В любое время может явиться посланник. Кто он будет? Вельможа, трясущий объемистым животом в осознании своей солидности и важности миссии? Надушенный благовониями евнух? Мальчишка-писец – преисполненный гордости, что ему доверено донести волю живого бога до отвергнутой женщины? Дворцовый раб – ему, жалкому невольнику, выпадет миссия стать вестником падения царицы? Или грубый, еле говорящий на языке Черной Земли наемник, вроде того ливийца, что стоит у ворот, опираясь на длинное копье?
Нефрет всхлипнула – она вдруг вспомнила, как на ее глазах такие же воины-иноземцы убивали священных кошек храма Баст – когда ее супруг объявил, что нет богов, кроме Атона – Солнца на небе и его – Эхнатона – на земле. Как, смеясь, накалывали на копья кричащих от боли и ужаса бедняжек – каких еще вчера никто бы не посмел и пальцем тронуть! По три-четыре извивающихся в агонии тельца на острие… Что им, дикарям с их дикарскими божками, древние боги святой страны? И что им царица – прикажут – и ее ждет такой же удар копья! Нефертити закрыла глаза и откинулась на спинку кресла. Тяжелой безнадежностью захлестнуло сердце. Жизнь кончена, сколько бы лет ни жило и ни дышало это тело.
Опальная владычица не будет видеть своих дочерей, может быть, только украдкой, издали… Ей – гордой Нефрет – владычице с чистой кровью богов в жилах, придется изо дня в день смотреть, как чувствует себя полновластной хозяйкой во дворце эта отвратительная распутная грязнокровка, неведомыми чарами прельстившая ее супруга. А как вытерпеть, что ее дорогие девочки, наследницы царского рода, прислуживают за столом этой самозванке, как сможет она спокойно наблюдать их склонившиеся в поклоне царственные головки?
Она не сумеет этого вынести. Лучше пусть судьба пошлет ей скорую смерть!
…Сколько себя помнит Нефертити, Владыка Верхнего и Нижнего царства – Жизнь-Здоровье-Сила – Аменхотеп всегда с восхищением смотрел на ее тонкие руки и изящную шею. Казалось, взгляд царевича устремлен в неведомую даль, куда нет доступа смертным! Нефрет привыкла к неземному взгляду и к тому теплому спокойствию, которое дает постоянство. Это было так естественно: они всегда рядом, всегда вместе, такие разные и столь необходимые друг другу. А потом супруг ее явил себя с совсем другой стороны…
День обнародования «великого повеления» стал днем скорби и печали для обеих земель древнего царства. Нефертити хорошо помнит, с каким непроницаемым лицом сидел на троне в то утро супруг, прижимая к груди священный жезл, каким раскатистым эхом разносилось в звенящей тишине каждое слово «сына Солнца» по всей державе. Она помнит немой ужас кормилицы, растерянные взгляды дочерей и внезапно закравшуюся в сердце тревогу. А потом она услышала слова невероятного, невозможного указа – которым Аменхотеп провозглашал единственным богом Атона – всетворящий, дарующий жизнь и смерть солнечный диск, а себя – его сыном, наделенным властью бога-отца. Весь остальной пантеон богов Черной Земли предавался забвению. Неповиновение каралось смертью. Вот тогда-то Аменхотеп, отрекшись от своего славного рода и имени, и стал Эхнатоном.
Храмы великих богов и богинь от границ Нубии до топей Дельты превращались в руины, среди которых завывали шакалы и рыскали прожорливые гиены. По царскому указу даже в самые отдаленные уголки страны к древним храмам снаряжались отряды карателей. Терзая зубилом и молотом священные камни, посланцы фараона уничтожали письмена, славящие опальных богов, и разбивали их статуи. Убивали и священных животных – ибисов Тота, крокодилов Ра, быков Хнума и кошек Баст… Убивали и тут же съедали их наскоро изжаренную на кострах плоть – что наемники: негры, ливийцы и «люди моря» – каких считали дикарями даже ливийцы; что рожденные в Черной Земле – словно мстя священным тварям за прежний трепет.
Немыслимо было перечить фараону: в те дни даже стены хижин простолюдинов имели уши. Никто не мог поручиться, что завтра к его дверям не придет конвой. Вероотступникам самое меньшее отрезали носы и били плетьми. Могущественные фавориты, еще вчера упивавшиеся властью и богатством, сегодня взирали пустыми от ужаса глазами на царя-бога. Придворные и вельможи спешно меняли имена, называя себя в честь всемогущего Атона. Нефрет же получила в дар от любимого супруга имя Нефр-Нефру-Атон.
Строительство новой столицы продвигалось быстро: тысячи рабов и простолюдинов согнали сюда со всех подвластных земель, работа не прекращалась ни днем, ни ночью.
И вот через два года в Град Атона вместе с Эхнатоном въехала на золотой колеснице Нефрет. Размах и красота ошеломили ее – и забылись ужасы богоборчества и страх, что разгневаются Девять Владык и сонм богов помладше…
Но еще до того Нефертити отбросила сомнения и полностью поддержала мужа и стала не менее убежденной сторонницей новой религии, чем сам Эхнатон. Ни одно из храмовых действ не могло происходить без нее, залога плодородия и процветания всей страны. «Она проводит Атона на покой сладостным голосом и прекрасными руками с систрами, – говорили о ней льстивые надписи, – при звуке голоса ее ликуют все». В то время щедр и великодушен был Эхнатон. Его жестокое сердце будто бы мягчилось… Привлеченные щедрыми посулами, отовсюду в Ахетатон спешили скульпторы, зодчие и живописцы – строили великолепные усадьбы и божницы, расписывали стены домов и гробниц яркими фресками.
Легко было в те дни на душе у Нефертити. Любовь фараона горела жарким незатухающим пламенем. Он осыпал жену пышными дарами: усадьбы, обширные виноградники, сады, зернохранилища и пивоварни. Велел построить для Нефрет личный флот и каждый корабль увенчать изображением ее прекрасной головки. А чтобы его возлюбленная была самой богатой царицей в мире, отдал Эхнатон в ее распоряжение треть казны.
Из уст в уста передавались легенды о богатстве и красоте царицы. Вся страна пела в ее честь гимны, именовали повсеместно «повелительницей всех женщин», «божественной, женой великой царевой, возлюбленной его». Ни властная Тия, обласканная Аменхотепом, ни мудрая Хатшепсут не достигли такого величия. Высоко вознесла воля фараона прекрасную Нефрет, и неслась она ввысь на крыльях его любви, не зная, что придется падать так, как не падала ни одна владычица черной земли Та-Кем… Беда пришла с той стороны, откуда ее не ждали. Шесть дочерей родила Нефертити, а долгожданного сына все не было. А боги (то есть бог Атон конечно) мог забрать к себе фараона в любой момент, и государство тогда останется без наследника.
Тут-то и подняли голову завистники и враги несчастной царицы.
Нашлись доброхоты, познакомившие Эхнатона с прекрасной юной наложницей именем Киа.
Когда та появилась при дворе, Нефрет теперь и не вспомнит. Только поразила она царицу бешеным разлетом черных бровей, жгучей красотой и диким блеском настороженных глаз. И хоть и была она чужда темной страсти, что питают иные женщины к себе подобным – все же на миг подумала, что неплохо быть мужчиной и овладеть такой красоткой. И назавтра забыла о смуглой дикарке. Да и разве был у Нефрет повод беспокоиться?! Сколько их было – звонкоголосых певиц, гибких танцовщиц, утонченных дочерей знатнейших вельмож и привезенных с военной добычей дикарок. Ho все эти женщины были вроде пиршественной песни: споешь ее, разгоряченный дурманом ячменного пива, и к утру забудешь. Она же – жена и царица – мелодия, которую сердце Эхнатона поет вечно.
