– Как часто у тебя такие симптомы? – начинает волноваться Трой, едва я недальновидно делюсь с ним ощущениями. Даже останавливает, схватив за руку и не позволив покинуть пузырь.
– Нет, пару-тройку раз и было всего. Мне только первые минуты не слишком комфортно. Но проходит быстро, особенно, если не напрягаюсь! Правда! – успокаиваю его, шагая к мембране.
– Всё равно это неправильная реакция, – качает головой хранитель, оттаскивая меня обратно к кровати и усаживая на мягкую поверхность. – Тебе нужно было раньше мне об этом сказать! – смотрит укоризненно. – Похоже, ты слишком долго и часто в воде находишься, да ещё и в состоянии эмоционального возбуждения, перегружая кожный газообмен, раз он начинает давать сбои! Это опасно! Давай-ка сегодня ты останешься дома и отдохнёшь.
Есть смысл озвучивать наш дальнейший диалог? Правильно, никакого. Упрямее зоггианина, чем мой хранитель, найти сложно. Успокаивает меня только то, что заседаний совета сегодня быть не должно, а от постоянного присутствия рядом Ниродина мне действительно можно и отдохнуть. Жаль, конечно, что я теперь не в курсе событий, происходящих за стенами лазарета, но и это дело поправимое – завтра всё узнаю. Тем более что Трой обещает отвезти меня в центр слежения за космосом, чтобы я могла лично полюбоваться на корабли, а возможно, и на сражение, если оно будет иметь место.
Сознание моё на компромисс соглашается, да только томительное ожидание никуда не исчезает. Желание выйти и оказаться там, где есть хоть какая-то информация, иногда становится настолько непреодолимым, что я пару раз ловлю себя на том, что стою у мембраны, прижимаясь к ней ладонями, готовая надавить и выйти, забыв предостережения Троя.
Заметив мои мучения, он моментально находит мне развлечение, чтобы отвлечь от других мыслей. Сначала принимается рассказывать о местной живности, наглядно и невероятно смешно показывая на себе, как именно она плавает-охотится, потом притаскивает и устанавливает на спинке кровати маленький экранчик – эдакий портативный прибор для связи с внешним миром. Правда, максимум, на что он способен, – получить-отправить сообщение, карты Зогга показать да развлечь новостями, которые интересны местному населению. Но ведь это лучше, чем ничего! Так что день проходит быстро, а ночью я снова сплю как убитая, даже снов не вижу. Похоже, что за меня вновь берутся медики, корректируя развивающееся отклонение. Почему нельзя это делать днём, я так и не понимаю, но им виднее. Может, какие-нибудь гравитационные параметры изменяются или состояние организма соответствующее?
– Просто к вечеру концентрация углекислого газа в крови самая высокая, а это и есть тот самый фактор, который используется при стимуляции роста капилляров для их правильного расположения в коже, – поясняет Трой, едва утром я задаю ему этот вопрос. – Искусственно этого тоже можно добиться, но естественный процесс проходит в разы эффективнее.
Ну вот, как я и думала, ничего сложного. Совершенно простое объяснение.
Может, усилия врачей дают свой эффект, а может, просто отдых идёт мне на пользу, но сегодня я чувствую себя превосходно. Что, однако, не мешает моему хранителю строго погрозить мне пальчиком и запретить занимать место водителя. Ладно-ладно! Куда спешить? У меня вся жизнь впереди! Ещё накатаюсь! К тому же маршрута я всё равно не знаю, тем более что обещанный мне центр слежения за космосом расположен, оказывается, вовсе и не в городе.
Мы долго поднимаемся вверх по склону, настолько высоко, что становится ощутимо светлее. Мне даже начинает казаться, что до поверхности остаётся совсем немного, когда, наконец, Трой выруливает на горизонтальную площадку, а там… Там ютится целый комплекс из арок, шпилей, пузырей и прочих сооружений.
Оставив гикл у стены одного из зданий, мы шагаем сквозь мембрану, попадая в небольшое куполообразное помещение, сверх всякой меры заполненное техникой. И пока я, широко раскрыв глаза, рассматриваю всё это подмигивающее, пищащее и привлекающее к себе внимание оборудование, хранитель принимается объяснять причину нашего появления шагнувшему навстречу зоггианину. Переговоры заканчиваются быстро – вопросом и серьёзным предупреждением:
– Вы уверены, что хотите это видеть? – хмурится мужчина. – Зрелище не из приятных.
Переглядываемся с Троем, но киваем, и брюнет, вздохнув, приглашающим жестом указывает на дверь, ведущую в соседнее помещение.
Опустившись в кресло, с замиранием сердца жду, пока он настроит технику.
– Так. Надевайте, – наконец, мужчина разворачивается к нам, протягивая два объёмных шлема, необычайно похожих на те, что использовались на Цессе, когда я училась плавать. – Я сначала вам покажу то, что происходит сейчас, а потом самые значимые фрагменты записей, сделанных вчера.
Без промедления убираю волосы назад, чтобы не мешали, и фиксирую устройство на голове. Несколько минут перед глазами только чёрная беспросветная мгла, но вдруг, в одно мгновенье, словно кто-то резко отдёргивает занавес и появляется изображение. Яркая россыпь звёзд. Сине-голубая планета, испещрённая бирюзовыми разводами и лишь на полюсах чуть прикрытая белым облачным покровом. А на этом прекрасном фоне – жуткая мешанина кораблей: целых, полуразрушенных и взорвавшихся. Лавирующие среди обломков небольшие шаттлы. Преследующие их стремительные пилотники. Ослепляющие вспышки. Горящий крейсер, медленно теряющий скорость, затем высоту, раскаляющийся в атмосфере и исчезающий за горизонтом. Следом за ним падает ещё один, от которого остаются только дымный след и тёмное пятно, расплывающееся кляксой где-то на поверхности океана.
От ужасающей картинки я внутренне содрогаюсь. У меня нет слов. Как передать тот ужас, который испытываешь, понимая, что кто-то в этот момент гибнет. Отчаянно борется, цепляясь за жизнь. Готов на всё, чтобы спастись. Выжить. И это происходит у тебя на глазах. А ты ничего не можешь сделать, только смотреть! Даже то, что терпят бедствие в большей степени корабли ипериан и явный перевес в бессмысленном уничтожении явно находится на стороне цессян, облегчения мне не приносит. Какая разница, кто погибает в этой войне?!
К счастью, чтобы не травмировать нашу психику долго, зоггианин практически сразу переключает на запись, и теперь я вижу куда более мирный пейзаж, если, конечно, так можно назвать угрожающее противостояние двух враждующих флотов. Но, по крайней мере, сейчас ещё никто не стреляет, и два маленьких шаттла, летящие навстречу друг другу, могут означать только одно – стороны попытаются вести переговоры. Неудачные, судя по тому, что следующий кадр демонстрирует активное перестроение кораблей. К бою они готовятся!
Первый удар со стороны цессян огненной волной расплывается по защитному экрану, прикрывшему флот ипериан. Ответный залп, вернее, огромный рой ракетных снарядов, также не достигает своей цели, взрываясь на границе экранирующего поля противника. Похоже, что на этом основной боезапас и энергия систем защиты соперников иссякают, потому что дальше в ход идут мобильные пилотники. Зажмуриваюсь, чтобы не ослепнуть от того количества смертоносных маленьких огненных цветов, которые распускаются перед глазами, а когда открываю, меня снова окутывает ничего не значащая темнота.
