Оглядываясь на фильм пять лет спустя, Ларс сказал мне: «Они начали нас снимать в студии, и внезапно этот чертов ад вырвался наружу, и тогда все повернулось совсем в другую сторону. И я горжусь тем, что мы позволили этому случиться, и тем, что мы не стали этому препятствовать. Это превратилось во что-то самостоятельное, а Джо и Брюс почувствовали, что стали свидетелями чего-то особенного, стоя за своими видеокамерами, и они попросили нас довериться и просто продолжить эту своеобразную гонку, потому что поняли, что происходит что-то поистине уникальное. И мы доверились Джо и Брюсу в достаточной степени, чтобы они могли делать свою работу. В этом даже было что-то освобождающее. Потому что, как только ты отпускаешь себя до этой точки, потом ты уж не отдаешь себе отчета… для нас очень скоро перестали существовать мы и они, мы стали чем-то единым».
Помогло ли это на самом деле процессу, через который они проходили? «Я действительно считаю, что присутствие камер в моменты, когда мы действительно пытались быть откровенными друг с другом, я думаю, никоим образом не вынуждало нас фильтровать свои слова или подвергать себя какой-либо цензуре… там была уязвимость и нагота, которые, вероятно, дополнялись присутствием камер – в те моменты, когда мы сидели друг напротив друга и говорили в основном то, что мы действительно думали и чувствовали». Он засмеялся, все еще осознавая, насколько «голыми» они позволили себе быть.
Еще один момент, который мы можем увидеть в фильме крупным планом, это, конечно, извилистая концепция самого противоречивого и, безусловно, самого трудного для прослушивания альбома Metallica. Среди гнева и безысходности, очевидных предательств и эмоциональных переживаний песни St. Anger отражают личные страдания Ларса в ситуации с Napster, потерю Джейсона, призрак Клиффа и людей, которыми они стали в Metallica – конфликтными, изнуренными, безумно богатыми, а теперь, внезапно, очень неуверенными в себе. В музыкальном плане результаты были далеки от идеальных. Мало того что на альбоме отсутствуют гитарные соло, так еще и барабаны звучат очень механически, как удары молота по наковальне. Нет более тихих моментов, баллад, инструментальных проигрышей, отрезков, где можно сбежать от страшного водоворота безумных гитар, резинового баса и страдальческого вокала. Взятые по отдельности, такие треки, как Dirty Window, Invisible Kid и Shoot Me Again, были одними из самых жестких, наиболее убедительно искренних, хотя и музыкально разрозненных моментов, которые группа создавала со времен обезображенного с музыкальной точки зрения, но решительно прямолинейного Justice пятнадцатью годами ранее; однако он был, безусловно, более оригинальным и душевным, чем тусклый I Disappear, который непосредственно ему предшествовал. В целом, однако, совершенно понятно, как St. Anger должен был работать – как горькая пилюля, которую необходимо было проглотить. «Я безумно зол на тебя!» – вопит Хэтфилд на заглавной песне; «Мой образ жизни определяет мой стиль смерти», – искренне призывает он во Frantic. Когда последний трек All in My Hands заканчивается тем, что он постоянно кричит: «Убей, убей, убей, убей!» – тишина в конце заставляет обратиться к самому себе. Задуманный как совместная работа, альбом устраивал не всех участников группы. По словам Кирка, только четыре песни получили все четыре голоса (включая Боба), одобряющие их для дальнейшей записи. Антипродакшн Боба едва ли помогал – различные части каждой песни перебирались и снова перетасовывались, перед тем как их вырезали и вставляли в запись на экране компьютера. Позже Кирк будет жаловаться на то, что он записал более ста гитарных партий в процессе создания альбома, но не знал, где каждая из них использовалась, а также почему большинство из них вообще не использовали. Роб Трухильо, добавил он, был не единственным, кто должен был выучить песни с нуля, прежде чем они могли сыграть их вживую. Дэвид Боуи и Брайан Ино, возможно, делали подобные вещи со своей музыкой в прошлом, так же как и U2, и Radiohead. Но это был музыкальный эксперимент на уровне, ранее неизвестном хард-року.
Как будто пытаясь подсластить пилюлю, на момент релиза St. Anger в июне 2003 года Пушхед разработал ему на удивление безвкусную обложку – изображение сжатого кулака с веревкой, завязанной на запястье, в стиле комикса. Однако это еще больше смутило критиков, которые и так были жестко настроены к любым сознательным попыткам радикализма. Рецензии были практически единогласно кислыми. Rolling Stone назвал его «покаянием ветеранов, поскольку трио, лишившееся Ньюстеда, снова создало сложный марафон из риффов, на этот раз сопровождавшийся катарсическими текстами от обновленного, трезвого, насыщенного терапией Хэтфилда. Но странности продюсирования – такие как звук барабанов, который заставлял Ларса Ульриха звучать как двухлетнего мальчишку, стучащего по кастрюлям и сковородам железной ложкой, резали слух. А бедного Кирка Хэмметта, соло-исполнителя группы и человека, который выдерживал перебранки двух номинальных лидеров на протяжении двадцати лет, они не вознаградили даже соло. Теперь ему есть на что злиться». Для большинства тех, кто слушал альбом впервые, по словам Александра Миласа: «St. Anger был абсолютной мешаниной».
Директор по маркетингу Metallica сказал Кирку, что альбом был «гребаной коммерческой катастрофой». Условно говоря, он был прав. Несмотря на то что он достиг первого места в Америке и еще дюжине стран и третьей позиции в Великобритании, в общей сложности St. Anger было продано примерно в два раза меньше, чем S& M, и он остается, вероятно, их самым непопулярным альбомом, даже больше, чем подобострастный Reload. «Он до сих пор раздражает меня, – говорит писатель и давний хроникер Metallica Джоэл Макайвер, – потому что группа считает его символом бунтарства и перемен, в то время как на самом деле это просто собрание скучных риффов и ребяческих текстов». Тем не менее впервые со времен Master of Puppets Metallica делала альбом не для того, чтобы ублажить фанатов или критиков, а ради собственного удовольствия; альбом откликался в них на самом глубоком уровне, а дальше будь что будет. В этом отношении можно было бы утверждать, что они полностью преуспели; что St. Anger следует рассматривать в историческом свете в той же мере, что и в личном, часто неправильно понятым и даже вызывающим отвращение, как Tonight’s the Night Нила Янга, Low Дэвида Боуи, Plastic Ono Band Джона Леннона; таким же диким, как Funhouse группы The Stooges; испытывающим жалость к самому себе, как и его кузен по крови In Utero группы Nirvana; таким же сбивающим с толку, как Berlin Лу Рида. Альбомы, которые отражали глубокий личностный кризис, через который прошли или проходили в данный момент артисты, поначалу было невозможно слушать, не морщась или не выключив их совсем, разозлившись на то, что они не исполняют свою функцию и не развлекают в традиционной манере.
«Речь идет о глубоко укоренившемся гневе, который пронизывает наши личности, – сказал Кирк. – Мы изучаем наши сущности и обнаруживаем, что в нас много чертова остаточного гнева, берущего начало в детстве, от которого ни слава, ни деньги, ни известность не являются противоядием».
На Kill ‘Em All по его словам: «Мы были очень злыми молодыми людьми, а теперь мы очень злые мужчины среднего возраста. То, что произошло в нашем детстве, является частью нашего ментального фундамента, и мы нашли ему позитивное применение, этому мы научились за последние два года, и звучит это как гнев St. Anger».
