Необходимо как можно быстрее заключить перемирие и начать торговаться с Францией, заявив ту цену, которую мы хотим получить за то, чтобы мы оставили занятые территории и, в первую очередь, их столицу. В конце концов, это наши солдаты в настоящий момент находятся на французской территории, а не французские на германской. Уходить в Фатерланд наша армия тоже может по-разному. Можно оставить все, как было до нашего прихода, а можно превратить подконтрольную нам сейчас французскую территорию в выжженную землю, на которой не будет расти даже трава.
– Очень хорошо, господа, – подвел итог кайзер, – именно это я и хотел вам сказать. Вы, Эрих, займитесь укреплением линии фронта. Надо, чтобы на этих оборонительных рубежах при минимальных потерях можно было отразить любое наступление Антанты. А вы, Вальтер, начинайте искать подходы к французским и британским дипломатам для того, чтобы начать с ними переговоры о перемирии. Именно о перемирии, а не о мире, потому что оно тоже есть форма войны, в которой мы намерены победить.
25 сентября 1918 года.
Швейцария. Цюрих. Вилла члена совета
директоров банка «Швейцарский кредит»
на берегу Цюрихского озера
Хозяин виллы, один из швейцарских «гномов», радушно встретил своих гостей. Он знал их давно. Еще до начала этой проклятой войны они – владельцы крупных страховых компаний из Германии и Франции – пользовались услугами банка «Швейцарский кредит». Похоже, что и на этот раз им не обойтись без его помощи. Почти одновременно они обратились к нему с просьбой разрешить им встретиться на его вилле, чтобы провести важные переговоры. Он догадывался, что речь пойдет о возможном перемирии между воюющими в Европе странами Антанты и блоком Центральных держав. Что ж, если это и в самом деле так, то он будет только рад прекращению боевых действий. Как там говорится в Святом Писании – «Блаженны миротворцы…»?
По предварительной договоренности хозяин предоставил гостям виллу, а сам уехал в свой загородный дом в предгорьях Альп. С собой он забрал слуг – гости настаивали на полной конфиденциальности. Причина вполне понятная, и банкир, вежливо встретив гостей, откланялся.
Немец и француз приехали на виллу в сопровождении своих слуг, которые меньше всего были похожи на лакеев и камердинеров. Судя по военной выправке, они чаще носили мундиры, чем фраки и смокинги. Подозрительно поглядывая друг на друга, они обошли виллу, убедились в том, что в ее помещениях никого нет, после чего взяли под наблюдение ее окрестности.
Представители враждующих государств знали друг друга, но в разговоре обращались к собеседнику исключительно по имени. Немца звали герр Вальтер, француза – месье Анри. Первым разговор начал немец.
– Месье Анри, давайте не будем обсуждать здешнюю погоду, а сразу перейдем к делу. Идет война, и каждый день на ней гибнут люди. Поэтому, чем быстрее мы с вами найдем точки соприкосновения, тем меньше в наших странах будет вдов и сирот.
– Полностью согласен с вами, герр Вальтер. Хочу сразу вам сказать, что те, кто отправил меня сюда, положительно отнеслись к предложению вашей стороны вести переговоры между нашими странами. Ведь Франция и Германия больше всех остальных пострадали в этой войне. Британия, которая хоть и является нашим союзником, не склонна форсировать переговоры о перемирии. На ее территории боевые действия не ведутся, и ее целью является полная капитуляция Германии, что, согласитесь, при нынешней обстановке на фронте, абсолютно нереально.
– Вы правы, месье Анри. Хотелось бы напомнить вам слова, сказанные вашим гениальным соотечественником Наполеоном Бонапартом после сражения с русской армией под стенами Москвы: «Французы в нем показали себя достойными одержать победу, а русские стяжали право быть непобедимыми». То же самое можно сказать и про ситуацию, сложившуюся на фронте противостояния Франции и Германии.
– Герр Вальтер, ситуация на фронте патовая, и самое лучшее, что можно сделать – заключить перемирие между нашими странами. Вы, кстати, упомянули русских – ведь они совершили революцию, которая смела правящую в Россию династию, и к власти пришло правительство большевиков. Они вышли из войны, и расклад сил в войне полностью изменился. А ведь такая же революция может произойти и в наших странах. Люди устали от войны, и они готовы поддержать любого демагога, который пообещает им мир. Ради того, чтобы ничего подобного не случилось, нам следует срочно заключить перемирие.
Немец согласно закивал. Ситуация в Германии была отчаянная. Несмотря на поставки из России продовольствия и сырья, в рейхе остро чувствовалась нехватка всего, что нужно человеку для жизни. Так долго продолжаться не могло. И многие уже в открытую начали говорить, что следует поступить по-русски – свергнуть власть кайзера и заключить мир со странами Антанты на любых условиях.
– Месье Анри, я полностью с вами согласен. Войну надо кончать. Только как это сделать? И каковы будут условия мира? Впрочем, о них пусть договариваются те, кто отправил нас сюда. Наша же задача – установить контакт и обменяться предварительными пожеланиями о дальнейшем ведении переговоров. Полагаю, что они будут касаться, прежде всего, прекращения боевых действий с соблюдением статус-кво. То есть наши и ваши войска останутся там, где они находятся на сегодняшний момент.
– Герр Вальтер, нам будет трудно сдержать парижан и тех, кто ведет партизанскую войну в Нормандии. Они вряд ли подчинятся приказам командующих воинскими частями.
– Месье Анри, – развел руками немец, – эти вопросы находятся в вашей компетенции. Но, как нам кажется, прекращение боевых действий должно обрадовать всех. Ну, а если найдутся те, для кого приказы командиров ничто, то с ними следует поступать по законам военного времени…
– А как нам быть, герр Вальтер, с британскими частями, находящимися на территории Франции? Они ведь нам не подчиняются.
– Месье Анри, – хитро улыбнулся немец, – вы полагаете, что, узнав о перемирии, англичане рискнут продолжить боевые действия? Готов с вами поспорить – они спешно эвакуируют свои части на Британские острова. Эти вояки один на один в Европе сражаться не способны. Вам напомнить про коалиционную войну в Крыму? Тогда англичане всю тяжесть боевых действий свалили на плечи французов, но потом, когда Севастополь был взят, трубили на весь мир об этом так, словно именно они одни и победили в той войне. Нет, мы не верим в то, что британцы продолжат воевать с нами на континенте. Тем более мне почему-то кажется, что они уже проводят зондаж в какой-нибудь нейтральной стране, пытаясь установить контакт с нашими дипломатами, чтобы первыми подписать сепаратный мир. У вас, месье Анри, нет сведений о подобном зондаже?
– Это вполне в духе британской дипломатии, – француз ушел от ответа на заданный ему вопрос. – Герр Вальтер, я надеюсь, что условия будущего мирного договора будут приемлемыми для чести Франции. Я понимаю, что об Эльзасе и Лотарингии уже не может идти и речи. Но ведь Германия захочет получить компенсацию за понесенные ею жертвы и убытки? Надеюсь, что не за счет территориальной целостности Франции?
