекнула я, пока водила носом вдоль мужской шеи.
Его аромат сводил меня с ума. Настоящий дурман. От него кружилась голова, разлетались мысли, а внизу живота становилось невыносимо пусто.
— Это судьба! Здесь нет виноватых.
Собер открыл ногой дверь. Она с грохотом ударилась об стену Но даже это не отвлекло меня от исследования. Мои руки были везде. куда могли дотянутся. Я обласкала его плечи, царапала спину, сжимала шею. Губы облюбовали местечко, где бешено бился пульс. Я втягивала кожу в рот, бесстыдно надеясь оставить на нем свои метки. Этот порыв появился из раскалённых недр моего естества. И я не собиралась ему сопротивляться. Запреты спали. Они ушли в отдаленные уголки сознания вместе с рациональностью. Остался один дикий, первобытный инстинкт, который требовал спариться немедленно.
— Уже близко, — пообещал мужчина, поднимаясь на второй этаж.
Он с грацией животного уверенно перепрыгивал через несколько ступенек, несмотря на ношу в руках.
— Ты такой горячий, — и я говорила в прямом смысле этого слова.
Кожа Собера практически обжигала, но при этом я отчаянно жаждала прикасаться к нему.
— Это из-за тебя, — сообщил он, внося меня в свою комнату.
Я даже на мгновение оторвалась от мужчины, чтобы рассмотреть дизайн.
Окружающая обстановка меня сейчас мало интересовала. Больше волновала кровать, на которую Собер мягко меня опустил. Невольно я раздвинула колени, чтобы дать ему возможность разместить между ними, и Собер сразу этим шансом и воспользовался. Он навис надо мной, опираясь ладонями о постель по обе стороны от меня. Моя грудь тяжело поднималась и опускалась. Сердце бешено колотилось.
Его руки потянулись ко мне. Сжали ночную рубашку, чтобы одни движением разорвать ткань пополам. Я шумно выдохнула. Легкость, с которой он это проделал, поражала.
— Ты такая красивая, — с щемящей нежностью в голосе проговорил мужчина.
Мое сердце сжалось. Я была официально замужем за его сыном, но сейчас находилась перед ним полностью обнаженная. Он первый мужчина, который видел меня такой. О чем был хорошо осведомлен. Чувствовала на себе его пожирающий взгляд. Такой алчный. Полный похоти. Все в комнате, казалось, пропиталась ею. И я в том числе.
Мужские ладони легли на мою талию. Прошлись вверх. Добрались до выпяченных холмиков с торчащими вершинками. Грубовато стиснули твердые соски, перекатывая их между пальцами. Вдруг он резко дернул чувствительные горошины, и я не сдержала вскрика. Обжигающая лава волной прокатилась по телу.
— Скоро ты станешь моей, — непреклонно проговорил он. — Боишься?
Отрицательно замотала головой. Собер же мучительно медленно разглядывал меня. Бесконечно долго, казалось мне. Выискивал признаки страха. Как могла я бояться, если тело изнывало от потребности?
Изогнулась, соблазняя его. Не знаю, откуда это взялось во мне Действовала на уровне женских инстинктов. Просто не могла больше ждать.
— Ты мне нужен, — неожиданно вырвалось у меня.
Я догадывалась, что, когда все закончится, сгорю со стыда из-за своего поведения, но сейчас это меня не волновало. Чувство уверенности в своей притягательности пришло вместе с лихорадкой.
— Я — твой, — ошарашил признанием Собер, прежде чем захватить мои губы в яростном поцелуе.
Будоражащий вкус его поцелуя полностью лишил меня контроля. Он опьянял сильнее любого алкоголя, посылая импульсы нейронов, что вызывали головокружение. Я бессвязно стонала, вцепившись в Собера, отдаваясь этому пороку без остатка. Зубы, губы и языки сталкивались в бешеном ритме. Он наклонил голову, чтобы лучше распробовать меня, в ответ я раскрыла губы шире, предоставляя ему доступ к каждому уголочку Мы набросились друг на друга словно оголодавшие, но этот голод был необычный. По крайней мере, для меня. Я еще не знала в жизни такой страсти. Когда мир суживается до одного человека, касания вызывают электрические разряды, а потребность стать максимально близко разрывает кожу.
Полное помутнение рассудка. На задворки сознания задвинулось все: то, что он мой свекор, то, что он оборотень, лев, и то, что это мой первый раз с мужчиной. Я стала раскованной, не стыдилась требовать того, в чем нуждалась, поэтому, не разрывая поцелуя, заскользила руками по крепкому телу, приближаясь к тому месту, которое волновало мое возбужденное сознание.
