— Шигузути, — коротко отвечаю.
— А! Так это от них решетка! — проявляет сообразительность альбинос. — А стекол почему нет? — продолжает любопытствовать, изучая непривычный ему дизайн.
— На Рооотоне всегда тепло и влажно, а застоявшийся воздух быстро становится опасным, — снова занимаюсь просветительской деятельностью, раз уж от меня другой не требуют.
— Озеро сильно парит… — задумчиво констатирует принц, глядя на белесые клубы, рождающиеся над водной гладью и хорошо заметные даже на расстоянии. — На Цессе тоже часто бывают туманы. Особенно по вечерам.
Наконец он снимает прибор. Возвращает обратно на столик и подходит к зеркалу, чтобы поправить волосы. Опускает взгляд вниз и улыбается, потому что там в стеклянной вазе стоит то самое растение, которое я от него получила.
— Тебе понравился янрис? Это традиционный цветок для церемонии объявления девушки фавориткой.
Принц не оборачивается, смотрит на меня в зеркальное отражение, и от этого я чувствую себя не слишком комфортно. Еще и неприятное напоминание о моем статусе. Оно моментально стирает позитивное впечатление, которое успело сложиться. Зря я расслабилась и повелась на легкость и непринужденность общения.
Наверное, как я ни стараюсь контролировать выражение лица, цессянин все же что-то такое замечает, потому что резко разворачивается и делает шаг ко мне. А я от неожиданности отступаю и лишь затем понимаю, что весьма недальновидно перестала себя контролировать.
— Я же просил не придумывать ничего лишнего, Дейлина, — укоряет меня принц. — Завтра нам отправляться на Цесс, лететь на одном корабле, жить рядом. Ты так и будешь в постоянном напряжении? — Он качает головой, задумывается и продолжает: — Наверное, ты просто устала. День был сложным, я понимаю. Прости, мне нужно было просто предупредить тебя и уйти, а я тут увлекся… Надеюсь, выспишься, успокоишься и завтра все будешь воспринимать иначе. Ты успеешь собрать багаж? Много не бери, только то, что считаешь необходимым. На Цессе у тебя будет все, что захочешь.
Атиус оправляет пиджак и шагает к двери, но замирает, так и не открыв проем, а сиреневый взор вновь находит белые соцветия янриса.
— И еще… Возьми его с собой. Не оставляй здесь.
Спросить о причинах я не успеваю. Принц исчезает, а мне остается лишь послушно выполнить его просьбу, так и не узнав, что за ней стоит.
Пять. Целых пять контейнеров! А ведь меня просили не брать много. С другой стороны, они же не с меня ростом. По пояс всего. Да и шириной вполне умеренные. И вообще! Я с Рооотона надолго уезжаю, возможно, больше никогда сюда не вернусь, так неужели должна что-то личное оставлять? Правильно. Не должна.
Решительно вытаскиваю в центр комнаты еще одну плоскую тару из тех, что после пробуждения обнаружила складированными стопкой в гостиной. Слуги принесли, пока я спала. Мыском туфельки давлю на датчик, активируя механизм подъема и разворота стенок. Одним контейнером больше, одним меньше… Кто заметит? А у меня вон сколько еще вещей не упаковано.
Спустя час придирчиво осматриваю сиротливо опустевшие ящики, стеллажи, полки… Ничего не забыла? Хорошо, что мои апартаменты не столь уж велики и я быстро управилась. Даже поесть и привести себя в порядок успела. О необходимости прислать ко мне Луриту или Тижину дядя Джаграс то ли забыл, то ли не счел нужным этого сделать, так что прической пришлось самой заниматься. Поэтому она и вышла совсем простенькой — высокий хвост, заплетенный в косу и сколотый в нескольких местах для укорочения. Да и платье пришлось выбрать не самое изысканное, повседневное.
Надеюсь, что я своим скромным видом принца не шокирую, а процедура отлета не будет транслироваться на всю империю. Хватит с меня того позора, который я вчера пережила. Хотя, конечно, это безобразие. За весь день ко мне вообще никто не заглянул! Нет, я не против, нервомотательное присутствие дяди Джаграса мне бы только мешало, про деловые указания тети и говорить нечего, но… Подозрительно!
Окончательно убедившись в том, что мне в комнатах больше делать нечего, а в планнере по-прежнему нет указаний, иду на разведку. То есть осторожно приоткрываю дверь. Несколько секунд прислушиваюсь к топоту, голосам, шорохам, пискам, а когда где-то вдали раздается оглушительное «брям-с!» и следом сложная речевая конструкция, в основе которой отнюдь не благозвучное «дихол», а кое-что более сложное, выскакиваю в коридор.
Все еще пребывая в недоумении, главным образом от того, что меня никто не останавливает и не заставляет вернуться обратно, медленно, постепенно привыкая к полумраку и скользя рукой по стене, чтобы не оступиться, я иду в сторону чуть более светлого пятна. Оказавшись на площадке, останавливаюсь у ограждения. Присматриваюсь к темным теням, которые шустро носятся по лестнице, мечутся в громадном холле, что-то таскают, и… Да ведь это именно они создают весь этот шум!
— Я же приказал выносить их последними! Первыми те, что в моем кабинете! — доносится до меня гневный и потому весьма громкий голос дяди Джаграса.
Его самого я не вижу, но парадные двери дворца распахнуты (их очерченный искрящимися точками контур хорошо заметен на фоне темных стен), а дядя руководит процессом. И это открытие заставляет меня почувствовать беспокойство. Он тоже улетает? Надеюсь, на Ипер?
Коммуникатор на моем запястье вибрирует, приняв сигнал от забытого в комнате вильюрера. «Через десять минут быть в холле. До посадки на транспортный модуль — один час», — читаю скопированное с планнера и пересланное сообщение.
— Ох, ты уже тут! — раздается утомленный голос оказавшейся рядом со мной Тижины. — Хорошо. А то меня к тебе послали. Ты очки будешь надевать? — Подруга скользит быстрым взглядом по мне, отыскивая прибор, который я даже не подумала взять и уже упаковала. — Нет? Тогда подожди, я быстро. Только маркеры-идентификаторы на твои контейнеры поставлю и провожу тебя.
— Подожди! — Я успеваю схватить ее за руку и остановить, прежде чем она убежит. — Захвати мой вильюрер, пожалуйста. Он на диване в гостиной. Кстати, а что там происходит? — Киваю, указывая в сторону холла.
— Твой дядя вещи собирает. Весь дворец на уши поднял. Мы почти не спали, отыскивая все, что он приказал найти и упаковать.
— Вижу. — Я улыбаюсь ее горячности. — А куда он улетает?
— Так это… — Подружка теряется, вероятно только сейчас поняв, что я не в курсе. — Он же тебя сопровождает на Цесс.
Рука Тижины выскальзывает из моих пальцев, и девушка исчезает в темноте. А я со вздохом возвращаюсь к созерцанию суматохи и хаоса. Вот так, Дейлина. Думала, станешь свободной от опеки? Как же! Теперь у тебя два надсмотрщика. Псевдолюбовничек и дядя. А во всем, уверена, статус фаворитки виноват! Виноват? Да, виноват. Но он же меня и спасает! Сказал бы цессянин, что хочет видеть меня женой, пришлось бы нам танцевать, и у меня вообще не осталось бы возможности что-то изменить. А к надзору я уже привыкла.
За руку с вернувшейся подругой спускаюсь вниз, где шумиха постепенно стихает. Носильщики и багаж растворяются во тьме, окутывающей дворец, а освещение зала чуть усиливается. Так, чтобы мы могли что-то видеть, но не настолько, чтобы ослепить рооотонцев.
