– Ну, а вы маэстро, – вперил взор король в Амбре де Сака, – когда собираетесь порадовать нас своим искусством?
– Я представления даю по вечерам, как правило, в саду, – расслабленно махнул рукой маэстро, вальяжно развалившись в кресле. – Ко мне приходит вдохновенье, когда ночная мгла начнет сгущаться над землей, а в небе станут блекнуть краски алого заката…
– Как романтично… – заахали графини, баронессы и маркизы.
Прекрасная половина высшего общества Босгона таяла заранее.
– Ну что ж, пусть будет так, – не стал спорить король. – Господа, вам повезло. После завтрака, когда мы немножко отдохнем, у вас будет возможность подать мне прошения. Я сегодня добрый. Возможно, и удовлетворю. – Король многозначительно посмотрел на Кевина. – У вас, Рональд Ромейский, ко мне никаких прошений нет?
Кевин открыл, было, рот, но, получив от Офелии пинок ногой под столом, заткнулся. Скосив глаза, он увидел, как девушка отрицательно трясет головой.
– Нет, Ваше Величество. У меня есть мой верный меч и верные друзья. Что еще странствующему рыцарю надо?
– Мне говорили, что ты странный рыцарь, – король в упор смотрел на юношу, – и, кажется, не соврали…
28
– Что ты имеешь против того, чтобы потолковать со своим дядей? – сердился Кевин.
– Не знаю, но чувствую, что нельзя! – упрямилась девица.
– А конкретнее?
– Говорю же, не знаю! Что-то… не так.
– Шеф, – внушительно сказал Люка, – интуиция великая вещь. Прислушайся. Бабы, они сердцем чуют.
– Лучше ко мне прислушайся, шеф, – взмолился Зырг, глаза которого слипались. – Давай пару часиков соснем, пока король челобитные принимает, Надо ж все до ужина переварить.
После «скромного» завтрака, который растянулся до часу дня, его тянуло в сон. Гномики в совещании участия не принимали. Они, в отличие от Зырга, наваливались за завтраком не только на еду (кто посмеет на пиру сделать замечания лицам королевской крови?), а потому уже посапывали носиками в своих комнатах.
– Ладно, около короля полно охраны, сильнейший маг, о возможной засаде граф его наверняка уже предупредил… – Кевин задумчиво потер подбородок. По-хорошему, им здесь теперь вообще делать нечего, но рыцарский долг… – Отдыхай до обеда… тьфу!.. до ужина. Нет, не привык я к аристократическому образу жизни.
– А мы чем будем заниматься? – полюбопытствовала Офелия.
– Магией. Пора нашему учителю показать нам с тобой ряд фокусов. Кто знает, может, когда и пригодится. А то запустили мы с тобой учебный процесс. Все недосуг было.
– Это дело хорошее, – одобрил Зырг, – а я, пока вы занимаетесь, вас тут в уголочке покараулю.
С этими словами тролль сел на корточки у входа, обнялся со своей кочергой и тут же захрапел.
* * *
К ужину друзья умудрились опоздать. Авоськи и Небоськи оказалось не так-то просто добудиться. Не помогали ни щекотка, ни похлопывание по щекам. Выручил Зырг, которому очень хотелось повторить гастрономические подвиги за завтраком. Он знал верное средство. Как только тролль начал отнимать у спящих гномиков их молоты, то тут же был обласкан добротным гномьим матом и чуть не схлопотал этими кувалдами по голове. Успокоились буйные родственники подгорного короля, только когда поняли, что их будят для продолжения банкета.
А вечерний банкет был уже в полном разгаре. Он проходил все в том же просторном пиршественном зале, только столы теперь были расставлены вдоль стен, кресла отсутствовали, и цвет босгонского общества имел возможность, прогуливаясь по залу, вести приятные беседы, а в случае нужды подойти к столу и поклевать оттуда чего-нибудь съестного. Не возбранялось положить себе что-нибудь в отдельное блюдо и совместить полезное с приятным. Многие так и делали, прогуливаясь парочками с этими блюдами в руках по залу. Наметанный глаз Кевина сразу выделил в толпе короля, оживленно беседовавшего с Амбре де Саком. В руке у артиста была его золотая лира, вокруг шеи намотаны запасные струны. Граф Леон де Рейзи с Альбертом тоже присутствовали, но занимались больше вопросами охраны, чем отдыхом.
– Гениально! Этот дикий мир дорос до шведского стола! – восхитился бес.
– Какого стола? – не понял Зырг.
– Не парься, дитя природы. Лучше пользуйся случаем. Здесь ты можешь взять все, что хочешь, не дожидаясь, когда тебя обслужат лакеи, и культурно отдыхать!
– Да ну? Вот здорово!
Дитя природы тут же сдернуло со стола огромный поднос с зажаренным кабанчиком, от которого гости деликатно отрезали в свои тарелки по кусочку, закинул его себе на плечо и начал культурно отдыхать, прогуливаясь по залу. Треск кабаньих костей на его зубах оглушал.
– Хоть кто-то радуется жизни, – хмыкнул Кевин.
– Да, пусть жирок в гостях накопит, – поддакнул Люка, – а то отощал он на твоих походных харчах.
– Завянь, пустозвон. Действуем, как договаривались. Слушаем, подмечаем, делаем выводы. Фелимор, далеко не отходи. Чтоб на глазах был!
– Угу.
Гномики со своими молотами уже растворились в толпе. Рыцарь за них не беспокоился. Эти могли за себя постоять, да и, к тому же, кто посмеет обидеть племянников подгорного короля? Глаза юноши, скромно стоявшего около колонны в дальнем углу пиршественного зала, внимательно сканировали толпу. На душе было тревожно. Он чувствовал, что именно сегодня все решится. Неведомый враг обязательно проявит себя! При этом он старался не выпускать из виду ни Офелию, ни короля, ни Амбре де Сака. Пока все было спокойно.
– Опаньки!
В толпе мелькнули знакомые личности, в одной из которых он узнал ночного правителя Авьена, а в другом… Рядом с Бертуччо шел до боли знакомый Кевину джентльмен в богатом камзоле, расшитом золотом и серебром, опираясь на элегантную тросточку. Юноша мысленно, не шевеля губами, произнес заклинание, только что усвоенное из книги Святого Сколиота. Лишние звуки гомонящей толпы тут же отсеялись, и до рыцаря донесся голос Бертуччо. Слышимость была прекрасная, словно он стоял совсем рядом, чуть не вплотную.
– Что ж вы графиню с собой не взяли?
– Ты что, совсем дурак? – рыкнул в ответ старый пират. – Здесь же Амбре де Сак!
– Ах, да, доносились до меня слухи.
В этот момент к ним подошел начальник гарнизона зимней резиденции короля Одерона.
– Прошу прощения, барон, – Гордей подозрительно посмотрел на Бертуччо, – вы знаете этого человека?
– Это моя свита! – отрубил Джон Сильвер.
– Я уважаемый купец, – выпятил грудь Бертуччо, – владелец сети рестораций! С прошлым покончено. У меня и индульгенция есть. – Ночной правитель Авьена полез, было, за отворот камзола, но Сильвер его остановил.
– Все честь по чести оплатили, – отмахнулся пират от начальника гарнизона. – Ступай, недосуг нам. Не видишь, о делах калякаем?
