– Лена! Эта шлюпка будет готова через несколько минут, и я хочу, чтобы ты села в нее.
– А ты?
– Я тоже сяду, когда будут сажать мужчин…
Переведя дыхание, девушка молча смотрела на него. В глазах отражалось удивление и растерянность.
Он молча притянул ее к себе и поцеловал в лоб. Его пальцы коснулись ее разбитой брови.
– Елена, у тебя кровь идет.
– Чертова сумасшедшая гадина! – мрачно произнесла Елена. – И где она сейчас?
– Кажется, выпрыгнула за борт! – бросил Юрий, чувствуя некоторое удовлетворение при мысли о том, что злоба и безумие сообщницы Монпелье привело ее к гибели.
Посадка продолжалась.
– Прощай, сынок. – Человек в пижаме и халате передал в шлюпку ребенка лет трех. – Девочки, будьте умницами, приглядывайте за мамой.
Затрещали шлюпбалки, завизжали шкивы, и еще одна шлюпка оказалась на палубе.
– Сейчас ты сядешь в нее, – сказал Юрий, вновь привлекая Елену к себе.
И… и вдруг испытал облегчение оттого, что принял решение.
– Вот. – Он вытащил из-под пальто сверток с бюваром. – На тот случай, если… – Он запнулся. – Тогда возвращайся в Россию, и там отдашь это надворному советнику Базилевскому, он разберется, что с ними делать. Осип Иванович Базилевский, Охта, Екатерининская улица, дом двенадцать.
– Что это? – пролепетала Елена в глубочайшем недоумении.
– Бумаги барона…
– Не может быть!!! – забывшись, она вцепилась в лацканы его пальто. – Но… как?!
– Да какая уже теперь разница? – усмехнулся Юрий, стянул с себя пальто и накинул ей на плечи.
– А это – на дорогу. – Из кармана смокинга он достал конверт с гонораром от Исмея.
Елена вдруг порывисто обхватила его шею. В уголках глаз блеснула слеза. Совсем близко он увидел ее ставшее таким дорогим лицо, осунувшееся и напряженное.
– Я люблю тебя… – прошептали ее губы.
– Я тоже тебя люблю, Лена…
– Еще три места! – хрипло произнес офицер.
С вздохом облегчения Юрий увидел, как его подопечная забралась в шлюпку.
Шлюпка была заполненной до отказа, когда Лоу прыгнул в нее.
– Спускать! Трави помалу! – распорядился он, как будто так и надо.
Моряки, не сказав ни слова, продолжили вращать лебедку.
В этот момент краснощекий парень, по виду школьник старших классов, с криком прыгнул в шлюпку и торопливо полез под скамейку. Лоу деловито вытащил его за ногу, тот упирался, вцепившись в гребную банку.
– Shit!! – Третий помощник направил на него револьвер. – Считаю до десяти. Если не вернешься на корабль, вышибу тебе мозги.
– Мне страшно. Я не хочу умирать! Мне еще и девятнадцати нет! Почему именно я? – кричал парень. – И почему именно так? Если бы можно было вернуть время, я никогда бы не сел на этот корабль!
В эту минуту маленькая девочка, спрыгнув с колен матери, схватила Лоу за рукав.
– Дяденька офицер, не стреляйте, пожалуйста! – упрашивала она сквозь слезы. – Не надо убивать этого бедного человека!..
– Ради бога, парень, будь мужчиной! – воскликнул Лоу, опуская револьвер. – Мы обязаны в первую очередь спасти женщин и детей.
Юнец отвел глаза и перелез обратно на корабль, не проронив ни слова. Он сделал несколько неуверенных шагов, затем лег на палубу и зарыдал.
Они продолжили спуск. Но когда шлюпка оказалась напротив палубы «C», какой-то пассажир третьего класса, по виду итальянец, рванулся и запрыгнул в шлюпку. Лоу потянул его за воротник и со всей силы швырнул обратно на «Титаник». Юрий видел сверху, как дюжие мужики из третьего класса месили кулаками бедолагу и кровь заливала его лицо. Вот шлюпка уже на воде, и Лоу вместе с матросами взяли весла и начали быстро грести прочь…
* * *
Смит переступил порог радиорубки.
– Что слышно нового? – спросил он устало.
Филлипс даже не пошевелился. Он отстукивал ключом без перерыва, выдавая в эфир призывы о помощи.
Вместо старшего ответил Брайд:
– Установили связь с «Франкфуртом», «Вирджинией», «Маунт Темплем», «Балтиком». Еще лайнер Германского Ллойда «Принц Фридрих Вильгельм». Еще русский транспорт «Бирма». Но они не успевают… Все далеко, слишком далеко!
Младший радист вопросительно взглянул на капитана, словно надеялся услышать от него слова утешения. Но Смит только вздохнул.
– «Карпатия» шесть минут назад известила, что прибудет к нам так скоро, как только сможет, – закончил Брайд.
Капитан печально покачал головой.
– «Карпатия»? Знаю ее капитана. Артур Рострон – толковый моряк! Крепкий корабль, хоть и староват. Жаль, делает только двенадцать узлов. А кроме нее, поблизости нет никого?
– «Калифорниец» неподалеку… может быть… но он не отвечает.
– Хорошо, продолжайте передавать сигнал бедствия. Некогда нам тут размышлять попусту да тратить время, – бросил он, покидая рубку.
Видит бог, Джеку Филлипсу было о чем поразмышлять в этот момент! Например, о том, как три с лишним часа назад, когда радист с «Калифорнийца» вклинился в его радиообмен, Филлипс велел ему заткнуться и не мешать. Ах, если бы тот сейчас вышел на связь!
* * *
Через бар и кухонные помещения Лиз спустилась на палубу «Е» и обомлела.
Нижние ярусы являли собой царство хаоса и растерянности и были заполнены толпой обезумевших людей, пытающихся хоть куда-то пробраться. Люди терялись в лабиринте коридоров, запертых дверей и перегороженных решетками проходов. Они толкали друг друга, чертыхаясь и недоумевая, что происходит. Женщины бестолково метались, истерично кричали и визжали, дети всех возрастов галдели или плакали.
Удивленным взглядом взирали на это их толком не проснувшиеся товарищи по несчастью.
– Что случилось? Говорите же! – кричали они, перебивая друг друга.
Женщины отказывались будить детей, а дети хватались за своих отцов.
– Чтоб я бросила свои вещи! – орала какая-то горластая тетка. – Да там семь платьев лионского шелка с бисером и кружевами, каждое по пятьдесят фунтов – эта голытьба все растащит!
В коридорах возникла давка – многие пытались пробраться наверх и тащили за собой весь свой небогатый скарб.
Мужчины несли на плечах свои пожитки – коробки, чемоданы, баулы.
– Я говорил этим тупым уродам – никакого багажа. Эх, чертово отродье!! – бормотал случайно оказавшийся здесь стюард.
– Эй, вы! – во всю глотку рявкнула журналистка.
Растерянные, испуганные люди, замолчав, глядели на нее. То ли они не понимали английского, то ли просто оробели при виде дамы из высшего общества.
