Мартен оглядел парня. Тот еще не вышел из подросткового возраста, с его робостью, со щеками, покрытыми красными прыщиками и напоминавшими поле военных действий.
– Мы были вместе целых тринадцать недель. Сегодня я спрашиваю себя, почему так долго. Ведь мы абсолютно не были созданы друг для друга, Амбра и я…
– Почему? – спросил Сервас, хотя это было и так очевидно.
И правда, Люк Роллен не имел ничего общего с «плохими мальчиками»; он даже не был просто смазливым парнем или очаровательным малышом, который умеет насмешить или преподнести комплимент с изрядной дозой юмора и насмешки. Он был прозрачен, невидим… Даже его слишком густая шевелюра и мятые джинсы вообще ни на что не смахивали. Он был воплощенным пугалом для девчонок: от такого сбежишь, даже если окажешься с ним один на один на необитаемом острове…
– Амбра, – говорил Люк, – была девушкой, на которую оборачивались все парни, и каждый мечтал затащить ее к себе в комнату. О ней грезили все мои приятели, когда мы появлялись с ней вместе. В их глазах я видел один и тот же вопрос: как мне это удалось? А парни в баре следили за ней тяжелым взглядом и наверняка думали, что уж если такой лузер, как я… то у них уж точно есть шанс…
Сервасу на ум пришли слова Карен Вермеер: Амбра коллекционировала парней… словно рекорд стремилась побить…
– Само собой, она могла бы получить любого, только захоти… Но тогда почему предпочла такого, как я?.. Понимаете, я не настолько глуп, чтобы возомнить себя секс-символом или одним из тех парней, которым стоит пошутить – и все умирают со смеху. Мои шутки обычно вызывают лишь вежливые полуулыбки. А уж если я расхохочусь, то, говорят, мой смех похож на крик осла. Но тогда почему такая девчонка, как Амбра, обратила внимание на такого дебила, как я, как по-вашему?
Сервас и рад был бы что-нибудь ответить, но не нашел слов.
– Я однажды задал ей этот вопрос, и она ответила, что я холоден и деликатен. Холоден и деликатен, ёксель-моксель! Кому охота быть холодным и деликатным? Да никому! Парни в точности как девчонки: все хотят быть в центре внимания. Вот только на всех парней места не хватает. Тогда проигравшие, упустившие свой случай, оставшиеся в рядовых – отойдите в тень. Да только вот когда такая девчонка, как Амбра, берет и вытаскивает такого лузера, как я, из тени, сразу идет шепот: что-то тут не так, где-то кроется подвох, что-то тут такое…
Люк поднес руку к лицу и принялся грызть ногти.
– Я уверен, многие думают, что я гей и что она со мной из-за этого. Потому что я единственный парень, с которым она может спать в одной постели и он ее не трахнет.
В этот момент по улице с треском промчался мопед и резко затормозил перед входом в кинотеатр. Ватага подростков, собравшаяся у входа, встретила пилота с восторгом. А когда тот снял шлем и, ослепительно улыбаясь, пригладил шапку черных вьющихся волос, Сервас подумал, что Амбра Остерман должна была бы встречаться вот с таким парнем, а не с Люком Ролленом.
– Дьявол, до сих пор поверить не могу, что она умерла…
Ватага со смехом устремилась в кино.
– Что еще вы можете о ней рассказать?
– В смысле?
– Все, что придет в голову.
Роллен задумался.
– Случалось, что она бывала очень странной… вам это интересно?
Сервас кивнул.
– Например, спала с полностью зажженным светом: боялась темноты. Пила, как в прорву, но ни разу не бывала пьяной. Могла выкурить пачку сигарет с дурью, но ее не втыкало, она себе не позволяла. Черт, Амбра была просто чемпионом контроля, всегда настороже, всегда начеку… В автомобиле, если сзади появлялись фары, ей казалось, что за нами следят. Если она слышала чьи-то шаги в коридоре возле комнаты, я видел, как она вся превращалась в слух. Однажды ночью я застал ее, когда она буквально прилипла к двери и к чему-то прислушивалась. Нигде не слышалось ни звука, было три часа ночи.
– Три часа ночи?
– Точнее, три тридцать, я посмотрел на будильник.
Сервас замер.
– А вас тогда что именно разбудило?
– Я вообще чутко сплю. Она пошевелилась, вылезла из постели – и я сразу открыл глаза.
Сервас понял, что Люк Роллен еще не оправился от близости с Амброй Остерман. Чтобы отойти и забыть, ему требовалось время.
– Если уж совсем честно, я думаю, что Амбра была немного того… чокнутой. Но ума не приложу, кто мог разозлиться и тем более покушаться на обеих сестер: ведь Алиса была совсем другая.
– А слухи? – спросил Мартен.
– Какие слухи?
– Ходили слухи, что Амбра коллекционировала мужчин.
Люк Роллен побледнел и изменился в лице.
– Вы же эти слухи слышали, правда?
– Конечно… но предпочитал не обращать на них внимания.
Ты меня удивляешь. Когда в твоих объятиях такая девушка, это располагает перейти все границы…
Сервас, в который уже раз, увидел Класа, который поднялся и сказал: «Девственница».
– Я хочу задать вам деликатный вопрос. И прошу вас ответить на него максимально честно.
Люк Роллен сдвинул брови и очень серьезно кивнул.
– Какого сорта сексуальные отношения имели вы с Амброй Остерман?
Студент опустил голову и снова уставился на свои кроссовки.
– Никаких. Мы не спали.
– Но вы же спали в одной постели?
Роллен кивнул.
– Она не разрешала мне к себе прикасаться. Ей просто было нужно, чтобы рядом кто-то был. Мы обнимались, но дальше этого дело не шло. Она просила меня потерпеть, говорила, что все у нас будет… Ну да, время от времени она все-таки меня… ну, вы понимаете…
– Не понимаю.
– Утешала… рукой…
– Почему же вы на это шли, почему соглашались? – не унимался Мартен.
В глазах Роллена снова появилось выражение побитой собаки.
– Амбра была не из тех, кому хотелось перечить.
– Кто из вас разорвал отношения?
Ответ прозвучал твердо.
– Я.
Сервас удивленно разглядывал студента. Он приготовился как раз к другому ответу.
– Вот как? А по какой причине?
Роллен кашлянул, достал еще одну сигарету и закурил. Перед тем как ответить, выпустил дым.
– Однажды, когда мы с ней гуляли в районе улиц Гамбетта и Дорада, улицу перешел какой-то мужик и окликнул ее по имени. Я увидел, как побледнела Амбра и какой полный тревоги взгляд бросила на меня. Этот тип подошел к нам, смерил меня взглядом с головы до ног, словно я был какой-то кусок дерьма, и сказал: «Это он?» Я спросил его, кто он такой, а он опять на меня уставился, как на коровью лепешку, и поинтересовался, не затруднит ли меня пойти погулять чуток, пока он поговорит с Амброй. И все с этакой насмешливой улыбочкой. Гаденыш…
