Попугая смело с бочки чалмой, которую Офелия сорвала с головы Синдбада и запустила ее во вредную птицу.
– Правда глаза колет?!! – Попугай взметнулся на рею и истошно завопил, оказавшись в пределах недосягаемости, – гордой птице клюва не заткнешь!
– Так, правдивый ты наш, – поспешил вмешаться в назревающий скандал Кевин. – Лучше расскажи, чем остальные в это время занимались. Про Люку, например.
– Про Люку не интересно, – сердито каркнул попугай. – Пока вы дурью маялись, он варил оздоровительный состав, чтоб подданных Гусейна, околдованных Джафаром, к жизни вернуть.
– И как, получилось? – заинтересовался Люка.
– Да. После десятого раза. Ты ж его гашеный варил.
– Ни фига себе, – похоже для бывшего беса это была новость. – А до этого что получалось?
– Превосходный самогон. Царю очень понравилось.
– Так вот почему мне так хреново! Мерзавец! – Похоже, Офелия нашла нового козла отпущения, и начала вертеть головой, видимо, в поисках достойного снаряда.
– Ну, а ты чем в это время занимался? – опять начал переводить стрелки юноша.
– У меня, в отличие от вас, дел было невпроворот. За три года отсидки, знаешь, сколько их накопилось?
– Это каких? – потребовал уточнения Зырг.
– Ну, в птичник сходил, потом к барашкам завернул… – Яго осекся.
Зырг с Люкой радостно закатились.
– С тобой все ясно. А как мы все-таки здесь оказались? – задал неосторожный вопрос Кевин.
– Нормально оказались, – недовольно буркнул попугай.
– А подробнее? – Девушка, хоть и была по-прежнему цвета морской волны, но лишившись содержимого желудка, начала приходить в себя.
– Первые шесть дней гуляли хорошо. Я, правда, отлучался иногда до обеда… ну, это пропущу… а вот на седьмой день тебе, шеф… извини, я тебя уважаю, но молчать не могу!..
Кевин напрягся, чувствуя, что пришла его очередь слушать правду-матку, которую вредный попугай готов выдать ему по полной программе. Оживилась и Офелия, почуяв, что в руки сам идет компромат на ее рыцаря.
– И что на седьмой день? – жадно спросила она, отрываясь от борта и направляясь к друзьям.
– Приспичило ему по нужде. По малому делу, – радостно сказал ей попугай.
– Ну и что? – разочарованно спросила девушка. – Дело житейское.
– Вот после этого-то все и началось! – завопил попугай.
Кевин начал подозревать что-то неладное.
– И что я сделал? – спросил он.
– Ничего особенного. Ты пошел по естественной нужде.
– И его там наверняка озарило, – встрял в разговор Люка. – Меня частенько в этом месте гениальные идеи посещают.
– Возможно, – не стал спорить попугай, – только тут есть один нюанс.
– Какой? – мрачно спросил юноша.
– Царский гарем это не туалет.
Кевин начал бледнеть.
– И? – едва дыша, спросил он.
– Ну, что – и? Радуйся! Твоего отсутствия, кроме меня, никто не заметил, хотя вышел ты оттуда через три дня очень счастливый, и выдал!
Юноша вжал голову в плечи, опасливо косясь на герцогиню, лицо которой стало менять колер с цвета морской волны на колер утренней зари.
– И что я выдал? – прошептал юноша.
– Ты сказал, что пора отсюда дергать, пока царь о твоих подвигах не узнал, а Люка тебя поддержал, потому что, говорит, ему мешки уже девать некуда и напомнил, что на море пираты. Тогда ты сказал, что они ни о чем не узнают, так как отплывать будем тайно!
– И как, тайно отплыли? – прогудел Зырг, который, оказывается, тоже ничего не помнил.
– О да! Весь дворец провожал. На корабль загрузили вина, закуски. Царь лично помогал спустить в трюм то, что Люка раньше принес на корабль. Синдбад этому очень радовался. Говорил, что эти товары хорошо идут в северных землях.
– Прости меня Вездесущий! – взмолился Кевин, начавший от ужаса сотворенного трезветь. – Царь лично помогал загрузить краденое?
– Уже не краденое, – махнул крылом попугай, – он по доброте душевной все это тебе подарил. Вы потом еще два дня на корабле его щедрый дар обмывали.
Кевин при этих словах облегченно выдохнул.
– И что было потом?
– А потом тебе захотелось порулить кораблем. Капитан пытался давать тебе советы, но ты сказал, что он ни хрена рулить не умеет и выбросил его за…
– Это я уже знаю, – прошипел юноша. – Что дальше было?
– А дальше поплыли. Правда, с берега орали, чтоб вы отдали визирей и царя…
– Оу-у-у… – схватился за голову Кевин. – Надеюсь, мы отдали.
– Отдали. Ты приказал лишних выбросить за борт. Зырг приказание исполнил. Хорошо, от пирса далеко не ушли. Вроде бы всех успели выловить.
– Надеюсь, подданные Гусейна ибн Арафата на нас не сильно обиделись, – затрепетала Офелия.
– Нет, не сильно. Они очень обрадовались, что им отдали царя. Только зачем-то отправили вслед за нами флот. Наверное, в сопровождение, чтоб пираты не обидели.
– И где он? – насторожился юноша.
– Совсем ничего не помнишь, шеф? – радостно захихикал попугай. – Ты ж сказал: тайно плывем и предложил сыграть с ними в прятки.
– Сыграли? – мрачно спросил Кевин.
– Сыграли. Вы победили. Весь флот так и остался на рифах, пока за вами гнался. Непонятно только, как мы через них проскочили.
– Вездесущий! – взвыл Кевин. – Умоляю, сделай так, чтобы мы никогда сюда не возвращались! И чтобы больше никаких приключений по дороге в Босгон.
Вездесущий его не услышал. С вершины мачты, из смотровой бочки до друзей донесся крик матроса, наблюдавшего горизонт.
– Пираты!!!
30
– Не судьба, – вздохнул Бессони. – Шеф, что делать будем? Готовиться к бою или удирать?
– Да куда мы удерем? – простонал какой-то матрос. – Перегружены так, что ватерлинии не видно.
К Кевину подскочил боцман с непочатым кувшином вина, торопливо распечатал его.
– Вся надежда на вас, – взмолился он и начал совать ему кувшин в руки. – Давайте, как в прошлый раз!
– Что в прошлый раз? – опешил юноша.
– Ну, в прошлый раз, когда за нами царский флот погнался, вы кувшинчик, что вам ваш друг, вот этот, мелкий, преподнес, выпили и предложили с ними в салочки сыграть.
– В салочки играть? – Кевин ничего не понимал. – А говорили – в прятки…
– Это уже потом. А сначала вы предложили в салочки.
– Это как? – не понял юноша.
