Рид, чей последний соло-альбом, The Raven 2003 года, дал выход аналогичным коллаборационным амбициям, которые строились вокруг рассказов и поэм Эдгара Аллана По (с такими участниками, как Стив Бушеми, Дэвид Боуи, Уиллем Дефо, Лори Андерсон и Энтони Хегарти), в 2011 году вернулся со списком песен, вдохновленным двумя пьесами XX века, принадлежащими немецкому экспрессионисту Франку Ведекинду: «Дух земли» и «Ящик Пандоры». Обе первоначально были опубликованы в 1904 году и поставлены в 1908-м. Истории вращаются вокруг Лулу, женщины на все времена, магнита для необузданных желаний, оборотной стороны любви, беспрепятственно злоупотребляющей всеми мужчинами, хорошими и плохими, которые цепляются за нее до тех пор, пока, наконец, не останутся «без настоящих чувств в собственной душе», как поет Рид, и однажды она встречает Джека-Потрошителя, чья «любовь» оказывается самой большой и самой роковой из всех. По пути мы проходим глубокие медитации на тему того, что В. Б. Йейтс описывает как «единственные объекты настоящего интереса взрослого человека» – секс и смерть. И это ничего, если бы не музыка, ориентированная на взрослых.
Рид уже построил карьеру, надеясь на то, что, по его словам, «интеллект, который когда-то населял романы и фильмы, проникнет в рок-музыку». Но в то время как его лучшая работа, с группой Velvet Underground и без нее, всегда получала выгоду от этого творческого импульса, он скатился так близко к самопародии, что его энергия часто рассеивалась, расстилалась так же тонко и пусто, как издевательская насмешка, которая витала над его работой. Здесь и вступила Metallica. По-настоящему компанейская группа (в противоположность тем дорогим наемным работникам, с которыми Рид работал в течение последних сорока лет), которая была настолько прямолинейна в своих музыкальных амбициях, будто у них был шест в коллективном позвоночнике. Над лучшей музыкой Metallica никогда особенно не подшучивали. И то, что они добавили последней музе Рида, было благодатным настоящим огнем; кулаком ярости на замену слабому запястью. Это создало оглушительное сочетание.
Записанная в студии Metallica в Сан-Франциско, снабженная шумной рекламой, предшествовавшей релизу, она содержала очень мало запоздалых мыслей и переделок в студии. И все же при первом прослушивании Lulu встречаешь невероятно прилизанные музыкальные пейзажи: слои прекрасного шума, который оставляет тебя с головокружением и беспокойством, очарованным и отвергнутым, изумленным. Это не про отдельные треки, хотя некоторые из них выдающиеся, как, например, леденящий заглавный трек Brandenberg Gate («Я отрежу себе ноги и грудь», – интонирует Рид, добираясь сразу до сути) или Pumping Blood, чьи безумные скрипки напоминают один из шедевров семидесятых Street Hassle, пока через несколько подобных маятнику минут он не выстроится в полномасштабную акустическую атаку масштабов Metallica. Это обо всем альбоме. Концептуальную работу следует принимать целиком, чтобы начать пересекать ее звуковые предгорья. И когда вы добиретесь до последнего трека Junior Dad, финального номера длительностью девятнадцать минут, он снимет с вас кожу, захватит соблазнительными волнами жужжания, которые напоминают альт Джона Кейла, фисгармонию Нико, волны прекрасного баса Клиффа Бертона и неооркестровые эффекты на инструментальных частях, таких как Orion.
Тогда это не было ретроградной трэш-классикой, которую ждали более инертные последователи Metallica. Это не было своего рода суетливой постмодернистской панк-поэзией, с которой газетные критики могут его легко сопоставить. Но как сказал Кирк Хэмметт: «Это что-то еще. Новое животное». Что-то вроде большой черной собаки, которая, возможно, хнычет, рычит, кусается и гадит в тех местах, где вы действительно этого не хотели. Затем делает это снова, чтобы насолить».
Многие критики мейнстрима поняли это и похвалили альбом. Однако поборники традиционного метала были вне себя. Определенно, это альбом не для «среднего» фаната рока. Или как запутывает Рид в The View: «Я хочу, чтобы вы сомневались/Над каждым выводом, что вы сделали». Совокупный вес альбома, безусловно, сделает это за вас. Некоторые находили подобное трансу настроение большей части музыки болезненно дезориентирующим, даже отталкивающим. Было бы не очень хорошо говорить, что это сделано намеренно. Тошнотворное ощущение от таких треков, как Little Dog («Крошечное тело и крошечный член / Маленькая собака может вызвать у вас тошноту») настолько осязаемо, что многие задаются вопросом, почему они вообще его слушают. Для других, однако, не только приверженцев Рида, привыкших к отвращению к себе, его горьким нуарам, его почти ювенильному желанию выразить невыразимое, основная красота заключалась в том, как через такие разрозненные кусочки рок-спектра они пытались передать свою мысль, и это было просто захватывающе.
Когда альбом вышел в конце октября 2011 года, он оказался крупнейшим коммерческим провалом в карьере Metallica, став первым альбомом, не попавшим в Топ-30 ни в Великобритании, ни в Америке. И это несмотря на то что Metallica и Рид отстаивали свою позицию в прессе. «Почему это удивительно?» – пожал плечами Рид. – Странное сотрудничество – это Metallica и Cher. Мы – это очевидное сотрудничество».
«У меня были эти гигантские знаки вопроса, – признал Джеймс Хэтфилд. – На что это будет похоже? Что будет происходить? Так что было здорово, когда [Лу] прислал нам тексты песен для работы над основой Lulu. Это было чем-то, во что мы могли бы погрузиться. Я мог перестать быть певцом и автором песен и сосредоточиться на музыкальной части… Я сидел там с акустикой и позволил этому чистому холсту отвезти нас туда, куда нам нужно было идти. Это был отличный подарок, когда нас попросили поставить на него штамп «TALLICA». И мы так и сделали».
По словам Рида, Lulu была «лучшей вещью, которую я когда-либо делал. И я сделал это с лучшей группой, которую я только мог найти на планете. По определению, все участники были честны. И это пришло в мир чистым. Мы продвинулись настолько далеко, насколько возможно в границах царства реальности».
Все это выглядело тем, чем и являлось на самом деле: тщательно организованной арьергардной акцией, чтобы помочь отвоевать сердца и умы тех – по крайней мере, пяти миллионов из них, по грубым подсчетам, – кто покинул корабль, благодаря Lulu. Кроме того, в декабре 2011 года они, наконец, отметили свой тридцатый юбилей четырьмя шоу в Fillmore Auditorium в Сан-Франциско, где могли разместиться не более 1200 человек. Члены фан-клуба были приглашены посетить шоу, и то, что такая группа, как Metallica, играла в таком небольшом помещении, сделало эти шоу невероятно особенными. Потом были билеты. Члены фан-клуба могли купить билеты на все четыре концерта за $19,81 (в память о годе образования: 1981). Внутри они создали своего рода мини-музей, в котором выставили исторические памятные вещи группы, такие как оригинальные обложки альбомов, бас Клиффа Бертона и ударную установку Ларса Ульриха из мирового турне Damaged Justice 1988–1989 годов. Демонстрация этих артефактов была явным подтверждением того, что они понимают, кто их фанаты.
Шоу были тщательно организованы, включая не только разные сеты на каждый вечер, но и разные дебютные исполнения, новые песни, исполнявшиеся впервые на каждом из концертов, а также потрясающие выступления некоторых из самых известных металлистов (Оззи Осборна, Роба Хэлфорда, Дэйва Мастейна) и некоторых любимчиков фанатов (Джейсона Ньюстеда). Они позволяли фанатам подниматься и играть с группой. Комик Джим Бройер разогревал аудиторию с помощью комедийного выступления, были бесплатные раздачи, и на протяжении всего праздника группа выходила и уходила со сцены, чтобы поболтать с толпой, как будто прогуливаясь по чьей-то гостиной.
