К счастью, гордость у Атиуса сильнее желания затащить меня в постель.
— Но это же смешно, решать столь личные вопросы на столь высоком уровне, — восклицает он, доказывая, что не желает признаваться посторонним в своей несостоятельности.
Я тут же этим пользуюсь, меняя направление разговора и перехватывая инициативу.
— Когда вы делали мне предложение стать фавориткой, то обещали, что между нами возникнут чувства, — обиженно заявляю, откладывая приборы и отодвигая еду. — А теперь говорите только о физиологии. Вы всех обманули? — всхлипываю, убирая кончиками пальцев из уголков глаз несуществующие слезинки.
— Нет, Дейлина, нет! — Атиус начинает нервничать. Прекрасно знает, что при отрицательных эмоциях привязка не появится ни при каких прикосновениях. — Твое воспитание и мировоззрение мешают тебе видеть элементарные вещи! Тебе всю жизнь внушали, что любовь между мужчиной и женщиной не может возникнуть, если до танца они были близки. Это действительно так, но только в том случае, если связь разовая. А если отношения длятся долго и устраивают обоих партнеров, страсть тоже перерастает в любовь. На этом и основываются тройственные семейные союзы. Фаворитки, как и жены, любят и любимы по-настоящему.
— Я вас поняла, — решаю с ним не спорить, а пойти по пути классического женского упрямства. — Но и вы поймите, мне сложно отказаться от привитых с детства правил и вот так сразу принять ваши. Мне было бы спокойнее, если бы мы перешли к близким отношениям после танца. Даже если, как вы говорите, он всего лишь формальность.
Атиус задумывается, непроизвольным движением поправляя манжеты светло-зеленой рубашки. Пробегает пальцами по застежкам более темного по цвету жилета, касается подбородка к наконец соглашается:
— Хорошо. Пусть так. Но ведь ты приняла цветок. Значит, дала мне разрешение на активные действия. То есть согласилась на наличие между нами тактильных контактов, если не в плане полноценной близости, то хотя бы ради формирования у тебя влечения ко мне. А как оно появится, если у меня нет возможности к тебе прикасаться? Мы вернулись к тому, с чего начали. — Он спокойно улыбается, показывая, что не сердится. Просто ситуация ему неприятна. — Так как нам быть, Дейлина?
Дихол! Если отбросить эмоции и рассуждать беспристрастно, он прав. Другой вопрос, что у меня цель иная. И она никоим образом не вписывается в нарисованную цессянином картину.
— Я не знаю, — грустно вздыхаю, выводя пальцем невидимые узоры на краю стола. — Мне сложно потому, наверное, что я первая фаворитка, воспитанная в иных традициях.
— Да, наверняка, если бы у тебя перед глазами был пример, тебе было бы проще, — соглашается Атиус, не рискуя больше давить, чтобы не переборщить. И про шигузути больше ничего не говорит, только отыскивает его взглядом.
Наблюдая за тем, как малыш ловко взбирается на преграду, а потом столь же легко сползает вниз и гордо шествует к моей руке, цессянин терпеливо ждет окончания его путешествия. Когда же черное тельце оказывается на мне, принц поднимается со стула и помогает отодвинуть тот, на котором я сижу.
Вот только прежде чем он это делает, в сиреневых глазах я успеваю заметить лукавый огонек. Что-то альбинос задумал! Но что?
Вопрос этот не дает мне покоя все время, оставшееся до начала приема. Хотя думать-то особенно и некогда. Сначала мы перемещаемся из столовой в комнату Атиуса, где он надевает белый со светло-зеленой отделкой пиджак, а я вновь чувствую себя крайне неуютно среди сверкающего белизной великолепия. Затем оказываемся в коридоре, где нас ждут Керас и еще два неизвестных мне цессянина. Еще через десять минут после путешествия на скользящей машине по недрам цессянского крейсера попадаем в невероятный по своему оформлению зал. Я даже вообразить ничего подобного не могла!
Плавные изгибы стен, меняющих окраску в зависимости от угла обзора. Черный потолок — то ли экран, имитирующий звездное небо, то ли прозрачная обшивка, позволяющая видеть окружающий нас космос. Парящие над нами и освещающие помещение шары — легкие, напоминающие плазменные сгустки. Сложный многоуровневый глянцевый бежевый пол. Изогнутые дугообразные конструкции разной высоты, похожие на сиденья. А между ними неторопливо прохаживаются империане в цветных одеждах. Белых, синих, красных, фиолетовых, зеленых… Цессяне и гости с других планет. Все те, для кого устроен этот прием.
Под руку с Атиусом я поднимаюсь на одно из возвышений, где мы и останавливаемся. Гул голосов смолкает, остается лишь тихая, едва слышная мелодия. Иперианская. Только обитатели планеты, вращающейся вокруг желтой звезды Эфус, способны создавать столь необычные, завораживающие композиции, на которые каждый откликается по-своему и воспринимает их по-разному, в зависимости от настроения и ситуации.
Для меня сейчас в этой музыке смешивается так много! С тихими стонами, напоминающими вой ветра, пробуждается тоска по Рооотону. Отрывистые стихающие и нарастающие модуляции, столь похожие на интонации голоса Луриты, порождают тревогу за подругу. Низкие частоты, почему-то ассоциирующиеся у меня с Атиусом, держат в напряжении и не дают расслабиться. А вместе с яркими звучными аккордами растет желание скрыться от множества глаз, которые меня рассматривают.
— Благодарю всех за оказанную честь, — неожиданно громко звучит рядом четкий, хорошо поставленный голос. — Мне необычайно приятно принимать на этом корабле тех, кого еще совсем недавно я даже не надеялся здесь увидеть. Надеюсь, вы не будете против недолгого неформального общения, после которого мы перейдем к официальной, а затем торжественной части.
Музыка становится громче. Атиус тянет меня за локоть в сторону и вниз, усаживая на изгиб странной мебели, которая оказывается неожиданно удобной. Склоняется к моему уху, шепчет «я ненадолго» и тут же отстраняется. Он спускается с возвышения, чтобы поговорить с присутствующими, я же так и сижу в растерянности.
Какое событие собрался праздновать альбинос? Невесты у него нет. Значит, не свадьбу затеял. Может, меня как фаворитку будет чествовать? Даром что статус пока фиктивный.
Я вспоминаю о нашем разговоре и о том, что к обоюдному согласию мы так и не пришли. Еще и взгляд этот подозрительный… Атиус однозначно не пустит ситуацию на самотек и будет действовать. А что делать, чтобы не попасть в его ловушку? Правильно. Внимательно следить за принцем и гостями. Анализировать происходящее. Не расслабляться и постараться не зевать!
С тринадцатью из присутствующих в зале я знакома. С кем-то лично, с кем-то заочно. Кто-то из них успел породить в моей душе неприязнь, а кто-то вызвал исключительно положительные эмоции.
Слева, у причудливо изогнутого возвышения, бывшая королева Виона удерживает за плечо вертлявую красноволосую лансианочку в облегающем бордовом наряде, которая то и дело порывается к кому-то подойти. Первой я доверяю, вторую пока опасаюсь. И вряд ли откроюсь, если возникнет сложная ситуация.
Справа в скромном дымчатом платье в пол замерла Тона, талию которой обнимает рука высокого серокожего мужчины. Сомнений у меня никаких — это ее муж, посол видийян. Она о нем говорила. Красивая пара. Спокойная. Думаю, на них тоже можно будет положиться.
