Теперь мне ещё сильнее не терпится оказаться в городе, и я с готовностью ныряю сквозь мембрану, едва получаю на это разрешение.
Сегодня мы проплываем чуть дальше, оставляя за спиной привычно тёмные пузыри лазарета. Заворачиваем за выступ и попадаем в небольшую пещеру, стены которой отшлифованы до идеального состояния, а вдоль них вереницей стоят совершенно непривычные моему взгляду технические устройства. Невысокие, с узкой, длинной горизонтальной плоскостью для сидения, вертикальными ручками впереди, за которые полагается держаться водителю. Одним словом – гиклы!
Самое удивительное, что сиденье оказывается удобным, а Трой – замечательным водителем! Он с лёгкостью запускает устройство, которое немедленно приподнимается над поверхностью, внимательно следит за тем, чтобы я пристегнула страховочные ремни, усаживается сам и без проблем выводит гикл из пещеры. Видимо, для него управлять подобной техникой привычное дело.
Скорость, с которой мы слетаем с горы, просто ошеломительная, но мой хранитель так легко маневрирует, огибая каменистые выступы и перелетая через небольшие расселины, что я даже не задумываюсь о том, насколько это может быть опасным, всецело доверяя его умению. Обхватив руками сидящего впереди парня, я с радостным возбуждением озираюсь, стараясь, чтобы память навсегда запомнила мои первые впечатления. Они всегда самые сильные! И, в данном случае, очень приятные! Захватывающие!
Тёмная сине-фиолетовая даль океана. Теряющиеся в вышине, пронизанные голубым призрачным светом скалы. Проносящиеся мимо рыбы и медузы…
Я с трудом сдерживаю смех, когда гикл, распугав стайку рыбок, врезается в гущу водорослей, и те щекотно скользят по моим лодыжкам; едва не ахаю изумлённо, но вовремя спохватываюсь, закрывая себе рот ладонью, когда совсем рядом с нами из-за очередного камня неожиданно появляется тёмный силуэт чего-то весьма внушительного, пока мне неизвестного, и тут же исчезает; разворачиваюсь, оглядываясь назад, чтобы полюбоваться на далёкую цепочку пузырей лазарета, за что получаю строгое предупреждение: «Рук не отпускать!» – двусмысленной трактовке жест моего водителя не подлежит.
Постепенно город становится всё ближе, теперь мы едем вдоль одной из тех самых труб, которые меня так поразили необычными световыми явлениями, рождающимися внутри них. В один прекрасный момент, когда мимо меня с огромной скоростью пролетает такое «явление», я, наконец, понимаю, что это! Туннели! А в них, окружённые световой иллюминацией, движутся вытянутые капсулы, чем-то похожие на транспортники Цесса. Да это же ещё одно средство перемещения! Куда более скоростное, чем гиклы! Наверняка подобные туннели связь между городами обеспечивают.
Ещё немного, и скорость мой водитель снижает. Мы неторопливо начинаем углубляться в городскую застройку. Здания тут разные. Я даже не могу общий принцип обрисовать, видимо, воображение зоггиан подсказывает им самые невероятные формы для своих жилищ. Узкие, широкие, низкие, высокие, округлые, квадратные, пирамидообразные… Это больше похоже на какую-то нереальную фантазию, чем на привычный мне город. К тому же материал, из которого они выстроены, – всё тот же светящийся камень, и от этого эффект загадочности только усиливается.
Трой постепенно поднимает гикл выше, и тот вливается в поток аналогичных ему транспортных средств, оставляя место внизу для тех, кто плывёт самостоятельно, но, несмотря на невысокую скорость, рассмотреть зоггиан мне почти не удаётся. Разве что пару раз заметить, как они «ныряют» в мембраны домов, да поймать на себе заинтересованные взгляды водителей, ведущих свои гиклы параллельно нашему.
Вскоре мы сворачиваем и поднимаемся ещё выше, огибая высокое шпилеобразное сооружение. За ним моему взору открывается площадка, ограниченная низким бортом, где наш гикл и тормозит. Трой немедленно его покидает, помогает мне расстегнуть ремни и тянет за собой в светлое пятно мембраны, манящее своими радужными переливами.
Кажется, приехали.
– Трой! Мой мальчик! – нам навстречу шагает совсем седой зоггианин, едва мы оказываемся внутри. – Наконец-то ты выбрался в город!
С интересом наблюдая, как они обнимаются, ухитряюсь при этом ещё и бросать взгляды по сторонам.
Совсем пустое, но хорошо освещённое помещение, не слишком большое, с совершенно гладкими, отливающими голубым цветом стенами и вертикальными столбами, между которыми виднеются коридоры. В центре – ещё один столб, правда, восьмигранный, и по его тёмной поверхности сверху вниз медленно стекают какие-то символы.
– Рад, что твоя подопечная в добром здравии, – возвращает мой взгляд к мужчинам приятный голос, и, обернувшись, я неожиданно для себя вижу в руках зоггианина маленький жёлтый цветок. – Позволишь? – тот смотрит на меня с ласковой полуулыбкой.
Заметив, как Трой активно мне подмигивает, я киваю, и уже через секунду на моей голове, где-то в волосах, красуется ещё одно украшение. На этот раз живое.
– А почему вы так поздно? – теперь в интонациях незнакомца слышен лёгкий укор. – Ниродин уже несколько раз интересовался, где вас носит?
Вот! Я так и знала, что незапланированные разговоры по утрам до добра не доведут! С возмущением смотрю на своего неторопливого хранителя, который, прихватив меня за руку, невозмутимо шагает к столбу и принимается ловить пальцами поднимающиеся символы и выстраивать из них цепочку.
– Мы прибыли вовремя, наставник, – не отрываясь от своего занятия, он кивает на горящие на самой вершине столба символы. – А советнику просто не терпится нас увидеть. – Приглушает голос, чтобы только я могла его слышать: – Лила, тебя под каким именем регистрировать?
Смотрю на световую строку, которая замерла в ожидании, как и остановившиеся пальцы Троя. Ой, я же второе имя себе так и не придумала! А ведь хранитель меня предупреждал!
Лихорадочно соображаю, как же себя назвать, а рот уже сам открывается и с губ срывается:
– Мео.
– Хочешь быть цветочком? – улыбается брюнет. – Красиво. И тебе очень подойдёт, – продолжает свою созидательную деятельность, формируя на экране новую светящуюся последовательность.
Присматриваюсь к символам, неожиданно понимая, что значки-то совсем знакомые, ну может, лишь слегка видоизменённые, приближенные по написанию к древним письменам цессян. Ух ты! А я думала у нас только речь одинаковая. Впрочем, удивительного тут немного, все обитатели окрестных звёздных систем говорят на вайли. На том самом конгрессе, где я пыталась доказать общность происхождения наших цивилизаций, мне именно этот факт в качестве контраргумента и представили. Мол, если бы одна исходная раса разделилась, язык бы тоже изменился до неузнаваемости, тем более что времени прошло очень и очень много, а раз речь идентична, значит, её просто-напросто завезла некая цивилизация, активно изучавшая космос. Тем более что согласно некоторым данным вайли в ходу не только в ближайших звёздных системах, но и в других, более далёких. Это же не означает, что все обитатели нашей Галактики находятся в генетическом родстве!
Я спорить не стала, доказательств было слишком мало, да и вообще тут такой глобальный лингвистический анализ проводить нужно! А я в большей степени историк, чем языковед.
