– Вот я про то же говорю! – с жаром продолжил Регастик. – Сами подумайте, этот корабль при водоизмещении полсотни тысяч тонн везет всего лишь менее чем две с лишним тысячи человек.
– Две тысячи сто семь, – уточнил Юрий, – это считая команду.
– Вот именно! – поднял Регастик вверх палец. – Вот именно! Тысяча четыреста пассажиров. Корабль потребляет два пульмановских вагона угля в час, чтобы перетащить через океан меньше чем семь тысяч пудов или сто метрических тонн пассажиров, если взять в среднем по пять пудов на человека! – Сей комический пересчет пассажиров тонны заставил Юрия чуть улыбнуться. А между тем уже известно средство перевозки через океан почты, и пассажиров куда лучше, чем подобные железные громадины, – это дирижабль. При этом надо помнить, что если у нашего «Титаника» скорость хода сорок верст максимум, то у дирижабля, даже тихоходного, – шестьдесят с лишним! – азартно жестикулировал господин Регастик. – А значит, благодаря воздушному судну срок путешествия между континентами сократится до двух-трех дней.
– Да, – пожал плечами Ростовцев. – Звучит резонно, сударь. Возможно, мы до этого доживем…
– «Возможно», милостивый государь?! – воскликнул задетый за живое инженер. – Да знаете ли вы, что в Германской империи уже создана компания по пассажирским перевозкам на дирижаблях? Да-да, компания «ДЕЛАГ» графа Отто фон Цеппелина, и действует она уже три года! У них уже четыре воздушных корабля: «Виктория-Луиза», «Ганза», «Заксен». Знаете сколько пассажиров уже перевезено? Не поверите, почти четырнадцать тысяч! Во многих немецких городах построены специальные воздушные гавани с эллингами и причальными мачтами. Граф Цеппелин готовится открыть и заграничные рейсы, насколько я знаю, идут переговоры с датскими властями! Сам кайзер вложил в дирижабли около миллиона марок своих личных денег.
Действуют постоянные пассажирские линии, например, из Берлина в Дюссельдорф.
Я не пожалел ста марок и воспользовался ее услугами. Все путешествие занимает девять часов против пятнадцати! Комфорт, никакого стука колес и паровозного дыма, вкусная еда и чудесные виды из окна. Знаете, земля с высоты несколько сотен саженей – это незабываемое зрелище! – с восхищением добавил эстляндец.
– А чем, простите, немцы кормят в воздухе? – спросил Ростовцев, чтобы поддержать разговор.
– Холодные закуски и сухое вино, – послышалось в ответ. – Кстати, там еду подают на алюминиевых сервизах, – с улыбкой добавил Регастик. – Из того же материала, что внешняя обшивка. А в России алюминий пока не выплавляют, увы… Так что мой доклад Министерству торговли по части постройки дирижаблей в нашем отечестве будет сугубо пессимистичен.
– Но ведь сейчас как будто у России тоже есть свои дирижабли? – осведомился стряпчий, припомнив петербургскую прессу.
– Да, конечно, два маленьких матерчатых корабля кое-как соорудили… – удрученно кивнул Регастик. – Еще два таких же купили во Франции. Но это уже вчерашний день! К слову, дирижабль Цеппелина может поднять не только людей и груз, но до двухсот пудов взрывчатых снарядов! А между прочим первое воздушное судно, подобное тому, что построил граф Цеппелин, должно было быть построено в России! – добавил с сожалением Регастик. – И намного раньше.
– Что вы говорите? – приподнял брови Ростовцев, решив, что его визави ведет речь об аэроплане Можайского или еще какой-нибудь сомнительной выдумке доморощенного Кулибина.
– Вы слыхали что-нибудь о проекте дирижабля «Россия» Костровича? Нет? А между тем тому уже тридцать лет. Огнеслав Костович разработал проект воздушного судна жесткого типа – задолго до Цеппелина… Его даже начали строить в 1882 году на Охтенской верфи. Сам Менделеев принимал участие. Я лично еще студентом был на лекциях Огнеслава Ивановича. И чем все кончилось? Не нашлось у казны денег да и умения. Теперь вот, видимо, купим патент у немцев!
– Ну… – недоуменно пожал плечами Ростовцев. – В конце концов, что же удивительного – европейцы опережают нас в науках еще как бы не со времен татарского нашествия!
– Воистину, мы ленивы и нелюбопытны! – последовал ответ.
Бык Землю держит испокон веков,
Телец – вверху, за толщей облаков.
Вглядись глазами разума – увидишь:
Вы сборище ослов меж двух быков, –
процитировал с чувством Регастик.
Замечу, попутно господин Костович сделал немало ценных изобретений, способных прославить и обогатить его получше, чем Эдисона… Знаете ли вы, что Огнеслав Иванович спроектировал для своего дирижабля прекрасный восьмицилиндровый бензиновый двигатель – намного лучше всего того, что было в мире! При мощности в восемьдесят лошадиных сил он весил всего пятнадцать пудов, такие моторы появились даже у немцев только недавно, на первом аэронефе графа Цеппелина двигатель весил почти тридцать пудов при мощности в жалких четырнадцать лошадиных сил! Только один этот двигатель мог Костровича озолотить и прославить! А что в итоге? В Америке все знают даже изобретателя каких-нибудь подтяжек, а держу пари, о Костовиче вы услышали от меня первого!
Так, впрочем, у нас со всем!
Побожусь, что вы не слышали, например, что дуговую электрическую сварку, или, как ее назвал сам изобретатель, «электрогефест», создал наш земляк Николай Николаевич Бенардос. Его изобретением пользовались и при постройке этого столь восхитившего вас парохода. Миллионером бы стал, а у нас умер в нищете в богадельне города Фастов.
Наша власть забывает о своих талантах, но предпочитает закупать иностранную дрянь у авантюристов и строить новые церкви, в которых попы будут торговать водкой! – воскликнул он. – Да разве им объяснишь?! Не в том дело, что европейские ученые умнее наших. В том, что европейские власти толковее… – Собеседник запнулся, решив, видимо, что сказал лишнее в присутствии незнакомца. – Вы, надеюсь, не черносотенец? – опасливо осведомился Регастик.
«Я бывший ссыльный!» – хотел ответить Ростовцев, однако лишь покачал головой в ответ.
– Простите, вынужден вас покинуть, – вдруг словно спохватился Регастик. – Позвольте откланяться.
Он удалился несколько быстрее, чем должно обычному пассажиру. А Ростовцев вдруг подумал: эстляндец из Ревеля в числе пассажиров. А как раз в Эстляндии барон отличился, и отнюдь не в сфере географических открытий. И вполне могло оказаться, что среди убитых головорезами фон Нольде оказались родные инженера, да и сам он, как знать, мог только чудом спастись от карателей. И вот случайно увидел старого врага…
Юрий пожал плечами. Он этак скоро и себя подозревать начнет или вообще – Елену!
– Господин Ростовцев, а у вас сигарет нету? – вдруг прозвучал детский голос. – На него снизу вверх смотрел рыженький горбоносый мальчик лет семи-восьми в аккуратно пошитом клетчатом костюмчике и смешно выглядевшей на нем солидной кепке.
– Мальчик, а ты не рано ли начал табачищем увлекаться? – с растерянностью изрек в ответ Юрий.
И вздрогнул: как тот узнал его имя и то, что он русский? Но тут же вспомнил, что мальчонка вертелся неподалеку от них с Регастиком.
