Вот это, я понимаю, настоящий советник!
Озвучиваю вопросы, стараясь оставаться максимально спокойной и не выдавать своего зашкаливающего за все разумные пределы любопытства.
– Спуктумы? – то’Трон вроде как даже не сильно удивляется, в глазах рождается уважение, а когда он поясняет, становится ясно почему: – Ты совершенно правильно выбираешь направление. Я тоже считаю, что без них ничего не получится. Правда, мне трудно представить, как именно поведут себя цессяне, если мы изменим тактику силовых действий. Ну а специфика самих драконов… – брюнет касается пальцами подбородка, словно задумываясь.
А дальше он рассказывает, а я, открыв рот, заворожённо слушаю, медленно погружаясь в новый для меня мир, который яркими образами рождается в моём сознании…
Зогг всегда был покрыт водой. И зоггиане никогда не питали иллюзий насчёт своего происхождения и не пытались доказать свою причастность к эволюции живого на этой планете. Да, их предки давно, очень давно покинули родной мир, совершили межзвёздный космический перелёт, высадились и заселили новый. О бывшей родине не осталось даже упоминаний, ни одна летопись не содержала указаний на то, где именно она находилась. По всей видимости, слишком неприятными были причины, по которым изгнанники отправились искать новое пристанище, и возвращаться они намерений не имели.
Жизнь на Зогге оказалась трудна, а зоггиан слишком мало, чтобы быстро и легко развить новую цивилизацию. Другая, непривычная пища, давление, необходимость иначе дышать… Но больше всего поселенцы страдали от необычайно опасных, неуправляемых, сжатых в очень плотные струи потоков воды, которые порождались внезапными изменениями электромагнитного поля планеты. Особенно сильными, когда та оказывалась в определённом положении относительно своей звезды. Однако поделать с этим зоггиане ничего не могли. Им оставалось только приспосабливаться и строить укрытия.
Прошло несколько десятков поколений, и ситуация изменилась. Однажды молодой зоггианин, отправившись на охоту, потерял сознание, не смог вовремя вернуться в убежище и оказался в эпицентре стихийного зарождения струй потока. Поначалу он сам не понял, как именно ему удалось выжить, лишь потом осознал, что в отчаянии всеми силами желал, чтобы смертельная опасность его не тронула, ушла в сторону, исчезла… Именно это и произошло. Зоггиане поняли, что структуру потоков можно контролировать: гасить, перенаправлять, изменять.
Это стало самым радостным и значимым событием за всю историю, даже переход кожного дыхания на уровень врождённого признака отошёл на второй план. Теперь зоггиане пытались развить в себе нужные качества, вот только получалось не у всех. Тех, кто с лёгкостью, практически мгновенно усмирял стихию, оказалось немного, и это были исключительно мужчины. Именно их и стали называть спуктумы. Драконы.
А потом зоггиане попытались закрепить признак, ждали, что дети унаследуют способности своих отцов, но, увы, выяснилось, что к генетике подобные умения никакого отношения не имеют. Они возникали вдруг, неожиданно, спонтанно, случайным образом, и спрогнозировать, у какого ребёнка их ждать, было совершенно нереально.
И всё бы хорошо, да только заметили зоггиане ещё одну особенность, неизменно сопровождающую новую, такую нужную способность, – иной характер. Вернее, появление у драконов тех черт, которые исконным зоггианам не были присущи: личностные амбиции, некоторая враждебность, вспыльчивость, своеволие, снижение лояльности… Спуктумы оказались опасны. Их поведение зачастую рушило на корню столетиями создаваемые устои и принципы жизни, те, которые помогали выживать и сохранять потомство.
Зоггиане пришли в отчаяние. Если бы драконы были самодостаточной расой, они могли бы создать своё поселение и жить так, как считали нужным, но ведь подобные им появлялись везде, а в их семьях чаще всего рождались обычные зоггиане! Да и девушек со способностями контролировать потоки так и не обнаружилось.
Дошло до того, что между городами, коих к тому времени стало куда больше, едва не разразилась война, а зачинщиками явились всё те же спуктумы. Конфликт едва сумели погасить.
– Сейчас нам уже куда проще, – переместившийся за время рассказа к окну Ниродин смотрит на меня с улыбкой. – Мы научились со спуктумами сосуществовать и снимать социальное напряжение, порождаемое присутствием драконов. Мы поняли, что они становятся куда более спокойными и безопасными для общества, если активно используют свои способности. Так что в этом смысле появление цессян сыграло и свою положительную роль – драконам есть где себя реализовать в полной мере, не сдерживая своих способностей и потребностей, а сбросив накопившийся потенциал, они становятся совершенно нормальными и адекватными. – Советник на пару мгновений замолкает, всматриваясь в тёмную даль и просит: – Подойди, пожалуйста.
Покидаю кресло и, оказавшись с ним рядом, принимаюсь заинтересованно рассматривать пейзаж. С этой высоты город лежит как на ладони, а чуть в стороне, ограничивая его, возвышается массивный горный хребет.
– Смотри, – рука вытягивается, указывая направление. – Видишь вот то ущелье? В нём очень высокий электромагнитный потенциал, и потоки формируются необычайно мощные. Наши предки и близко бы не подошли к этому месту, а мы построили здесь целый город. Укрощение стихии приносит спуктумам такое же удовольствие, как и другая работа всем остальным. Они соревнуются и дают выход своей агрессивности. Гонки на потоках необычайно захватывающее зрелище.
– А я могу на них посмотреть? – мгновенно загораюсь. Как-никак гонки, а я всегда скорость любила. Да и возможность увидеть спуктумов упускать не хочу, хоть теперь и приходится моему сознанию перестраиваться, каждый раз себе напоминая, что дракон – это зоггианин с необычными способностями, а то, что мы принимали за опасное существо, – всего лишь взятый под контроль водный поток.
– Можешь, конечно, – легко соглашается советник. – Гонки начнутся завтра, я с удовольствием буду тебя сопровождать, если ты не против… Мео, – и снова пауза.
У меня ощущение, что Ниродин упорно меня провоцирует назвать ему настоящее имя. Хотя удивляться, в общем-то, нечему. Он же свободный мужчина. Вот только я не вижу в нём того, кто всё время будет рядом. Согласна, он красивый, умный, обходительный, но… Но нет у меня к нему вот того самого «жить без него не могу», которое описывала Айна. Так что с авансами на будущее подождём.
– Спасибо, буду благодарна, – улыбаюсь, пряча, на всякий случай, руки за спину. – Где мы встретимся?
– Трой тебя привезёт, – на лице зоггианина всё то же спокойное выражение, и, тем не менее, нотки разочарования в голосе я чувствую. – Кстати, – спохватывается, шагая к столу и принимаясь быстро ловить символы. – Время обеда, – коротко объясняет свои действия. – Я сделаю на твоё имя заказ в столовой, она на нижнем уровне, твой хранитель знает. Ты немного отдохнёшь, а потом продолжим. Я познакомлю тебя с теми членами совета, которым требуется твоя помощь. Заседаний в ближайшие дни не планируется, так что пока ограничимся личными знакомствами, – закончив, он разворачивается и добавляет: – Официальное представление и торжественное вступление в должность у нас не принято. Ты ничем не ограничена в своих действиях. В любой момент можешь уйти, если тебя что-то не устраивает или решишь сменить сферу деятельности. Свобода личности – это главный принцип нашей политики, – окончательно выбивает у меня почву из-под ног.
