Леннокс уже подошел к дереву со своей пилой.
– Нет, ты не можешь! – ужаснулась Нина. – Ты не можешь спилить его прямо сейчас! Ты только посмотри на него!
– Я должен. Оно больное.
– Но оно прекрасно!
– Нина, – серьезно заговорил Леннокс, – это дерево умирает. Его необходимо убрать. Оно насквозь прогнило изнутри. И может упасть на рельсы. Его надо спилить.
– Но…
– Далеко не все в сельской местности прекрасно. Красивое может быть и опасным.
Нина кивнула:
– Но все эти книжки…
– Могу поклясться, ты считаешь их живыми, – сказал Леннокс.
– Но так оно и есть! – ответила Нина.
Леннокс шагнул к ней и обнял за талию. Прижав Нину к дереву, он поцеловал ее – крепко и страстно.
– Они вот такие же реальные? – спросил он.
Нина заглянула ему в глаза и хитро усмехнулась:
– В другом роде.
Леннокс снова поцеловал ее:
– А как теперь?
– Ну, знаешь, мне кажется, людям может нравиться не только это…
Леннокс отодвинулся:
– Что ты сказала?
До Нины вдруг дошло, как можно было истолковать ее слова. Она прижала ладонь к губам и порозовела:
– О, я не…
Леннокс серьезно, почти торжественно посмотрел на Нину, стоявшую под книжным деревом.
– Ты это серьезно?
Нина так смутилась, что едва могла говорить.
– Я не то имела в виду…
Леннокс помолчал.
– Но ты…
Нина посмотрела в его синие глаза.
– Я… мне бы хотелось… – прошептала она наконец едва слышно.
Леннокс снова наклонился к ней и поцеловал от всей души.
Наконец Нина отошла от дерева.
– Но ты ведь не спилишь его прямо сейчас?
– Да, именно сейчас! – усмехнулся Леннокс. – Ты что, никогда не слушаешь?
– Я никогда не слушаю.
– Ладно, пусть так, но тогда и болтать незачем.
Нина повернулась, чтобы еще раз посмотреть на дерево.
– Я посижу в машине. Не могу смотреть.
– Зимой оно прекрасно сгорит для нас обоих, – сказал Леннокс.
Нина бросила на него вопросительный взгляд, но Леннокс не стал продолжать.
Когда пила взревела, Нина, сидя в машине, обняла Парсли и стала раскачиваться, время от времени бормоча ему на ухо:
– Ох, боже мой, ох, боже мой…
Она смотрела на широкую спину Леннокса, пока тот работал, довольствуясь этой картиной, но, когда прекрасное дерево рухнуло, сердце ее наполнилось печалью.
День уже угасал, когда Леннокс загрузил бревна в «лендровер».
– Здесь теперь так голо… – заметила Нина.
– Да, но через пару дней будет другое.
– Другое что?
– Новое дерево… Ты ведь не думаешь, что мы оставили дыру в земле?
– Не знаю, – проворчала Нина.
В голове у нее гудело, как в посудомоечной машине.
– Значит, ты мало что знаешь о фермерской жизни. Посадят новое дерево, скорее всего саженец. Или, может, найдут какое-то постарше. В любом случае это произойдет. Что-то симпатичное, не изгрызенное болезнью.
– Вау!
– Возможно, твои идиоты и к нему тоже явятся и начнут цеплять на него книжки.
– Возможно, – улыбнулась Нина.
– У тебя счастливый вид, – заметил Леннокс.
– Так и есть, – глядя на него, согласилась Нина. – А ты как?
– Я тоже счастлив, – кивнул Леннокс. И тут же добавил нечто неожиданное: – Я тут подумал, не устроить ли себе небольшой отдых.
– Ты хочешь отдохнуть? – Нина была крайне удивлена.
– Ага. Я никогда не отдыхаю нормально. На мне это не слишком хорошо сказывается, – смутился Леннокс. – Ну, в любом случае… Рорих справится со всем ничуть не хуже меня, пора ему подняться повыше. А я подумал… Мне всегда хотелось взглянуть на Оркни.
Нина внимательно посмотрела на него.
– Или… Не обязательно Оркни. Просто небольшая поездка. Но если ты собираешься в Оркни, ну, тогда… и я могу съездить. Потому что… Боже мой, Нина… я же просто не представляю, как обойдусь без тебя!
– Но мне ведь не обязательно уезжать, – улыбнулась Нина.
Леннокс повернулся к ней:
– Мне казалось, ты получила от них предложение о работе…
Нина качнула головой:
– Я надеялась… что в последнюю минуту смогу отказаться.
– Но я отдал Кейт амбар… твой дом…
– Как будто я только там могу жить!
Леннокс сосредоточился:
– Ты имеешь в виду большой дом?
– Наверное, это рановато… Я хочу сказать, мы ведь почти не знаем друг друга.
Леннокс нахмурился:
– Эй, мы знаем!
Нина расхохоталась.
Когда они повернули на подъездную дорогу, куры разбежались во все стороны. Леннокс аккуратно припарковал машину, они с Ниной вышли наружу.
– Так что ты думаешь? – с опаской спросил он.
Парсли тоже выскочил, подбежал к Нине, потом к Ленноксу. Нина посмотрела на фургон:
– Его нужно перегнать. Поставить перед домом.
Глава 36
Зимы здесь оказались холоднее и темнее, чем Нина могла вообразить. В октябре снаружи не горели уличные фонари, ничто не вставало между ней и плотным темным покрывалом неба, нависшим над землей и явно не собиравшимся куда-то деваться до самой весны. В иные дни вообще не было света, деревья покрылись острыми сосульками. Дороги засыпало снегом, проехать по ним можно было только на «лендровере», домашний скот выдыхал густые клубы пара, бури колотили в окна градом и снегом. И заняться было почти нечем, кроме как затаиться, сберегая энергию, выжидая, пока пройдут самые темные месяцы.
Нина сразу влюбилась в это время года.
Она валялась перед дровяной плитой, на которой согревался суп, радостно думая об Эйнсли, по утрам прибегавшей к ним на час для помощи в домашних делах, а потом снова убегавшей, объяснив, что зарабатывает дополнительные деньги. В свободное время она занималась с малышами, и платили за это гораздо лучше, чем платила Нина, что было правдой. А Нина ждала, когда в прихожей раздадутся тяжелые шаги Леннокса и он начнет аккуратно снимать ботинки.
Они действительно поехали в Оркни и замечательно провели там время, объедаясь гребешками, черными пудингами, устрицами, ночуя в скрипучей рыбацкой хижине, плавая на лодке в огромных бухтах и ночь напролет занимаясь любовью. Не было дня, когда Нине не хотелось бы больше и больше узнавать этого молчаливого, задумчивого человека. А когда Нина с Ленноксом решили наконец вернуться домой, они уже так сильно любили друг друга, что казалось легче всего в мире перебраться в милый и аскетичный фермерский дом и начать делать его уютнее и мягче, пока Кейт занималась продажей амбара. Нина каждый день посылала Суриндер сообщения. Просто на всякий случай. Та вроде бы собиралась приехать к ним как-нибудь на выходные…
