Однако на любом уровне Master of Puppets изменил правила игры. Это был один из двух лучших альбомов группы, и даже спустя четверть века он остается символом всего того, что продолжает делать Metallica интересной и захватывающей, и тот факт, что потом они удалились так далеко в своем образе и звуке, что стали совершенно другой группой, только усиливает ее таинственную привлекательность через многие поколения, а этот исключительно важный альбом сейчас совершенно обоснованно выглядит как неповторимая глава их собственной истории и истории рока.
В Sounds под заголовком «Трэш на доставке» новый альбом провозгласили «синтезом всего хорошего и истинного в Metallica… медленного, быстрого, мелодичного, увенчанного изысканным гитарным звуком Metallica, всего высокого и низкого». Ларс пытался изо всех сил перехватывать неизбежные негативные сравнения с трэшем и привлечь внимание менее предвзятых рок-поклонников, которые, как он верил, поймут Metallica, если дадут ей шанс. «Нельзя просто списать со счетов Metallica как трэш-группу, – говорил он. – Да, был первый альбом, мы об этом знаем, но новый альбом – это совершенно другое заявление». Джеймс добавил: «Мы никогда не пытались забыть, для чего собралась Metallica, ни за что. Просто зрелость в жанре порождает более качественный материал. И сейчас Metallica – это разнообразие оттенков».
Как только было продано более миллиона копий MOP по всему миру и альбом коснулся Top Forty Великобритании, даже журнал NME, который был бастионом предрассудков против метала и культурного снобизма, почувствовал, что должен поместить Metallica на обложку под маской «расследования», и «лучше поздно, чем никогда», в котором они также по касательной затронули Slayer, Megadeth и Anthrax под заголовком: «Прорыв трэш-барьера». Неизбежно с учетом реакционного аспекта газетной культуры, начавшегося в 1970-х с похвального желания досадить различным рок-императорам, в эпоху пост-панка 1980-х превратилось в непристойное стремление показать свое превосходство без права на обратную связь, и Metallica обвинили в том, что они превратили музыку в «ярко выраженную форму гей-попа» – подход, с которым Ларс сражался с невозмутимым видом. Когда его просили высказать свое мнение о Париже (городе, в котором проходило интервью), где были более широкие музыкальные взгляды в целом, он прокомментировал так: «Я ценю и понимаю многие вещи, о которых вы говорите… но мне и моей группе интересна только музыка. История городов или то, что вытворяют рэперы, для нас на десятом месте по отношению к тому, что мы делаем». Это было противостояние без очевидного победителя. Называя в своей статье Джеймса «Джимом», Клиффа – «Крисом», безразличный писатель вряд ли смог вызвать восторг еще менее заинтересованной группы.
Тем временем Kerrang! как всегда прокладывал путь для Metallica и всего трэша. Альбом получил верхнюю строчку афиши и пятизвездочный обзор, в котором авторы сделали вывод о том, что, несмотря на то, что Metallica заслуженно признают самой выдающейся иконой трэш-метала, ее новый альбом доказал, что теперь парни являются «чем-то бо́льшим и чем-то более великим». За несколько недель до этого журнал также запустил дочернюю версию, выходящую раз в два месяца, под названием Mega Metal Kerrang! которая специализировалась на процветающем рынке трэш-метала. На обложке их первого выпуска была Metallica. Джефф Бартон, редактор, говорит: «Люди просто склонны думать о том, что сейчас называют Большой четверкой – Metallica, Slayer, Megadeth и Anthrax. Но к [1986 году] возникла просто тьма групп, которые состязались за маленький кусок пирога трэш-метала, и мы не могли охватить их все на страницах Kerrang! потому что у нас была куча другого материала, который мы должны были готовить. Поэтому мы запустили Mega Metal, стопроцентный журнал о трэш-метале. Чтобы освещать не только большие имена, но и относительно мелких игроков. Мы просто сделали журнал с бо́льшим уклоном на тяжелую музыку, чем Kerrang!».
Момент был подходящим. Metallica, возможно, и видела перед собой развилку, и даже повернула куда-то в сторону, но те, кто пришел после, уже не испытывали никаких колебаний. Они просто хотели попасть на эту дорогу. И команда Дэйва Мастейна, организованная после ухода из Metallica – Megadeth, была далеко не последней. Ее дебютный альбом Killing is My Business… and Business is Good стабильно продавался с момента выпуска на независимом лейбле Combat в сентябре 1985 года. Он включал оригинальную, значительно ускоренную версию The Four Horsemen Metallica, которой Дэйв вернул изначальное название The Mechanix, и целью которой было «прибрать за Metallica» и доказать, что Megadeth должна возгласить трэш-движение, а не выгнавшая его группа. Мастейн хвастался Бобу Налбандяну: «Я думал, что будет намного сложнее сделать нечто лучшее, чем у Metallica, но моя версия в три раза быстрее, намного более продвинутая и гораздо более тяжелая». Это был, безусловно, технический урок мастерства с музыкальной точки зрения, и сейчас альбом, вероятно, рассматривают как начало движения, ставшего известным под названием техно-трэш и прогрессивный метал. Сами по себе песни отражали гневный, мстительный настрой Мастейна, совсем чуждый тому особенному юмору, который станет ценным товарным знаком группы в будущем. Metallica уже записывала Master в студии Sweet Silence, когда альбом вышел, но в день, когда он попал в магазины Копенгагена, Ларс не пожалел времени прийти и послушать его в наушниках. Он прослушал первые пару треков, сложил наушники и вышел, бросив: «Так я и думал».
Теперь не только Megadeth чувствовала себя комфортно, нападая на Metallica в музыкальной прессе. Керри Кинг из Slayer дразнил Kerrang! называя его «журналом Metallica», добавляя: «Очень много групп, которые начинали с хеви, а потом стали звучать как очень коммерческие», в особенности ссылаясь на Mercyful Fate [и] Metallica. Slayer приготовился дать отпор намерению Metallica двигаться «за пределами» трэша и самое глубокое подтверждение силы жанра, выпустив свой собственный альбом Reign in Blood, появившийся в лучах славы через шесть месяцев после релиза Master. Зеркально отражая Master of Puppets в том, что это был третий альбом группы, но первый релиз на крупном американском лейбле Def Jam (который распространяли через Geffen), Reign рассматривался как его злой близнец. Этот альбом был воплощением всего того, что отсутствовало у Master: откровенно некоммерческий, непреклонно конфронтационный, дающий новое значение идее экстремального хеви-метала. Продюсером альбома был Рик Рубин, чьи корни в роке и метале были только слегка намечены предыдущими успешными контрактами, такими как Run-D.M.C. и Beastie Boys, и примечательно, что через четверть века он сделает так много для восстановления музыкальной репутации Metallica. Но сейчас альбом Reign подтолкнул Slayer на переднюю линию трэш-метал-сцены, оттеснив Metallica в сторону. На самом деле Рубин отошел от своих правил, когда в студии призывал Slayer сделать их и без того ультратяжелый звук еще более агрессивным и неудержимым. Другим ключевым отличием был акцент на скорости, который привел к тому, что альбом из десяти треков, каждый из которых сам по себе является классическим, был восхитительно ужат до двадцати восьми минут. Даже на таких треках, как Criminally Insane (который был выпущен синглом в Великобритании на красном семидюймовом виниле, с двенадцатидюймовым вкладышем в виде немецкого креста с цепочкой на шею), где были похоронный ритм, барабаны и гитары стреляли как пулемет. Наименее известная песня под номером один на альбоме – Angel of Death – перечисляла с мучительными подробностями зверства фантома нацистских лагерей смерти, доктора Йозефа Менгеле, что привело к тому, что Slayer резко осудили за то, что они симпатизируют нацистам, хотя тошнотворные практики Менгеле упоминаются как устрашение, а не источник вдохновения. В конечном итоге сила альбома была в его львиной мощи и игольной точности, например, в таких моментах, как второй трек Raining Blood. Как прокомментировал альбом музыковед метала, Джоел Макайвер: «Reign in Blood – это то, где весь экстремальный метал-пантеон начинается и заканчивается».
