– Ты, боярин, велел станице быть в резерве в дальнем овраге. Но не поведал, что и когда делать, – подал голос станичный голова. – По второму плану все ясно – отход к крепости, а вот по первому? У меня все же пять десятков конных сторожей.
– Ты, Иван, немного поторопился, – кивнул Бордак, – я как раз хотел говорить о твоих сторожах. Значится, так. Коли сотне, дружине и ополченцам удастся быстро выбить большую часть татар, то станица так и остается в овраге. Если же перевеса не добьемся, то тебе идти в атаку с фланга западного по сигналу – крик кукушки пять раз. Уразумел?
– Теперь уразумел.
– Ну, тогда, Гриша и Иван, уводите ратников по разряду.
Сотник и станичный голова увели своих людей.
Бордак повернулся к Парфенову:
– Давай, Василь, в село, там к местному голове, покажешь ему грамоту и возьмешь начальство над ополчением на себя. Все остальное ты ведаешь.
– Мы, Михайло, не договорились, как я предупрежу тебя о силах татар, что выйдут к Шабарово?
– Пошлешь гонца.
– Добре, пусть будет так.
Мурза Бабек подвел три сотни к селу.
К нему подъехал старший головного дозора, доложил:
– Впереди русское селение, по карте Шабарово, от него в пяти верстах крепость русских Бурунск. В селе только мужики, вооруженные чем попало, есть и сабли, и рогатины, и копья, и даже лучники, но тех немного.
– Сколько мужиков осталось в селении? – спросил мурза.
– Точно сказать не могу, может, полусотня, может, больше.
– А куда двинулся обоз с бабами, стариками и детьми? Хотя понятно, куда, под защиту стен крепости. Знать бы, сколько городской стражи у тамошнего воеводы?
– Много быть не может, крепость-то малая. Одно название – крепость.
– Ладно, – принял решение мурза, – обходим селение с трех сторон, встаем, смотрим, что предпримут местные. По моей команде атака. Всех уничтожить, только молодых да здоровых брать в полон. Тебе же, Карим, обойти Шабарово с севера, перекрыть дорогу русским и для отхода, и для подхода подкрепления.
– Понял, господин!
– Ты выходи, следом мы.
– Слушаюсь!
Старший головного дозора, собрав из разъездов малую рать, повел ее к селу.
Мурза объявил сбор сотникам. На сборе определил, кто и как действует, и вскоре крымчаки начали обход селения. По ним пустили стрелы местные лучники, и тут же все село взялось огнем. Ехавший с передовой сотней прямо на село мурза остановил коня и повернулся к помощнику:
– Что это значит? Русские сами подожгли село?
– Получается, так.
– Но тогда они не собираются обороняться. Это что-то новое.
– Они уходят, – указал на север помощник.
И действительно, подпалив село, мужики оседлали коней, рванули в поле. До того станичный голова Матвей Осокин выслал на пятак гонца, своего сына Федьку. Он успел проскочить раньше, чем мурза отдал приказ на окружение.
До выхода головного отряда выскочили из горящего села и ее защитники. Странно было смотреть, как бежала целая сотня, которая вполне могла дать бой крымчакам. И сие вселяло в мурзу сумятицу. В охвате горящего Шабарово не было смысла, и Бабек отдал наказ всем трем сотням и головному отряду догнать мужиков и посечь их.
Тем временем гонец выскочил на пятак. От рощи ему подал знак ратник дружины Бордака, и он поспешил к нему.
– Кто ты? – спросил Михайло, который лично встретил его.
– Федька Осокин.
– Уж не сын ли сельского головы?
– Сын.
– Что велел передать отец?
– Он и княжич московский велели передать, что к Шабарово, кроме татарских разъездов, подошла рать в три сотни. Отец выполнил твой наказ и скоро будет здесь с мужиками, – смахнув пот с лица, доложил гонец.
– А что крымчаки?
– Они стали обходить село с трех сторон, а их головной дозор пошел в обход, перекрыть дорогу сюда.
– Значит, они могли встать на пути мужиков?
– Э-э, воевода, что каких-то три десятка крымчаков против сотни мужиков? Наши их сомнут, не глядя!
– Лишь бы татары пустились вдогонку.
– Должны, – шмыгнул носом Федька. – А чего им еще делать? Глядеть, как горят избы?
– Ладно. Оставайся здесь, – кивнул Бордак и, бросив взгляд на десятников, что собрались рядом, велел: – Лука, со мной! Остальным быть готовыми к бою.
Ратники выскочили на окраину поля.
Вскоре показалась сотня мужиков, и Михайло крикнул им:
– Уходите на северную окраину и там дожидайтесь появления татар!
Сотня проследовала дальше, а Бордак с Огневым и княжичем вернулись в рощу.
Прошло немного времени, и крымчаки объявились. Впереди головной отряд, за ним сотни. Выйдя в поле, они начали разворачиваться в линии, видя впереди отступающих мужиков.
Мурза, завидев, что дозорные отстали, крикнул:
– Быстрее воины, быстрей! Бить проклятых русов!
Сотни вышли к середине пятака. И тут через топот коней трижды прокричала кукушка. Из оврага и балки тут же выскочили полусотни Григория Красина, а на севере развернулись ополченцы Шабарово.
Мурза Бабек не сразу понял, что попал в засаду.
Понимание начало приходить, когда с флангов на его сотни обрушились десятки стрел, выбивая всадников. Строй крымчаков сломался, головной отряд остановился, на него налетели всадники сотни Осокина. Сотники крымчаков пытались восстановить порядок, но их десятки смешались в единой куче. По ней и ударили конные русской полусотни и ополчения. Завязалась сеча. Теперь кукушка прокричала пять раз, и тут же появилась станица.
Бабек, оказавшийся в центре бойни, сумел прекратить сумятицу в своем войске, и крымчаки, хоть и с опозданием, встали в круг для обороны. Но было потеряно драгоценное время. Они только заняли оборону, как в передние ряды врезались русские всадники. Пятак накрыли ор, визги, звон металла. Русские били крымчаков, в полной мере использовав фактор неожиданности и меткую стрельбу лучников, сбивших с коней не менее двух десятков татар. Постепенно силы противников выровнялись, западные ряды крымчаков бились уже под командой мурзы, обретя уверенность. Однако русских гнала вперед ненависть к пришельцам. Все прекрасно знали, зачем заявились крымчаки. И каждый, пусть мгновенной мыслью, представил, что его жена или дети могли попасть в полон к этим беспощадным головорезам. Оттого и бились яростно.
Мурза Бабек в окружении нукеров кусал губы. Он думал, что делать. Развернуть оставшиеся полторы сотни на север и попытаться прорваться к крепости, чего от него, может, и ждали русские воеводы, или рвануть в обрат на юг к орде? Выбрал последнее, на севере его войско разгромили бы сотни городской рати, а вот на юг он мог прорваться даже под мощными ударами фланговых сотен русских. Тем более, по докладам десятников, в тылу русских не было.
