Кевин и Зырг слушали бормотания Люки, абсолютно ничего не понимая.
– …один, а надо три… Ничего, будем извращаться.
– Чего? – не удержался от вопроса Кевин.
– Весело говорю, будет, – глазки Бессони азартно блестели, – эх, жаль, что я прогуливал практические занятия!
– Не понял? – насторожился юноша.
– Я, понимаешь, больше теоретик. Сказки люблю читать. А практические занятия… ну, не люблю я запах горелой плоти. Стоны, мучения…. Тьфу! Я обычно сразу добиваю, чтоб не мучались.
– Так, скажи честно, он после твоих экспериментов выживет?
– Пятьдесят на пятьдесят. Либо враз помолодеет, либо…
– Либо?
– Либо хороший супчик получится.
– Я тебе дам супчик! Он нам живой нужен! Ему нас еще с некромантами сводить!
– Ну, что ты так разволновался? Может, все еще и получится. В принципе его шансы на выживание можно и повысить, но помощники потребуются. Вся банда! Как ты думаешь, я в таком виде их не шокирую? – Бесенок почесал кончиком хвоста затылок.
– Мне плевать, шокируешь ты их или нет. А вот я тебя точно шокирую кочергой, если Задрыга завтра окочурится.
– Ну вот, опять угрозы. Шеф, ты повторяешься. Это уже даже не смешно.
– Шеф у нас строгий, – многозначительно сказал тролль, – но справедливый.
* * *
Наутро, помня о том, что шеф у него строгий, но справедливый, подготовкой к шаманству бес занялся лично. Он был практически везде. Раздавал приказы трясущимся от страха разбойникам, подгонял, а тем, кто шевелился недостаточно резво, лично раздавал пинки маленьким раздвоенным копытцем.
– Что же там было первое? – бормотал он при этом на бегу. – Вода или молоко? Вода или молоко?
Мычали коровы, вымя которых терзали непривычные к крестьянскому труду разбойники. Их сюда пригнали целое стадо. Наполнившиеся тазы, ведра и плошки разбойники сливали в огромный чан, под которым уже горел огонь. Костер развели под кроной огромного дуба, через толстый сук которого была уже перекинута веревка, с хорошо намыленной петлей на конце. Позеленевший атаман смотрел на нее с тихим ужасом.
– Господин бес, господин бес, а чтой-то у меня коровка глаза закатывает? – вопросил один из разбойников пробегающего мимо Люку. – И шатается. Может, больная? От больной коровки молоко подойдет?
Бесенок тормознул.
– Если я не ошибаюсь, то это бык. Давно ты его доишь?
– Давно, полведра уже надоил.
– Тогда понятно, почему он глазки закатывает. Рекомендую на мясо, пока концы не отдал.
Бесенок подбежал к котлу, который наполнился молоком уже почти доверху, и начал закипать.
– Так, а этот почему не в петле? – набросился он на Кевина с троллем, которые держались за веревку, на другой конец которой взирал атаман, в очередной раз готовый упасть в обморок.
– Да вот думаем, на что петлю накидывать, – прогудел Зырг. – Пробовали на шею, синеть начинает, – недоуменно пожал он плечами.
– Да, это важный вопрос, – согласился бесенок, окидывая взглядом горбуна. – За что тебя привязать? Что такое у тебя здесь не нужное?
Взгляд его затормозил на месте, располагавшемся чуток пониже пупка.
– Лучше за шею! – всполошился атаман. – За это место не надо!
– Согласен. Слабое звено. Оторвется. Тогда за ногу. Зырг, давай!
Тролль схватил Задрыгу за шиворот, перевернул его вверх ногами, Кевин накинул на волосатую ногу веревку.
– Майна! – распорядился бес.
– Чего? – не понял юноша.
– Тяни, говорю!
Кевин с троллем дернулись за веревку, и атаман взмыл в воздух.
– Так держать! – бес заглянул в котел. Молоко уже бурлило снежной пеной, и вот-вот готово было убежать. – Дозрело. Отпускай!
Друзья отпустили веревку.
– А-а-а!!! – атаман с диким воплем плюхнулся в бурлящее молоко, застав пену выплеснуться через край. К счастью огонь под котлом не потух.
Увидев торчащую над котлом старческую волосатую ногу, к которой была привязана веревка, Кевин подавил в себе желание осенить себя знаком Вездесущего. Здесь этот жест могли бы понять неправильно. Бесенок вырвал из рук Зырга кочергу, и начал с ее помощью уминать ногу атамана в котел. Нога не лезла.
– Нда-с… весь не поместился, горб мешает, – сокрушенно вздохнул бесенок, возвращая троллю кочергу, – жаль. Что-то я забыл. А! Время! Раз, два, три, четыре…
– Эй, ты смотри, чтобы не сварился, – рискнул подать голос Кевин.
– Ну-ка подними.
Кевин с троллем торопливо дернули за веревку.
– Оу-у-у… – юноша справился с желудком, а вот многие разбойники нет, и их начало выворачивать наизнанку.
– Не дозрел еще, – почесал шерстку между рожек Люка. – Кидай обратно.
Недоваренный атаман булькнулся обратно в котел.
– …двадцать восемь, двадцать девять, двадцать деся… Тьфу! Поднимай!
Тело атамана вновь взвилось над котлом, и наизнанку вывернуло всех, кто перед этим справился с желудком.
– Теперь, как сейчас помню, вода. Ключевая… нет, колодезная… ледяная! – бесенок дыхнул на кипящее молоко, – кидай!
Тело атамана грохнулось вниз, но в воду, в которое превратилось молоко, почему-то не погрузилось, вздымаясь над котлом грудой розового дымящегося мяса.
– Чёй-то он в котел не лезет? – удивился Люка.
– А ты уверен, что вода должна быть замороженная, а не ледяная? – тихонько сатанея, спросил Кевин. – Там же сплошной лед!
– Перебор. Ща поправим.
Бесенок дыхнул на котел еще раз. Лед растаял, и как только атаман погрузился внутрь, вода вновь превратилась в лед. Над ним гордо торчала волосатая нога.
Кевин с облегчением вздохнул.
– И что теперь? – спросил он Бессони.
– А фиг его знает, – беспечно ответил бесенок. – Вытаскивай, посмотрим, что получилось.
Кевин с троллем потянули за веревку, и над котлом закачалась огромная глыба льда с вмороженным внутри атаманом.
– Идиот!!! – завопил Кевин, оттягивая ледяную глыбу от котла, и кладя ее не землю. – Разбойники, вы где? Топоры тащите! Вырубай его, вырубай!
– Не советую, – хмыкнул Люка, – что-нибудь лишнее отколете. Кстати, кто-то недавно изучил забавное заклинание под названием огненный шар…
Кевин посмотрел на бесенка дикими глазами, сосредоточился и произнес заклинание, стараясь соразмерить силу заклятия с объемом льда. На траву плеснулась растаявшая вода. На земле заворочался явно помолодевший, но такой же уродливый, как и раньше, Задрыга. Только нога, к которой была привязана веревка, осталась прежней, старческой.
