– Карен Вермеер?
Она молча призвала однокурсников в свидетели, как бы говоря: клянусь, я понятия не имею, кто этот тип, потом повернулась к Мартену.
– Да?
– Мог бы я задать вам несколько вопросов? Я из полиции. Речь идет об Амбре и Алисе.
Она внимательно оглядела его с ног до головы.
– Уверены, что вы из полиции?
Послышались смешки. Наверное, она решила, что он журналист. А может, набивала себе цену перед приятелями. Мартен одарил ее самой обворожительной улыбкой, достал удостоверение, предъявил его и жестом предложил ей отойти в сторонку. Она послушалась.
– Извините меня, но вы и вправду не похожи на… на легавого.
Он улыбнулся.
– А на кого похож?
– Ну… на студента…
– Да я не так давно был студентом, – доверительно сообщил Сервас и сам себе удивился. – Скажите, вы хорошо знали Амбру и Алису?
Улыбка вмиг исчезла с ее лица, уступив место искренней печали. Карен покосилась на группу студентов, издали глядевших на них.
– А вы не будете возражать, если мы поговорим где-нибудь в другом месте? Мне сейчас нужна чашечка кофе. Тут неподалеку есть бар, и потом, мне хотелось бы избежать лишних ушей.
Она смотрела на него в упор, может быть, излишне настойчиво. И голос у нее слегка осип. Сервас пожал плечами.
– Да без проблем, – сказал он.
* * *
Карен Вермеер выбрала уединенный столик в кафе, куда привела Мартена и где, судя по всему, была завсегдатаем. Столик между ними был крошечный; девушка оперлась на него локтями и печальным взглядом посмотрела в глаза Мартену.
– Я уже совсем решила не ходить сегодня на занятия, – созналась она. – Эта история меня доконала. Но приближаются экзамены, и я не могу провалить сегодняшнюю тему… – Помедлила. – Что вы хотели бы узнать?
– В комнатах Амбры и Алисы я видел много фотографий, где есть вы… Вы хорошо знали девушек?
– Да. Мы все время проводили вместе. Особенно с… Алисой. – Голос ее сорвался, когда она произносила имя. – Это ужасно, все, что с ними произошло… – Опустила голову, словно собираясь с силами, а когда снова подняла, в глазах ее стояли слезы. – Знала, насколько вообще было возможно знать Амбру и Алису, – прибавила она.
– Это как?
Карен Вермеер внимательно его изучала, словно прикидывая, до какой степени с ним можно быть откровенной.
– Они всегда были загадкой…
– Что вы имеете в виду?
– Они ни с кем не откровенничали и часто уединялись вдвоем. Даже если у них и были приятельницы, это никогда не перерастало в настоящую дружбу. А для дружбы надо было, чтобы они чуть больше раскрылись, чтобы с них слетел этот панцирь. – Она вертела в руках чашку с кофе, к которому так и не прикоснулась. – Я уверена, что у них была целая куча секретов.
– Секретов какого рода?
Карен снова внимательно на него посмотрела, и на лице ее появилась улыбка.
– Если б я узнала, они перестали бы быть секретами… Вот у вас есть секреты? Как вас зовут? – Она подалась вперед и оказалась так близко, что он ощутил запах ее духов.
– Мартен, – поколебавшись, ответил Сервас.
– У тебя есть секреты, Мартен? – Она откровенно уставилась на его левую руку.
– Ага… Женат…
Он почувствовал, что краснеет. И от ее подначиваний, и оттого, что она вдруг обратилась к нему на «ты». И от пристального взгляда зеленых глаз. Вблизи Карен казалась еще милее. У нее были круглые щечки, выпуклая, красиво очерченная нижняя губка, и, наверное, тело тоже было таким же округлым…
– Что еще вы можете сообщить мне по этому поводу?
Она вся как-то съежилась.
– Не знаю… это вопрос деликатный… Не хочется говорить о мертвых плохо…
– Все мы хотим найти того, кто это сделал, Карен. Вот и всё.
Она снова подняла на него глаза.
– Ладно… Амбру нельзя было назвать девушкой строгих правил…
– В каком смысле?
– Она… Она встречалась с мужчинами…
– А вы разве не встречаетесь?
Мартен заметил, как она напряглась от такого намека.
– Встречаюсь, но не так… Я хочу сказать, их у нее было слишком много, просто дефиле какое-то… Она их использовала, а потом бросала. Как бумажные платочки…
Сервасу на ум пришли слова судебного медика: она была девственна. Неужели Клас мог ошибиться? Но он, похоже, был уверен в том, что говорил.
– Давайте все-таки поймем друг друга правильно: я знаю, чего хочу, и не корчу из себя недотрогу, но… я парней не коллекционирую… А вот Амбра… словно стремилась рекорд побить.
– Она приводила их к себе?
Карен Вермеер кивнула.
– Поэтому Алиса от нее и отдалилась. Она все понимала и не одобряла поведения сестры. Они не раз скандалили из-за этого.
– Вы говорили, они часто уединялись вдвоем…
– Часто – еще не значит постоянно. Алиса смеялась над похождениями сестры. В последнее время, если я просила ее позвать Амбру пойти куда-нибудь с нами, она отвечала, что не стоит, что Амбра и без нас найдет чем заняться. И я видела, что она сердится и что ей очень грустно.
– А Алиса, она какая была?
– Полная противоположность сестре. Милая, дисциплинированная, блестящая, но тоже хранила какую-то тайну… Хотя, несмотря ни на что, подруга она была прекрасная.
Мартен уловил, как сжалось горло Карен на последних словах. Она сдула упавшие на лицо волосы, и глаза ее снова наполнились слезами.
– Какую же мерзость с ними сотворили…
Сервас подождал, пока она выплачется, достанет платок и вытрет глаза.
– А вот Амбра… – сказал он затем, – у нее был кто-нибудь, с кем она встречалась более регулярно?
Карен Вермеер посмотрела ему в глаза.
– Был… У нее был Люк.
– Люк?
– Люк Роллен. Студент. Она встречалась с ним несколько недель подряд. У нее это были самые долгие отношения. – Завела прядь волос за ухо. – Если честно, я не понимаю, что она в нем нашла. Робкий, какой-то бесцветный, невзрачный, никакой харизмы… И вовсе не в ее вкусе. Амбре нравились плохие мальчики… А Люк… что-то вроде милого щенка.
– А где этого Люка можно найти?
– Он учится на факультете пластических искусств, а чтобы оплачивать учебу, подрабатывает киномехаником в «Эскироле», в экспериментальном кинотеатре искусств.
Сервас знаком дал понять, что это место ему знакомо. Карен посмотрела на часы.
– Ладно, первый час я и так пропустила, но если не хочу пропустить второй, мне надо идти… – Она смело, в упор, взглянула на него. – Ну, Мартен-полицейский, и как это тебя угораздило жениться?
