Гэри Холт говорит, что «двигал аквариум для рыбок объемом двадцать пять галлонов», когда узнал, что Клифф умер. Он перевозил аквариум из родительского дома к себе в квартиру. «Это была шокирующая новость, мягко говоря. Не думаешь, что такое дерьмо может произойти в туре. Обычно, когда узнаешь о том, что умер музыкант, ты думаешь, что это передозировка наркотиками, парень захлебнулся своей рвотой, и слышать все это было привычным делом. Но умереть в результате аварии? Я впервые о таком слышал, понимаешь?» Джоуи Вера тоже был дома, когда ему позвонили. «Я был ошарашен и потрясен, шокирован и расстроен. Совершенно не мог поверить, потому что мы только что отыграли несколько концертов с ними в туре Master of Puppets. У тебя возникает такое чувство, что «это неправда, я только что видел Клиффа, шесть или семь недель назад…». Это просто не укладывается у тебя в голове, когда ты молодой, и это шокирует. В один момент он там, а в следующий – уже нет, и эти две вещи никак не укладываются в голове. Должно быть, это было просто ужасно для самой группы. Не могу представить, через что они все прошли. Просто не представляю, каково это».
Один из ближайших друзей Клиффа, Джим Мартин, который в те дни гастролировал с восходящими звездами Faith No More, вспоминал, как ему позвонила мама Клиффа, Ян, и сообщила новость: «Я был дома, в перерыве между турами. И у меня сердце замерло». Клифф, сказал он, «был частью фабрики мыслей». Джим должен был вернуться в тур на следующий день, но «поехал домой в дни между концертами, чтобы прийти на его похороны. Это было довольно трудное время, особенно для его ребят». Другой старый друг, Дэйв Мастейн, не так давно снова ставший дружелюбным (после того как Клифф пришел на концерт Megadeth в Сан-Франциско, как раз перед тем, как уехать в Европу), был сначала обескуражен новостью, а потом тем фактом, что никто из группы не подумал сообщить ему лично. Мария Ферраро, которая работала тогда на лейбл Джонни Z, Megaforce, была тем человеком, который позвонил Дэйву с этой новостью: «Никто из Metallica или ее менеджмента не сделал этого. Я пошел прямо к дилеру, взял немного наркоты и начал петь и плакать, и писать песню. И хотя слова никак не связаны с Клиффом, его преждевременная кончина подарила мне эту мелодию, которая живет в сердца фанатов метала по всему миру». Этой песней была In My Darkest Hour (прим. «В самый темный час»). Она станет центральным произведением и самым длинным треком на следующем альбоме Megadeth – So Far, So Good… So What!.
По чистой случайности Джонни и Марша Z были в Сан-Франциско, когда услышали новость. Они планировали посмотреть на новую трэш-метал-группу New Order, которая вскоре изменила название на Testament и чей первый альбом, вдохновленный Metallica, The Legacy, вышел на лейбле Megaforce в следующем году. «Мы были в отеле, очень воодушевлены тем, что нашли эту новую группу, – говорит Джонни сейчас. – Было около трех часов ночи, когда зазвонил телефон. Это был гастрольный менеджер Anthrax, Тони Инженир. Я такой: «Что случилось? Почему звонишь среди ночи?» А он мне в ответ: «Клифф Бертон погиб. В ужасной аварии». Так и не сумев уснуть, Джонни и Марша, утешая друг друга, отправились гулять к заливу.
Оглядываясь назад, Марша говорит, что благодарна, что у нее была возможность провести время с Клиффом в Англии до того, как он погиб: «Тогда еще не зная, что это было нашим прощанием, я провела такой приятный вечер вместе с ним, что теперь, когда его нет, это немного успокаивает меня».
Это было в Лондоне, на следующий день после шоу в Hammersmith Odeon с Anthrax. «Это был свободный день, и мы отправились на Карнаби-стрит. Он заказал кольцо в виде черепа в The Great Frog [специализированный ювелирный магазин]. И мы пошли туда, он забрал кольцо, мы вышли, пообедали и просто обменялись новостями. Он всегда испытывал к нам уважение – думаю, за то, что мы с Джонни пожертвовали всем ради них в то время. Мы просто сидели и предавались воспоминаниям о старых временах, когда они жили в нашем доме, о том, что делали, а потом мы, конечно, разошлись, и мы с Джоном сели на самолет, чтобы вернуться в Штаты». Воспоминание о том жутком ночном звонке Тони Инженира до сих пор заставляет ее вздрагивать: «Это обескураживало, что из всех них Клифф – самый добрый, умиротворенная душа – оказался тем, кто потерял жизнь в этом происшествии».
В следующем выпуске Kerrang! был специальный раздел, дань памяти Клиффу Бертону, в котором было несколько сообщений о соболезнованиях, включая одно от Music for Nations – это была пустая белая страница с именем Клиффа, датой рождения и смерти, но самым душераздирающим был двойной черный разворот от Джонни и Марши, на котором было просто написано: «Величайший музыкант, величайший металлист, величайшая потеря, друг навсегда». Было еще несколько трогательно беззаботных признаний, среди которых особенно выделяется одно от Anthrax: «Клёш рулит!!! Выше нос, мы скучаем по тебе».
Джем Ховард вспоминает: «У меня был поздний отпуск в том году. Я готовился к датам британских концертов, а когда они закончились, я уехал в следующую субботу на несколько дней в Корнуолл, подумав, что они сейчас в Европе и я им буду не нужен снова в этом туре. Потом в среду утром я купил Sounds, и это было на первой странице. У меня был адский шок. Потом я позвонил в офис и тогда узнал, что произошло. Это был первый европейский тур Metallica, в котором с ними был другой гастрольный менеджер, и да, я тоже мог быть с ними в том автобусе. Но я не размышляю в таком ключе, что «если бы я был там, все могло бы быть по-другому», потому что не верю в это. Это был несчастный случай, и такие вещи случаются. Это был как раз один из них. Хотя я помню, как сразу же пошел в паб и утопил там все свои печали. Клифф был такой громадной частью Metallica, что казалось непостижимым, что он ушел. Дело было не только в игре на бас-гитаре. Я сидел там и вспоминал, как Клифф ехал на переднем сиденье микроавтобуса, а я был за рулем, он стучал по приборной доске The Misfits, а в следующую минуту играл Homeward Bound (Simon & Garfunkel), и вся группа пела».
В первую неделю октября в Сан-Франциско прошла поминальная служба, на которой играли Orion. Его похороны прошли во вторник 7 октября в часовне Chapel of the Valley в Кастро-Вэлли, где он жил со своими родителями бо́льшую часть жизни. Помимо непосредственно семьи Клиффа, там были его девушка Коринн, лучшие друзья, Джим Мартин и Дэвид Ди Донато, а также оставшийся состав Metallica, плюс Бобби Шнайдер и ключевые члены американской команды, и Питер Менш, который специально по случаю прилетел в Сан-Франциско. Среди других скорбящих были Exodus, Trauma, барабанщик Faith No More – Майк Бордин – и другие, хорошо знакомые с Клиффом люди. После того как Клиффа кремировали, его прах забрали и развеяли над ранчо Maxwell Ranch, местом, которое хранило много воспоминаний, таких дорогих для Клиффа и его друзей. Как позже вспоминал Ди Донато: «Мы стояли большим кругом с пеплом Клиффа в центре. Каждый из нас подходил, брал горсть и говорил то, что должен был. Затем мы предали его земле в том месте, которое он так любил». Гэри Холт вспоминает: «Это было очень безрадостное дело, мягко говоря. Но потом ты собираешься у кого-то дома, напиваешься и разделяешь с ними веселье, понимаешь?»
Несмотря на то что он был кремирован, там было памятное надгробие, на котором выгравированы слова: СВЕТЛАЯ ПАМЯТЬ. А под ними портрет Клиффа до плеч, сделанный незадолго до смерти. Под ним: МОЖЕТ ЛИ ЦАРСТВО СПАСЕНИЯ ЗАБРАТЬ МЕНЯ ДОМОЙ, и затем внизу:
